Татьяна Полякова - С чистого листа

– Твоя биография меня не волнует, переходи к главному.

– Главное… черт… я ничего подобного и вообразить не мог. Думал, завалить кого-то надо… Приехал сюда. Встречались мы в здании фонда. Я уверен: те, кто там работает, даже не догадываются, что творится у них под носом. По какому принципу они выбрали тебя, не знаю, и что с тобой сделали – тоже. Одно ясно: мозги тебе основательно промыли. Это эксперимент, понимаешь? То есть они его считали научным экспериментом. Человек помнит только то, что ему внушили. Так ты стала Ермаковой Мариной Геннадьевной.

– А кем я была раньше?

– Не знаю. С какой стати им мне это рассказывать?

– Допустим, они добились того, что я стала другим человеком. Но какой в этом смысл?

– Смысл? Это же эксперимент. Контроль над сознанием. Сначала тебе внушают одно, потом заставляют усомниться в том, что ты это ты, а потом придумывают другую биографию, и ты опять в это веришь.

– Что за урод до такого додумался?

– Извини, меня с ним не знакомили, – хмыкнул Павел, уверенность постепенно к нему возвращалась. – Я должен был втереться к тебе в доверие и присматривать за тобой. А потом они испугались, потому что ты вышла из-под контроля. Они этого не ожидали. Как ты поступишь, если поймешь, что происходит, оставалось лишь гадать. Рисковать они не могли.

– Отдали приказ меня пристрелить, и ты его выполнил.

– А что я должен был делать, по-твоему? У меня не было выхода. Откажись я, и мигом бы схлопотал пулю. Красивых девок пруд пруди, а жизнь одна.

– Да я не в претензии, – сказала я, но он, похоже, не поверил. – Значит, ты должен был внушать мне определенные мысли. Только внушать или…

– Еще давать таблетки, – кивнул Павел. – Дозу они увеличивали, но эффект получился обратный. С моим появлением они поначалу не спешили, их интересовало, как долго твоя новая память будет работать без сбоев, но когда ты отправилась в клинику, а потом в фонд, им пришлось ускориться.

– Подготовились они основательно.

– Само собой. Ты должна была мне доверять. Вот они и придумали подходящую легенду, сделали мне наколку, как у тебя. Она их, кстати, заинтересовала. И в фонд я должен был тебя привести, чтобы подтвердить свой рассказ.

– Паспорта и деньги – твоя работа?

– Квартира была под наблюдением, там «прослушка» стояла, они держали тебя под контролем, и паспорта приготовили заранее, еще до моего появления. В нужный момент я о них вспомнил, и это произвело на тебя сильное впечатление. И должно было убедить в новой легенде, будто мы какие-то там агенты. Не знаю, чем они тебя накачали, но ты их удивила, особенно когда раскидала мужиков, как кегли. Дяди хотели иметь послушную игрушку, а получили черта в юбке.

– Так это было что-то вроде проверки? – нахмурилась я. – И господа бандиты действовали с благословения Геннадия Андреевича?

– Вовсе нет. Никакого отношения к твоей истории они не имели, действительно меня искали и, появившись, едва не поломали всю игру.

– Это им ты был должен деньги?

– Да, – поморщился Павел. – Никто и предположить не мог, что они меня найдут. К счастью, ты начала геройствовать, потом я нашел паспорта, и это избавило меня от объяснений.

– Медиум и Путник тоже из вашей компании? – спросила я. Павел хмуро покачал головой.

– Нет. И их появление очень насторожило хозяев. А когда начались убийства, они и вовсе запсиховали.

– Хочешь сказать, они к убийствам не имеют отношения?

– Может, конечно, они темнят, но я склонен им верить. После того как убили твоего шефа, они были просто в панике. А когда ты, наплевав на все мои разглагольствования, вместо того чтобы выполнять их приказы, задумала смыться, они решили, что с тобой пора кончать. Они усердно накачивали тебя всякой дрянью, но все оказалось напрасным.

– Но кто, в таком случае, убийца? – хмуро пробормотала я, в схему это не укладывалось и оттого вызывало сомнение в правдивости слов Павла.

– Их убила ты, – прошипел он, придвинувшись ко мне.

– Здорово, – хмыкнула я.

– Ты сама мне рассказала, что была у антиквара, а когда мы заглянули к нему вдвоем, он уже был мертв несколько часов. Ты одна пошла к своему шефу. И взяла пистолет. А очень скоро его обнаружили застреленным. И ты была у подруги, хоть и сказала мне, что не застала ее дома.

– Ты же слышал, что она звонила мне, когда мы были за сотни километров отсюда, – напомнила я, голос мой против воли дрожал.

– Откуда мне знать, кто тебе звонил? Может, ты разыграла спектакль, чтобы отвести от себя подозрения? И эти дурацкие записки…

– По-твоему, я сама их писала?

– А почему нет? Кто знает, что у тебя на уме?

На мгновение мне стало страшно: а вдруг все действительно так, как он говорит? Я перевела взгляд на Алексея.

– Никого ты не убивала, – сказал он.

– Ты кто? – спросил Павел, глядя на него с беспокойством.

– Тебе сейчас не о том думать надо, – ответил тот.

– Где моя семья? – заволновался Павел. – Я рассказал все, что мне известно.

– Много толка от твоего рассказа, – хмыкнул Алексей.

– Но я действительно больше ничего не знаю, – повернувшись ко мне, торопливо произнес Павел. – Я был такой же заводной игрушкой, как и ты. Приказали – сделал.

– Деньги получил? – спросила я.

– Да. Но у меня их нет. Я отдал долг, чтобы меня оставили в покое.

– Странно, – вслух подумала я. – Проще было тебя шлепнуть.

– Как ты меня нашла? Телефонный звонок?

– Конечно.

– Вот дурак, – заметил он с досадой. – Надо было звонить с мобильного. Они запретили мне связываться с кем-то из знакомых, тем более с семьей. И мобильный наверняка прослушивали. Но я боялся, что мои дружки явятся к жене, и позвонил ей…

– И посоветовал уехать. Разумно.

– Ты их отпустишь? – понизив голос, спросил Павел.

– Я не могу этого сделать, – ответила я.

– Что? – он попытался вскочить, но Алексей схватил его за плечо и удержал на стуле. – Что ты с ними сделала, чертова сука?

– Пока ничего. Я должна разобраться в этой истории. Я должна найти этих людей. Ты о них ничего не знаешь, если, конечно, не врешь…

– Я…

– Хорошо, не врешь. Значит, выход один. Ты отправляешься к следователю и рассказываешь ему все то, что рассказал мне.

– Да меня за чокнутого примут.

– Возможно, сперва так и будет. Но когда они сообразят, что четыре убийства так или иначе связаны со мной, начнут шевелиться. И очень скоро выяснят, что никакой Ермаковой Марины Геннадьевны не существует. Это заставит их всерьез отнестись к твоим словам, обратить внимание на фонд…

– Мозги тебе промывали вовсе не здесь. Это могло быть где угодно, в любом городе. А в здании фонда у них было что-то вроде штаб-квартиры, откуда они вели наблюдение. Они исчезнут, и никто их никогда не найдет.

– Но попробовать стоит. Тем более что другого выхода я не вижу.

– Сматывайся. Они не знают, что ты жива. У меня осталось немного денег…

– Ты не понял, – перебила я. – Я намерена разобраться в происходящем. Я хочу знать, кем была четыре месяца назад, а еще я хочу знать, кто же убийца.

– А если их убила ты? – усмехнулся он.

– Надеюсь, что нет.

– И сколько, по-твоему, я проживу, если отправлюсь к следователю? Ты что, дура? Не понимаешь, те, кто стоит за этим, имеют и власть, и деньги… Да меня придушат, как котенка…

– Извини, но это твои проблемы. Ты идешь к Савушкину… – я достала из кармана листок бумаги и передвинула к Павлу. – Он расследует убийство моей подруги.

– Да пошла ты к черту!

– В таком случае у тебя больше нет семьи.

– Ничего ты им не сделаешь, – усмехнулся он.

– Хочешь проверить? – в ответ усмехнулась я.

Мы пялились в глаза друг другу, пока Алексей не подал голос:

– Я бы на твоем месте не экспериментировал, парень. Ей вовсе не надо убивать их самой. Это сделаю я. Причем с большим удовольствием. Если честно, я собирался шлепнуть их сразу. Так возни куда меньше, но она решила дать тебе шанс поступить по-мужски. Спасти семью и ответить за то, что ты сделал.

– О том, что ты стрелял в меня, можешь следователю не рассказывать: я сама спрыгнула с моста и сбежала.

– А что будешь делать ты? – спросил Павел.

– По обстоятельствам. В отличие от тебя у меня есть выбор.

– А у тебя есть двадцать часов, чтобы сделать, как она говорит, – добавил Алексей.

– Кто ты такой, черт возьми? – нервно спросил Павел.

– Тебе лучше не знать.

Павел еще некоторое время хмуро смотрел на него, потом кивнул:

– Ты их убьешь.

– Не сомневайся.

Павел поднялся, шагнул в сторону, задержался на мгновение, словно хотел еще что-то сказать, но не произнес ни слова и побрел к выходу.

– А если он прав? – проводив его взглядом, пробормотала я. – И мозги у меня замкнуло? И это я убила всех…

– Не болтай глупостей, – отмахнулся Алексей.

– Тогда нам нужно найти убийцу.

– Найдем, – ответил он лениво.

В этот момент я почувствовала рядом чье-то присутствие, повернула голову и увидела Путника. Черный костюм, черная рубашка. Человек привычки.