Анатолий Галкин - Замкнутый круг

— Скорее! Их надо догнать! Они нашли у меня адрес мадам Бежар. И они поняли, что именно у нее та вещь. Догоните их! Они уехали всего…

Марина взглянула на часы и запнулась.

— … Они уехали три часа назад.

Телефон Марии Владимировны Бежар не отвечал. Обычно в это время она была дома.

Это молчание было бы странным, если не знать, что произошло. А, зная Ткача и Вдовина, длинные телефонные гудки в трубке становились страшными.

Даже зловещими!

Правда, попытка дозвониться заняла не более трех минут. Еще минуту Марков потратил на поиски газового пистолета.

И еще одна минут ушла на договор с врачом. Доктор получил три крупные купюры и согласился остаться с Мариной до их возвращения…

Одним словом, через пять минут они уже мчались к центру Парижа на улицу Леона, где в доме 16 их ожидало то, чего они очень боялись…

Квартира мадам Бежар была закрыта, но у Маркова был свой ключ.

Мария Владимировна сидела на стуле напротив входной двери. Ее глаза загорелись, когда она увидела «милого Валентина» и его спутников.

Она, несомненно, обрадовалась, но встать она не могла. И улыбнуться не могла. Ее щеки, скулы и подбородок были в полосках узкого пластыря.

Через минуту мадам Бежар получила узаконенные Всеобщей декларацией права: на передвижение и на свободу слова.

Последним правом она воспользовалась в полной мере:

— Господа, это было замечательно! Нам столько говорили о русской мафии, но это все слова, слова, слова. А мне удалось посмотреть на нее.

— Вам было страшно, Мария Владимировна?

— Это было великолепно! Их звали Юрий и Максим. Какой напор! Какая страсть! Это вам не жалкие французские воришки.

— Они вас не били.

— Нет! Но как они ругались! Я же не сказала им, что понимаю все. И они говорили между собой так, как будто меня не было. Я столько новых слов услышала…

— Понятно.

— Только я не все слова запомнила. Милый Олег, вы не могли бы дать мне потом несколько уроков?

— Что вы, мадам. Я и слов-то таких не знаю! Слышал несколько раз, но ничего не запомнил.

— Жаль! Это очень красиво, ярко, свежо.

— Они вас не обижали, Мария Владимировна?

— Нет, дружок. Из них только один хорошо знал французский. Он все время спрашивал о вас, Валентин, и о каком-то приборе. Но я молчала. Я сказала им, что умру, но не выдам друга. Это было прекрасно!

— Давно они ушли?

— Если я не ошибаюсь, то два часа тому назад…

— Они ничего не взяли?

— Ничего ценного! Это даже удивительно. Сегодня утром мне захотелось порадовать Марину. И я достала несколько вещиц своей из тайника бабушки. Посмотрите на столе — вот крест с рубинами и серьги с бриллиантами. Это для Мариночки.

— Спасибо!

— Но самое ценное для вас Валентин. Там лежит орден «За веру и верность». Так эти воры даже и не взглянули на стол. Они все в вашем кабинете рылись.

— Так они что-нибудь взяли?

— Взяли. Но ничего ценного! Они прихватили два старых маленьких магнитофона и были довольны, как будто украли императорскую корону. Чудаки!

И в Париже тоже есть «телефонное право». Только после звонка Валентина своему знакомому в префектуру удалось получить нужную информацию.

Помощник префекта позвонил директору гостиницы. И только тогда портье выдал необходимую информацию:

— Да, господа Вдовин и Ткач из России жили в нашей гостинице.

— Они уехали?

— Да, два часа назад. А перед этим они заказывали такси до железнодорожного вокзала.

— Почему до вокзала?

— Вероятно, что господа боялись лететь. Сейчас многие предпочитают наземный транспорт. Время такое! Террористы совсем распоясались!

— А на какой вокзал они поехали.

— На Центральный вокзал! При мне они звонили туда и интересовались временем отправления поезда «Париж — Москва»…

— А мы можем успеть на вокзал?

— Смотря, куда? На марсельский экспресс вы успеете. А чтоб поговорить с вашими друзьями, то нет. Их поезд номер шесть отправился сорок минут назад…

— Спасибо, месье.

— Вы сейчас еще раз скажите спасибо! Дело в том, что они поехали не прямым поездом. У них будет трехчасовая пересадка в Берлине.

До отлета времени оставалось много. Еще целый вечер и целая ночь.

Утром Олег с Варварой полетят в Минск. Так предложил Марков.

— Их лучше до Москвы перехватить. Их нельзя ждать на Белорусском вокзале. Бандиты могут сойти в Смоленске или на последней станции перед Москвой…

Они расположились за круглым столом в версальском особняке Владко и Марины Марковичей.

Теперь это было именно так!

Марков во второй раз за сегодняшний день использовал «телефонное право». Его приятель во французском министерстве клятвенно обещал завтра же устроить длительную гостевую визу для российской гражданки Марины Гридиной.

А дальше — дело техники! Развод со вторым мужем и новая свадьба с первым.

Олег обещал взять на себя все заботы о разводе с Гридиным.

— Этот тип у нас с Савенковым на крючке. В нужный момент он для нас любые документы подпишет. И имущество разделим справедливо. Пусть у вас будет два дома. Один под Москвой и второй под Парижем. Правильно, Марков?

— Да, но в Москву мы, очевидно, никогда не приедем. Боюсь я, Олег.

— Никогда не говори «никогда»! Ты не представляешь, что в России происходит. До тебя уже давно никому никакого дела нет. Все деловые ушли в бизнес. Сейчас все и на всем делают деньги! В ФСБ остались вялые и ленивые. Им не до тебя. Так что, ждем вас в Москве.

— Нет уж, Олег, лучше вы к нам. Вот завершим с разводом и сразу за свадебку. Кому еще так повезет, на любимой женщине второй раз жениться. А вы у нас самые почетные гости!

Сообразив, что при таких словах просто неприлично сидеть за пустым столом, Марков что-то шепнул Марине, и она побежала на кухню. Он же спустился в подвал.

Вскоре на столе появилась всякая всячина и несколько бутылок «Клико»

Все взгляды устремились на Олега.

— Друзья! Нам с Варварой много пить нельзя. Завтра у нас рабочий день. Но и не выпить сегодня нельзя… Предлагаю тост за любовь! Мы завидуем вам. Ура!

Первый тост задал тон застолью, и все мероприятие проходило, как репетиция свадьбы. Без фаты, но с криками «Горько»…

Уже в аэропорту «Орли» Олег спросил у Маркова о самом главном:

— Они не смогут сами запустить твоего «Оракула»?

— Нет! Даже если они специалисты. Нужен входной шифр. Правда, он не такой сложный. Прибор прибором, но я им понадоблюсь обязательно.

— Я понял, Валентин.

— Я жду твоего звонка, Олег. Если будет опасно, то мы с Мариной сразу улетаем в Южную Америку. У меня еще один паспорт есть…

— Все будет в порядке, господин Маркович. До Москвы эти ребята не доедут.

— Надеюсь, Олег! Я здесь на бумажке написал для тебя несколько слов. Это шифр и порядок действий. Тут есть сложности, но ты разберешься! Но будь осторожен.

— Понятно, Валентин! Если я попадусь тем двоим, то съедят живьем. Сожрут без соли и без лука.

— И вот еще, на всякий случай. Держи флакон. С виду это обычные духи. Но несколько капель на платок, и все вокруг, как Марина в Версальском парке. Обморок на три часа.

— Понятно! Очень нужная вещь. Слушай, Марков, дай мне свой мобильник. Мне бы надо срочно в Москву позвонить.

Олег набрал знакомый номер и громко, отчетливо произнес:

— Шеф? Я из Парижа. Это очень важно…

Минский аэропорт расположен на окраине города.

Даже почти в самом городе. Прямо рядом с самолетами стоят жилые дома. Прямо от взлетной полосы идет обычный городской троллейбус, который за двадцать минут доставит вас в центр…

Для места встречи Савенков назвал первое, что вспомнилось.

Самая важная точка в Минске — вечный огонь на Площади Победы. Там Олега и Варвару должен был ждать некто Михаил Данилович. Савенков только и успел сказать о нем: «Надежный человек. Друг он мой старый. Он сделает все! И даже не будет спрашивать, зачем тебе это нужно».

Народ на площади был. Не толпа, но достаточно много людей.

Михаил Данилович, хоть и считался «солдатом невидимого фронта», но здесь выделялся, как подсолнух на пшеничном поле. В строгом костюме, при галстуке и белоснежной рубашке он безошибочно узнавался в массе футболок и ковбоек с джинсами.

В суматохе утреннего звонка из французского «Орли» Олег не получил от Савенкова ни пароля, ни даже внешних примет Михаила Даниловича. Поэтому он подошел со спины к предполагаемому объекту и, наклонившись к низкорослому белорусскому чекисту, прошептал:

— Я от Савенкова.

Гражданин в пиджаке обернулся, и его лицо расплылось в такой радостной улыбке, как при долгожданной встрече с самым близким человеком.