Колодец и бабочка - Елена Ивановна Михалкова
Илюшин поднялся, пересел в свое желтое кресло, забросил ноги на подоконник.
– Габричевский выдал твоему Мирону классическую теорию заговора. Американцы не высаживались на Луне, нас облучают с вышек, из круассанов за нами следит повидло, миром правят рептилоиды и прочая шапочка из фольги. Вызывает уважение, что он мгновенно сориентировался: сам Кудесников сочиняет о заговоре котов, а Габричевский всучил ему заговор издателей. А что касается ума… Ты не замечал, что даже у образованных и несомненно умных людей бывает нечто вроде слепого пятна – области, где их представления о реальности выглядят сущим бредом? Такой, знаешь, разрыв в плотной ткани интеллекта. Пожалуй, полноценная дыра. У самого Габричевского тоже было это слепое пятно.
– Ворожея? – спросил Сергей.
– Я просмотрел все три часа его бесед со Стряпухиной. Кстати, Олеся слукавила. В последней записи есть лакуны, в общей сложности около десяти минут. Похоже, она вырезала, как предлагает ему приворотное зелье, а он берет склянку с… Что она ему подсунула? Глицин? В общем, этот момент надо проверить. Сначала я почти не сомневался, что Габричевский развлекается. Но теперь уверен, что он всерьез рассчитывал на ее помощь. Он выкладывает ей довольно интимные подробности детства и юности. Все это действительно напоминает встречи с психотерапевтом, как и говорила Стряпухина. Вот насчет лакун все-таки нужно будет у нее уточнить.
Бабкин приуныл:
– Что, вообще никаких наводок на кота?
– Никаких, – подтвердил Макар. – Габричевский то и дело смутно и путано упоминает некую женщину, которой он доверяет и которой якобы признался в своих чувствах. Но невозможно понять, кто это: его подруга или собственно предмет его воздыханий. Он явно побаивается Стряпухину, не иронизирует над тем, что она говорит, и слушает очень внимательно.
– А я, грешным делом, когда Мирон занервничал, решил, что это у него с Габричевским был роман, вот он и психует, – пробормотал Сергей. – Слушай, а что ему отвечает Стряпухина? Как вообще выглядит ее дорогостоящее ворожейство?
Макар толкнул по столешнице планшет в сторону Бабкина.
– С пятнадцатой и двадцать второй минуты можешь ознакомиться, первое же видео.
Знакомая комната, неяркий свет. Бабкин обратил внимание, что съемка шла из-за правого плеча Стряпухиной. Несомненно, она записывала и визит сыщиков, однако он не заметил камеры. «Сейчас ты опустишь правую руку в воду и будешь поочередно каждым пальцем дотрагиваться до камней», – монотонно говорила Олеся. Илья послушно макал ладонь в стеклянную чашу и перебирал разноцветные камешки. Затем левую ладонь он погрузил в песок, а в конце сеанса Стряпухина забрала обе чаши, долго водила над ними руками, перемешала песок с водой и на глазах Габричевского вытащила из мутного месива небольшой белый шарик. Шарик следовало подержать во рту и вернуть ей.
– Собирает ДНК, – пробормотал Сергей. – Интересно, волосы у него выдирать будет?
Обошлось без волос. Сеанс практической магии Бабкина разочаровал: много болтовни, мало действий. Головы никто летучим мышам не откусывал и голым в золе не валялся. «Расскажи, что ты помнишь со своих восьми до десяти лет», – зачем-то просила Олеся, и следующие двадцать минут Габричевский жаловался на родителей, которые отвезли его на море, хотя он просил Диснейленд. «Расскажи про первый сексуальный опыт…» В этом месте Сергей выключил. Он подозревал, что Габричевский и здесь нашел предмет для жалоб.
– Странный парень. Вроде и жалко его… А как вспомнишь, что он стырил кота и собирался кому-то подсыпать колдовской порошок, так сразу и не жалко.
Он позвонил Маше, услышал, что у них с Алисой все в порядке, получил от жены три фотографии младенца, кусающего собственную ногу, и взбодрился.
Закат был похож на тающее в блюдце земляничное мороженое. Потеки розового медленно расплывались по темнеющей голубизне.
– Завтра буду звонить следователю, просить у него информацию о перемещениях Габричевского по городу, – сказал Сергей. – Черт, как некстати, что его грохнули.
4
Следующий день принес новое известие. В день убийства Габричевский на своей машине заехал в длинный тупик, врезающийся в Тимирязевский парк. В салоне с ним никого не было. Когда именно он выехал из тупика, определить не удалось: ни одна камера на протяжении всего Тимирязевского проезда не работала, кроме той единственной, которая и зафиксировала повернувшую «тойоту». А камеры на ближайшей заправке не захватывали дорогу.
Телефон Габричевского был при нем, больше ни один сотовый в непосредственной близости от машины зафиксирован не был.
– Предположительно, в «тойоте» Габричевского и прикончили, – сказал Сергей. – Я знаю это место, там довольно безлюдно и вокруг, считай, лес. Габричевский заехал один. Значит, убийца либо приехал на своей машине, либо вообще пришел пешком. Дальше мне не совсем понятно. Убийце ничего не стоило бы уйти, бросив труп. Парк большой, выходов из него много. Пристроился к пенсионерам с палками – как ее, скандинавская ходьба? – и шагай в любую сторону. Зачем понадобилось перевозить труп из одного конца Москвы в другой?
– Затем, что убийца – дилетант, – нараспев ответил Макар. – А дилетанты часто действуют нелогично. Или логично, но крайне тупо. Так, надо обзвонить кошачьи приюты в Коптеве…
Бабкин вытаращился на него.
– Ты серьезно? Думаешь, тот, кто грохнул Габричевского, после этого вытащил из машины кота и понес сдавать в приют? В двух шагах от места убийства? Это каким надо быть кретином…
Илюшин уже набирал номер. Он скосил на Бабкина глаза, и выражение его лица было настолько красноречивым, что Сергей рассмеялся. Он вспомнил, как сам же рассказывал Макару несколько дней назад о деле из своей практики: муж, в ссоре убив жену, решил представить случившееся как ограбление, однако драгоценности убитой принес на продажу соседке. Был он абсолютно трезв. Когда Бабкин спросил убийцу, как он додумался до такого поступка, тот лаконично ответил: «Бес попутал».
– Здравствуйте, к вам в последние три дня не приносили одноглазого рыжего кота?
Илюшин обзвонил несколько приютов. Якова Соломоновича нигде не нашлось.
– Убийца скорее выпустил бы кота из машины, – негромко сказал Сергей. – Надо в парке развесить
