Зов пустоты - Максим Шаттам
– За мной никто не следит.
– Ага… Это ты так думаешь. Уж поверь, эти парни такие параноики, что уже давным-давно приглядывают за тобой, и если у них есть хоть какие-то сомнения… Я не хочу рисковать. Может, ты нам еще пригодишься.
– Кстати, насчет этого… Вы узнали про вид на жительство для моего шурина?
– А ты не обнаглел ли напоминать об этом после такого прокола? Найди Фиссума, тогда и поговорим.
– Но…
Воспользовавшись тем, что «скорая» остановилась перед светофором, Марк открыл боковую дверцу и вместе с Людивиной пересел вперед.
– Фиссум что-то замышляет, – заявил он, убедившись, что перегородка между салоном и кузовом закрыта и Ишам их не слышит. – Если его приближенные думают, что это мы его взяли, значит он никому ничего не сказал.
– Думаешь, он что-то совершит? – забеспокоилась Людивина. – Теракт?
– Нет, только не он. Он не из таких. Этот станет действовать, только если готовится масштабная атака и у него нет выбора. Но сейчас это не так, иначе его приспешники были бы в курсе. Фиссум – идеолог, он вербует, пропагандирует, организует и проводит встречи, он ничего не делает сам, и в этом вся загвоздка. Если он исчез, дело серьезное. Он важная фигура в деле джихадистской пропаганды во Франции, они не могут позволить себе потерять его без веской причины.
– Уехал в Сирию? – предположил водитель.
– Зачем? Они не стали бы забирать столь важного игрока. Нет, тут что-то другое, чего я не знаю.
Марк обернулся к Людивине.
– Ты думаешь про Лорана Брака? – догадалась она.
– Это слишком очевидно, чтобы быть простым совпадением. Они с Браком регулярно встречаются целый месяц, при этом все радикалы стоят на ушах, потом все стихает и они рвут связь. Брак убит, Фиссум исчезает всего через неделю. Слишком уж очевидно.
– Моя задача – найти убийцу Лорана Брака, так что я с удовольствием оставлю тебе имама, который провалился сквозь землю.
Марк Таллек нервно постучал пальцами по приборной панели и решительно тряхнул головой:
– Если Фиссуму удалось так легко скрыться, значит у него был отработанный план. Он понял, что за ним следят. Подготовился. А значит, он не только на шаг впереди, но и знает, как уходить от слежки. То есть если он не захочет вынырнуть сам и если нам крупно не повезет, мы его не поймаем. Гиблое дело. Что бы он ни задумал, у него развязаны руки.
– То есть ты не станешь искать Фиссума?
Марк пристально уставился на нее. В нем не осталось ничего от нежного, внимательного любовника: теперь он выглядел почти пугающе.
– Будем искать того единственного, кого мы способны отыскать: Рельсового убийцу. Потому что эти двое точно связаны. Даже если я пока не знаю как.
27
Груз ответственности был огромным.
Следователи из ПО умели справляться с давлением, работая с крупными делами, в том числе и с давлением вездесущих СМИ. Полковнику Жиану даже пришлось перенести свой кабинет на другую сторону коридора, чтобы окна не выходили на бульвар. Пресса часто пыталась с помощью камеры приблизить настенную доску и прочесть то, что там написано.
Но на этот раз давление было иного рода.
Отдел расследования работал, зная, что каждый день может оказаться трагическим. Жандармы боялись включить телевизор или радио, зайти в интернет и обнаружить заголовки со словами «теракт», «террористы», «жертвы».
Расследование явно перестало быть временным.
В самых страшных случаях Людивина гнала от себя образ серийного убийцы, чью личность нужно было установить раньше, чем он снова совершит преступление. Но извращенцы такого рода редко сразу же убивали новую жертву. Им требовалось время, чтобы ощутить, что чего-то не хватает, и вновь отправиться на охоту. Должны были пройти месяцы, в худшем случае – недели.
Теперь на счету был каждый час.
Хуже всего было то, что они не знали, какая именно опасность их ждет. Может, это просто пугалка и они себя накрутили. Но в глубине души следователи боялись мощной бомбы.
Через координатора судебной экспертизы Филиппа Николя Людивина договорилась с жандармами и полицейскими, которые организовывали работу с базой САС в Нантере, что ее запрос обработают вне очереди. Также ей будут отправлять копию каждого дела, отобранного аналитиками, чтобы ее группа сразу брала их в работу. Она хотела действовать быстро, но при этом ничего не упустить, не прозевать ни малейшего намека. Опыт подсказывал, что в подобном случае лишняя пара глаз не помешает.
В понедельник утром Людивина принесла из конференц-зала стул и поставила к своему столу напротив себя, а затем освободила место для Марка. Заметив на книжной полке новую игрушку из киндер-сюрприза, она поперхнулась, но не стала ругаться перед своим любовником и лишь испепелила взглядом Сеньона и Гильема. Правда, те ничего не поняли.
Дела приходили на почту весь день.
Сеньон, Гильем, Марк и Людивина распределяли между собой каждую новую партию. Людивина крупными буквами записала маркером на доске все ключевые слова, каждую деталь почерка Рельсового убийцы. На этот раз они не пытались найти их все одновременно, а искали хотя бы одну зацепку, после чего тщательно изучали дело и оценивали, мог ли их маньяк совершить подобное преступление. Если мог, дело оказывалось в стопке Людивины, и она, будучи криминальным аналитиком, вчитывалась, разбиралась в деталях и принимала окончательное решение.
Искалеченные, замученные женщины. Расчлененные тела. Порой совсем дети. Посмертные изнасилования. Удаленные внутренности. Замысловатые удушения с помощью немыслимых инструментов и приемов. Все, где фигурировали срезанные ногти и волосы, дезинфекция трупов, моющие средства, близость железных дорог, сомнительные самоубийства на рельсах без свидетелей, жестокие изнасилования с удушением… Список был длинным, но Людивина не хотела рисковать. Она видела, что Гильем настроен скептически. Даже Марк склонялся к версии с тюрьмой, которая объясняла долгое затишье между двумя убийствами. Но нельзя было ничего упустить. Они должны были прошерстить абсолютно все. Даже если ничего не найдут, это тоже станет хорошей подсказкой.
Во время дневного перерыва Сеньон воспользовался тем, что Людивина одна наливала себе кофе в комнатенке, служившей им кухней, и спросил:
– Признавайся, что у вас с Марком?
Людивина боялась этого весь день. Сеньон слишком хорошо ее знал и не мог не заметить.
– О чем ты? – с невинным видом попыталась отмахнуться она.
– Ты усадила его за свой стол, вы перешли на «ты». Не рассказывай мне сказки, я заметил, как вы строите глазки друг другу! Черт, Лулу,
