Мумия из семейного шкафа - Марина Белова
— Не бойтесь требовать. Если вещь бракованная, вам обязаны вернуть за нее деньги. И неважно, что вы ее уже носили. Существуют определенные гарантийные сроки. Если подобру деньги не отдают, смело идите в «Общество защиты прав потребителей». Там юристы хорошие, в обиду не дадут, если надо, решат ваш вопрос через суд.
— А если суд постановил, а они все равно не отдают?
— В моей практике такого не было. Отдавали как миленькие, да еще за моральные издержки приплачивали.
Я пролезла к Алининой кровати сквозь строй жаждущих получить консультацию и довольно грубо сказала:
— Собирайся, пока тебя не запихнули в психиатрическое отделение, быстро сматываемся.
Женщины подозрительно посмотрели на Алину. Сначала она им рассказывала какие-то небылицы о возврате денег за некачественную вещь, а теперь ее в психушку переводят. Ну, правильно, где ж это видано, чтобы тебе деньги вернули, чай не в Америке живем. В нашем магазине найдут тысяча одну причину, почему нельзя возвратить деньги. В крайнем случае одно бракованное изделие поменяют на другое.
— Меня в психушку? Это кто такое сказал? — возмутилась Алина.
— Заведующий отделением.
Толпа заметно поредела. Женщины бочком протискивались к выходу. Алина в порыве гнева открыла рот, чтобы выразить свое мнение о руководстве больницы, но я ее опередила:
— Жалобу потом настрочишь. Ты уже здесь всех своими жалобами достала. Собирайся, пока тебе психиатр отдельную палату не забронировал. И если не хочешь вновь с ним встретиться, поторопись, — предупредила я. — Где твои вещи?
Мои слова подействовали на Алину.
— Мне нечего забирать. Меня в этом халате и тапочках привезли. И еще куртка спортивная за дверью весит.
— Тогда пошли, такси должно подъехать через пять минут. Ключи от квартиры ты у кого оставила? У Вероники Алексеевны?
— Нет, ни у кого я не оставляла, — Алина извлекла из кармана связку ключей и потрусила ею перед моим лицом. — Вот они.
Глава 20
Пока мы ехали, таксист постоянно посматривал на Алину, сидевшую на переднем сиденье. Его отчего-то смущали ее халат и домашние тапочки.
— Молодой человек, — не выдержала моя подруга. — Вы так шею свернете. Надеюсь, вы не думаете, что я в таком виде еду с вечеринки?
— Нет, что вы! Я же знаю, что вы из больницы…
— Только не надо говорить, что у меня такой вид, будто я из больницы сбежала.
— Да я так и не думал, — смутился водитель и еще раз бросил взгляд на розовые тапки с опушкой.
— Хватит поедать меня хищным взглядом. Меня выписали неожиданно. Я не успела предупредить подругу, чтобы она привезла мне одежду и обувь. И вообще, почему я должна перед вами оправдываться? Я гляжу, вам нравятся мои тапочки!
Таксист отвернулся и больше на ноги пассажирки не смотрел. Зато Алина долго не могла прийти в себя от чужой бестактности и начала срывать злость на бедном водителе.
— Кто так ездит? Здесь левый поворот запрещен. Вы так и будете всех пропускать? Ну, яму-то можно и объехать. Господи, за что мне такие страдания? Молодой человек, на мигающий зеленый свет проезжать не только можно, но и нужно. Если вы так будете плестись, мы никогда не доедем.
«Определенно надо подлечить Алину. Нельзя так бросаться на людей», — осудила я подругу, но вмешиваться не стала. Если у Алины стервозное настроение, ей все равно на ком разряжаться. Так лучше пусть это будет таксист, чем я.
Можно представить, какое облегчение испытал таксист, остановив машину перед нашим домом. Отсчитывая сдачу и косясь краем глаза на Алину, он пробурчал:
— Сколько раз себе говорил: «Коля, не вези пациентов из отделения «Нервных болезней» — сам нервным станешь». Посмотрите на мои руки — такими руками сейчас только муку просеивать.
Он протянул мне деньги. Три купюры сотрясали воздух, как веер. Действительно, поездка с моей подругой отняла у парня не один год жизни. Зато Алина, отыгравшись на таксисте, была спокойна как в лучшие времена. Выйдя из такси, она задрала голову вверх и посмотрела на свои окна.
— В любом случае дома лучше. Ты говорила, Степа сегодня ночевала у меня?
— Да, она не захотела оставлять квартиру без присмотра.
— Мудрое решение. И что? Все нормально? Было тихо?
— Да, — опасаясь за Алинино здоровье, вдруг ее истерия вернется, я решила умолчать о том, как кто-то открывал ночью дверь и пытался попасть в квартиру.
Я дернула на себя дверь в подъезд и нос к носу столкнулась с Сергеем Петровичем Воронковым, капитаном полиции, с которым мы за последнюю неделю уже два раза встречались. От неожиданности я вскрикнула, а потом испугалась. Испугалась за Степу. У меня даже внутри все похолодело. Ни для кого не секрет — полиция появляется там, где случается несчастье. В подъезде десять квартир, но я в этот момент была уверена, что спускался он именно из Алининой квартиры. И лицо у него было чересчур серьезное, и на нас он смотрел слишком уж сурово.
«Точно, что-то со Степой случилось», — подумала я и с немым вопросом в глазах воззрилась на Воронкова.
— Добрый вечер, — поздоровался Сергей Петрович.
Минуту он с любопытством смотрел на Алинины розовые тапочки с лебяжьей опушкой, шедевр мещанского быта, потом перевел взгляд на лицо моей озябшей подруги.
— Не холодно? — участливо спросил он.
— Если вы так и будете стоять на проходе, я вообще превращусь в глыбу льда и умру от переохлаждения. Моя смерть будет на вашей совести, — пригрозила Алина.
— Ах да, конечно, заходите. Я только что из вашей квартиры. — Воронков сделал шаг в сторону, пропуская нас в подъезд.
Мое сердце часто забилось. Видно, нервы совсем ни к черту. Хотела спросить, но так и не смогла, язык словно к небу прирос.
Вопрос вместо меня задала Алина:
— А к нам-то зачем приходили? Давно не виделись?
Сергей Петрович молчал.
— Степочка, — заскулила я, уже представив ее в луже крови, растерзанной хладнокровным убийцей.
Я мучилась в ужасных догадках, а Воронков, как назло, не говорил ни «да», ни «нет».
Наконец он усмехнулся и как-то уж совсем весело спросил:
— Что, Марина Владимировна, сами уже не справляетесь? Тетку на подмогу позвали? Она у вас главный аналитик?
— О чем вы? — Алина состроила Воронкову удивленные глазки.
— Я? Да вот, думаю, зайду. Что-то вы мне давно на глаза не попадались. А вы, оказывается, тетку вызвали. Хотел с ней по душам поговорить, о планах на будущее узнать, а она молчит. Не тетка у вас, Марина Владимировна, а прямо
