Рыцарь справедливости - Алексей Макеев

бегать. Я по-человечески понимаю его, со сломанной ногой не набегаешься – сначала регистрацию делать месяц, потом в страховую, потом прикрепляться. Но не могу я отправить врача на осмотр или медсестру на перевязку к пациенту в другой район, тем более тогда пандемия начиналась и у нас врачи начали уходить работать в ковидный госпиталь, где платят зарплату в три раза больше. Потом он пропал на пару месяцев, а второй раз объявился с требованием дать ему инвалидность, нога плохо заживала, пошло воспаление. Я ему объяснила, что он сам виноват, запустил лечение практически до гангрены. Чтобы получить инвалидность, нужно соблюдать назначения, врача посещать, а не просто ножкой топнуть и все кинулись исполнять его требования. Губин вцепился как клещ, хочу инвалидность, и все. Я ему и выписала кучу направлений, чтобы всех специалистов прошел, получил отметку, потом на комиссию. Все как положено, у нас люди с онкологией, после сложнейших операций ходят и собирают все справки по полгода, а он строит из себя непонятно кого, только требует. Последний раз сцепились с ним из-за того, что на медико-социальной экспертизе ему отказ был в присвоении инвалидности, так как не у всех врачей получил заключение, а где я ему возьму специалистов, у меня на всю поликлинику осталось три терапевта, невролог да я сама. Откуда я ему возьму врачей, если дефицит кадров? Вы же сами видели, что творится! Есть закон, по которому необходимо собрать документы для присвоения группы инвалидности и назначения пенсии, и никак по-другому. У нас с этим делом строго!

– А когда последний раз он к вам обращался? – уточнила Лена.

Заведующая сверилась с настенным календарем.

– Комиссия в начале месяца, да буквально пару дней назад звонил и ругался. Пятого ему отказ выписали, вот в понедельник или во вторник он названивал со своими претензиями. А мне не до него, в сумасшедшем ритме работаем, я с утра до ночи по вызовам бегаю из-за пандемии.

– Спасибо, – Лена коротко распрощалась и поспешила к выходу, чтобы не мешать и без того вымотанной работой женщине.

На улице она торопливо достала телефон.

– Лев Иванович, я узнала у главного врача, теперь понятно, почему Губин так взъелся на депутатов. Это все из-за законов о получении инвалидности и пособии. Главврач рассказала, что Губин безуспешно пытался получить группу инвалидности из-за того, что у него никак не зарастал перелом, но ему отказали и перед этим он так же столкнулся с огромным количеством бюрократических препятствий. Он не мог вовремя получить на дому медицинскую помощь, так как прописан у своей мамы, а проживает в другой квартире, это спровоцировало воспаление, ухудшило здоровье, а когда он хотел получить хотя бы инвалидность, опять у него ничего не получилось, так как он собрал не все справки. Пару дней назад ему пришел как раз отказ медико-социальной экспертизы в установлении инвалидности, Губин звонил в поликлинику и жутко скандалил с заведующей из-за отказа. Поэтому он, видимо, и решил наказать депутатов, за то, что они принимают неправильные, по его мнению, законы!

– Классно, что ты это раскопала. Молодец. Куда теперь отправишься?

– Мы ж с вами должны встретиться с моей преподавательницей криминальной психологии на кафедре в университете. Кстати, я узнала адрес, по которому прописан Губин, это квартира его матери, а вернее, комната в коммунальной квартире. Можем туда заехать, чтобы разузнать побольше о его прошлом. Я могу за вами заехать, чтобы везде успеть.

– Не надо, я заскочу в больницу буквально на полчаса и потом сразу в университет. И дальше решим, куда двигать. Твое начальство не против, что ты этим делом занимаешься? Обычно следователи на рабочем месте в кабинете сидят.

– Да я только сказала, что с Гуровым на опрос поеду, и мне никто даже вопроса лишнего не задал, у вас там такой авторитет, Лев Иванович. Мне все девчонки завидуют, что я с вами опять работаю.

– Ну все, все, – Гуров смутился от комплимента. – Девчонкам только дай повод для зависти, у кого работа сложнее, а у кого ресницы длиннее. Ты поезжай прямиком в университет, хоть чай там попьешь. Честно скажи, ела сегодня? – Лев уже понял, что девушка во время расследования забывала про сон и еду, увлекшись распутыванием сложной цепочки, так же, как и он.

Елена вопрос проигнорировала, словно упрямый подросток замечание заботливой матери.

– Я вас на кафедре буду ждать, второй этаж, сто пятый кабинет, ее зовут Татьяна Леонидовна Рыбникова.

У Льва поднялось настроение от того, что наконец мотив преступления, совершенного Губиным, стал ясен, а еще он нашел интересный пункт в журнале инвентаризации хлебного завода, пока наблюдал за разборками напарника с неадекватной посетительницей. В журнале в графе «утилизация» значились две упаковки отравы против крыс с указанием, что материал списан по причине окончания срока годности. К тому же вечером можно будет обыскать лично жилье Губина и наведаться в бывшее жилье его матери. Сейчас любая информация была важна для поимки преступника.

Мотив, орудие, механизм преступления – все в комплекте, так что можно приступать к следующему этапу расследования: определить местонахождение Губина. А это значит, пора наведаться в больницу к вчерашнему избитому мужчине и подробнее узнать о происшествии в лесополосе.

В больнице сегодня царила тишина, машин «Скорой помощи» сегодня видно не было, и персонал мог без суеты заниматься своими обязанностями. В накинутом на плечи халате оперативник прошел в отделение травматологии. Медсестра на его вопрос, куда положили избитого пациента, что привезла «Скорая» из лесополосы, указала на дверь в шестую палату.

Лев Иванович приоткрыл дверь, на него со всех коек уставились любопытные взгляды больных.

– Липовицкого ищу, – взгляды переметнулись на пухлого мужчину с перевязанной головой.

Почти квадратное лицо его вытянулось от недовольства. Он суетливо соскочил с койки и резво вышел в коридор. Там шепотом попросил полковника:

– Умоляю, опросите меня завтра, товарищ следователь. Ко мне жена сейчас придет, если она узнает, где я и с кем, то сразу на развод подаст. У нас семья, дети, нельзя мне правду говорить.

– Гражданин Липовицкий, вы, вместо того чтобы препираться, рассказали бы в двух словах,