Мария Жукова-Гладкова - Изумрудные глаза Будды
Домик состоял из четырех помещений – сеней, в которые мы входили, летней террасы и двух небольших комнаток, разделенных стеной с печью. Вернее, это была одна большая комната, посередине которой поставили печь и возвели кирпичную кладку. Имелся проем у двери, ведущей в сени. Одна комната, левая, по всей вероятности, служила хозяевам спальней. В последнее время, если здесь кто-то и спал, то бомжи. На полу валялись два грязных матраса, также имелся колченогий стол и три стула со вспоротыми сиденьями. На стене были наклеены две фотографии молодой Пугачевой. Во второй части, комнате-кухне, на стенах сохранились полки и какая-то покосившаяся тумба с не закрывающейся дверцей. Печка топилась из кухни. На летней веранде остался топчан, из которого торчали пружины и грязная вата, а также лежали обломки, видимо, стула и стола. Их мы перетащили в кухню, чтобы в дальнейшем использовать для растопки.
В кухне, под кусками драного половика, нашелся вход в погреб, к нашему величайшему сожалению, пустой. Я лично спустилась по шатающейся и готовой вот-вот обвалиться лесенке и осветила каждый угол фонариком.
Сквозь окно в части дома, выходящей, так сказать, в поле, на некотором удалении виднелись два строения. Одно, по всей вероятности, было отхожим местом, второе баней. Мы не пошли ни туда, ни туда, чтобы не пробираться по сугробам, все, что требовалось, сделали за углом. Очень было некомфортно, потому что снег до сих пор шел.
В кухне Артур нашел два пакета китайской лапши, которую мы бросили в замызганный котелок, найденный в печи. Я никогда не думала, что с таким аппетитом буду трескать китайскую лапшу! Супермегазвезда тоже наворачивала ее так, что за ушами трещало. Потом мы вскипятили еще котелок талого снега и выпили «чай».
– Какие будут предложения? – спросила Татьяна, прикладывая руки к печке.
– Спать, – сказал Небосклонов. – А завтра пойдем дальше.
– Дальше мы пойдем после того, как все улягутся спать, – объявила я. – Береженого бог бережет.
– Да вы в своем уме, Юлия Владиславовна?! – завопил Артур.
– Заткнись! – рявкнула на него я.
– Правильно, – поддержал меня Пашка. – Нечего привлекать к себе внимание. Днем пересидим здесь, выспимся…
– Топить нельзя, – сказала Татьяна. – Дым привлечет внимание.
– Переживем. Печь долго остывает. Прижмемся друг к другу для тепла, наденем вообще все, что есть в сумках…
– А куда ты все-таки думаешь идти? – спросила Татьяна. – Предположим, мы выясним название этого населенного пункта. Вдруг с другой стороны есть указатель? Карты у нас все равно нет. Рассчитывать на такие брошенные дома не стоит.
– Как раз стоит. Ты помнишь, что рассказывал Вадим? Или он только мне рассказывал? Масса домов в деревнях стоят пустыми. Но нам-то как раз нужны люди. Давайте попробуем ночью добраться до следующей деревни, где церковь. Я одна зайду к священнику. В крайнем случае вы меня вызволите. Другой вариант: под дулом пистолета потребовать телефон. Не забывайте: у нас есть оружие.
– Можно магазин грабануть, – хмыкнул Пашка.
– Вот я всегда говорил… – завел Небосклонов.
– Как ты предлагаешь добывать жратву? – посмотрел на него Пашка. – Ты думаешь, во всех заброшенных домах – даже при условии, что они тут есть, – лежат запасы китайской лапши?! Эх, сейчас бы щец из лосятины похлебать…
– Я могу зайти в любой дом и сказать, что я – Артур Небосклонов! Меня знает вся страна!
– Попробуй зайди, – вкрадчивым голосом предложила Татьяна. – Только помни, что вызволять мы тебя не будем. И цивилизация до этих мест могла и не дойти. Документов у тебя нет.
– А у вас есть? – перебил Артур.
Мы все кивнули. Артур глубоко задумался и больше ничего не комментировал. Видимо, он решил, что ему на самом деле будет безопаснее держаться с нами. Он только спросил, почему нас могут убить.
– Ведь могут, да? Вы этого боитесь, Юлия Владиславовна?
– Да, мы видели то, что не должны были видеть – усадьбу в тайге, а вероятно, и что-то еще. Мы сами не поняли что, но хозяева опасаются, что мы не станем молчать про дом. А если туда понаедут органы, журналисты… Усадьбе конец.
– Побегам конец, – поправила меня Татьяна.
– Конечно, вы видели беглых зэков! – взвизгнул Артур.
– Из-за этого нас точно убивать не будут. Я знаю человека, который организовал побег. Но дом принадлежит не ему. Он про него просто знал и использовал в своих целях. Думаю, дело в губернаторе Н-ской области, который является истинным владельцем. Нам бы про него нужно побольше выяснить…
Вскоре мы вповалку улеглись на двух матрасах, подтащив их к печке. Я предложила на всякий случай спустить сумки в подпол и держать крышку открытой. Больше прятаться нам будет негде. Я как в воду глядела.
* * *Проснулись мы в двенадцать по Питеру, то есть в три часа дня по местному времени. Спали в одежде, прикрывались куртками, пальто Артура и Татьяниной шубой. Поклонницы, наверное, многое отдали бы, чтобы оказаться на моем месте рядом с Артуром. Правда, он полночи постанывал мне в ухо и временами дергался. Наверное, кошмары снились.
Первым делом после пробуждения я метнулась к крохотному окну, выходящему на улицу. Народу не было, снег прекратил идти, но у самых крупных домов деревни стояло два микроавтобуса, которые вчера отсутствовали. Потом из дома напротив микроавтобуса вышли два крепких мужика в камуфляже. Это мне не понравилось.
– Ребята, готовьтесь в погреб! – крикнула я остальным.
Татьяна примкнула рядом со мной к окну. Пашка, как я услышала, стал наводить в комнате порядок, чтобы скрыть следы нашего пребывания.
– Печь остыла, – сообщил он.
– Я писать хочу, – сказал Артур.
– Давай в погреб, и там в уголке. Мы сейчас все туда полезем.
– Вы хотите, чтобы мы там и писали, и жили?! – подскочил Артур.
Пашка, не долго думая, врезал Артуру по морде и затолкал в дырку, потом спустился сам. Татьяна пошла осмотреть дом и опять же проверить, не осталось ли следов нашего ночлега, подобрала пакетики из-под китайской лапши и скинула в погреб. Я так и дежурила у окна.
Когда один из микроавтобусов тронулся в нашем направлении, мы с Татьяной тоже юркнули в дыру. Я лезла последней и постаралась поправить половик так, чтобы не привлекать внимания.
Интуиция нас не подвела. Минут через двадцать, показавшихся вечностью, дверь в дом, с которой мы специально отодвинули щеколду, распахнулась и послышался топот. Зашли трое мужчин.
– Хозяева давно в городе, – заискивающим голосом рассказывал один мужик. – Но китайцы тут иногда живут. Когда новые приезжают, их сюда селят, потом куда-то в другие места распределяют. Вон на тех матрасах они и спят.
– Почему вы это допускаете? – послышался начальственный голос.
– Так что с ними сделаешь? Прут, как тараканы!
– Сожгите эту хибару, – сказал тот же начальственный голос. Мы напряглись.
– Нельзя. Чужая собственность. Хозяева-то ее не продали.
– Вас что, учить надо?
– Понял, понял, – быстро затараторил заискивающий голос. – Будет исполнено.
– Вы мне лучше скажите, куда могли деться журналисты и певец? – спросил начальственный голос.
Татьяна сжала мне руку. Судя по звукам, Паша закрыл Артуру рот. Татьяна быстро пошарила в сумке и что-то передала Пашке. Как я поняла, Артуру вставили кляп, потом припасенной веревкой связали руки.
– Не было у нас журналистов! Не было! – В голосе послышались слезы. – Американские миссионеры были.
– А их случайно не могли принять за миссионеров? – прозвучал третий голос, который до этого ничего не произносил. – Или вдруг они представлялись миссионерами?
– Да чтоб наша Никифоровна Артура Небосклонова за американского миссионера приняла?! – воскликнул заискивающий голос. – И журналистку, которая ей так понравилась? Их же в последние дни только и показывали по телевизору! Нет, что вы…
– Ты думаешь, Артур Небосклонов говорит по-английски? – хохотнул начальственный голос. – По-моему, он по-русски говорить не умеет.
Артур Небосклонов дернулся в подполе и получил от Пашки затрещину.
– Но его вполне можно принять за американца. Выглядит точно так же придурковато.
– Но оператора-то нельзя! У него-то чисто русская спитая морда!
– И бабы были иностранные. Никифоровну-то не проведешь, – подсказал заискивающий голос.
– Хорошо, пусть были американские миссионеры, – спокойно произнес третий голос. – Куда они делись?
– Они у китайцев спрашивали про церковь. Вы были у отца Александра?
– Ну, если они побывали у отца Александра, я спокоен! – рассмеялся начальник.
Из дальнейшего разговора мы поняли, что отец Александр – в прошлом мастер спорта по боксу и кандидат физико-математических наук, в тридцать восемь лет решивший посвятить себя Богу. Отец Александр терпеть не может миссионеров и проповедников и разбирается с ними по-простецки. Господа вспомнили, как он каким-то японцам из а-ля «Аум Сенрикё» так морды начистил, что по ним национальность никто никогда не сможет определить. Мне священник заочно понравился.
