Берхард Борге - Мертвецы сходят на берег
Разумеется, Арне хотел вывезти ценности и провернуть свои махинации. Но в том-то и дело, что пока он только вынашивал планы, все было тихо, а как только он стал предпринимать определенные шаги, он нарушил запрет. И вызвал недовольство тех самых сил, о которых я пытался ему говорить. Пале появился здесь в тот момент, когда Арне решил, что ему нужны сообщники. Попросту говоря, он их "притянул", или вызвал - как уж вам больше понравится. Это не случай, не ирония судьбы - это было предопределено. Арне фактически пал жертвой мести Йонаса Корпа. Старый пират той ночью забрал свои сокровища, и корабль, который вы пытались преследовать, был действительно "Кребс". И мир вовсе не стал беднее, развенчав старую легенду - наоборот! Она полностью подтвердилась, по всем пунктам.
Ты, Танкред, можешь пока считать, что моя теория иррациональна, безумна как хочешь. Ты можешь ждать, что полиция найдет тебе Рейна и Пале - жди! И мы можем вернуться к нашему спору - через год, через два, через десять! Но в одном ты не можешь меня опровергнуть уже сегодня: мое объяснение включает все очевидные факты. А твое - нет! И вот тебе, в частности, три вопроса, попробуй ответить... Первое. Как ты объяснишь один факт, о котором я говорил вам раньше - Поразительное сходство между руками Йоргена Улле на старой гравюре и руками Йоргена Пале? Второе. Почему Пале забрал с собой именно эту гравюру, старые книги по магии, старый письменный прибор вместе с неоконченным манускриптом и другие вещи с чердака, но оставил несколько ценных картин и, скажем, столовое серебро? Третье: как ты объясняешь панический ужас лошади при встрече с Рейном? И, насколько я помню, когда у конюшни оказался Пале, с лошадью повторился такой же припадок страха, не так ли, Пауль?
Я кивнул. Йерн закинул ногу на ногу и выжидающе покачивал носком ботинка: вся его поза говорила - вот я тебя и поймал!
Танкред изобразил усталую усмешку.
- Вынужден разочаровать тебя, Карстен, но я отвечу. Что касается загадочного сходства между руками Пале и руками человека на гравюре, я скажу тебе просто: это плод твоей разгоряченной фантазии. Такое сходство можно увидеть, если очень хотеть его увидеть. Лично я ничего подобного не заметил, и остальные, по-моему, тоже. Пале забрал гравюру потому, что она очень хороша, весьма ценная и легкая - явное удобство при транспортировке... Книги, которые он взял, были рукописными оригиналами, ценность их бесспорна. Вещи с чердака были нужны на корабле, а матросские робы сразу же пошли в дело: вспомни, например, во что оделся Арне. Что же касается лошади...
- Стоп! - прервал его Карстен. - Рукопись и чернильница вместе с гусиными перьями!
- Да, извини. Над рукописью он. по всей вероятности, продолжал работать.
- Совершенно верно! Но я еще раз обращаю твое внимание: почему он так странно работал - пергамент и гусиные перья?!
- Да потому, что ему так нравилось! Ему нравилось погружаться в старину. Почему Бальзак ставил ноги в таз с водой?
- Ах, какие тонкости! - Карстен расхохотался. - Ну, конечно! Но ты не допускаешь естественной мысли о том, что он просто привык именно к такому способу письма - в свои молодые годы?
- Нет, разумеется, не допускаю. Остается лошадь... Танкред слегка замялся. Он явно еще не нашел ответа. Про страхи какой-то там лошади он, видимо, прежде не думал. Неожиданно на помощь ему пришла Эбба:
- Позволь, я объясню! - с прежней энергией вмешалась она. - Тут уже чистая психология, и объяснение очень простое. Мы знаем, что хозяином лошади прежде был Эйвинд Дорум, который был очень жесток с животными. Он вечно ходит в плаще. Плащ шуршит и сильно воняет резиной. Достаточно чуточку знать о психологии животных, чтобы понять: эта лошадь должна бояться каждого человека, облаченного в прорезиненную одежду! Этот запах и звуки в ее сознании накрепко связаны с болью и мучениями. Это всего-навсего условный рефлекс.
- Браво! - воскликнул Танкред.
- Но постойте! - возразил я. - Ведь Пале не был одет ни в матросскую робу, ни в плащ!
- Ты имеешь в виду, когда он стоял у конюшни? - сказал Танкред. - Но ведь он пришел вместе с Дорумом. Лошадь испугалась именно Дорума! И потом боялась, что он снова появится - вот и все. Но появился ты, и она успокоилась. Вот видишь, Карстен! Ты вынужден признать: все события имеют самое естественное объяснение.
- Ты ничем не опроверг мою версию, - заявил Йерн. - В то время, как твоя версия по-прежнему не складывается. Значит, на сегодняшний день - и до тех пор, пока твоя версия не подтвердится, - я остаюсь при своем мнении.
- А мы при своем, - ответила Эбба, закуривая, - Ясно, как Божий день, версия Танкреда подтвердится по всем пунктам, как только полиция схватит этих Пале и Рейна. И давайте, наконец, поговорим о чем-нибудь более приятном.
- Давайте! - со вздохом облегчения проговорила Моника. Потом она вдруг лукаво усмехнулась и, глядя мне прямо в глаза, сказала:
- Что вы думаете подарить нам с Паулем на свадьбу?
***
В определенном смысле победу одержал Карстен Йерн. Ни Пале, ни Рейна так и не нашли. Никто больше не видел судна, на котором они исчезли. Их подробнейшие описания были разосланы в полицию многих европейских и заокеанских стран, но ни в одной картотеке не нашлось подходящих субъектов. Танкред пытался вести розыск по собственным частным каналам, но до сих пор безуспешно. Дело оставалось открытым, однако, мало-помалу о нем начали забывать. Мы с Моникой имеем удовольствие наблюдать за продолжением словесных баталий между нашими друзьями - каждый упорно отстаивает свою версию.
Я прежде подумывал о том, что было бы. забавно написать детективный роман со множеством запутанных линий, которые бы сплетались в кошмарный клубок, включая совершенно необъяснимые вещи. Так, чтобы читатель начинал себя спрашивать: ну, и как же наш автор сможет это распутать? Заканчиваться книга должна следующей фразой: "Эта история так и осталась нераскрытой".
Разумеется, после публикации такой книги надо было бы спрятаться на годик от толпы разъяренных читателей, но все равно, это было бы интересно.
Я полагаю, мой рассказ о событиях, происшедших в старинном доме под прозванием "пиратское гнездо" шесть лет тому назад, и стал такой книгой.
