Елена Михалкова - Пари с морским дьяволом
Возле выхода его догнал скрипучий голос:
– Подожди!
Илюшин остановился с видимой неохотой.
– Не убивал я Ирину, – сказали сзади. – Зачем неправду говоришь?
– Ты первый начал, – отозвался Макар. – Когда решил изображать из себя полено.
Кхеканье, которое было ему ответом, очевидно, обозначало смех. Илюшин обернулся и убедился в справедливости своего предположения. Саламат смеялся. Тонкий рот растянулся в лягушачью ухмылку, узенькие глазки совсем скрылись в складках кожи. Выглядел он жутковато.
– Поленом – оно спокойнее, – проскрипел он наконец. – До тебя люди ходили. Вопросы задавали. Потом стали ответы Никите говорить, он за голову схватился.
– Подожди-подожди! Какие еще люди до меня?
– Такие же, как ты. Глаза хитрые, нюх острый. Только все равно ничего не учуяли.
«Так право первой ночи принадлежит не мне!» – сообразил Макар. Пока он заново учился понимать человеческую речь, Будаев приглашал других детективов. «Зато с какой элегантностью он развесил мне лапшу на уши по поводу того единственного, который совершит невозможное! Избранный, черт возьми. Нео Илюшин!»
Он осознал, что слова Будаева льстили ему. Приятно было ощущать себя человеком, которого считают уникальным и исключительным.
– И что же они выяснили, эти детективы?
– Э-э, нет, это ты у Никиты спрашивай, – отказался Саламат и сразу перешел в наступление: – Откуда узнал, что я в машине не остался? Сеня сказал?
– К Сене я с этим даже не подходил, – пробормотал Макар, думая о том, почему вдруг телохранитель разговорился.
– Ты что, придумал все? – догадался Саламат. Но не рассердился, а снова растянул губы в жутковатой своей лягушачьей ухмылочке. – Ай, хитрый.
Макар устало потер лоб.
– Хитрый я был бы, если б убийцу нашел. А ты мне палки в колеса вставляешь, вместо того чтобы помочь. Кстати, где ты был два часа, пока Семен ждал в машине?
– К женщине ходил. Никите не говорил, он этого не любит. Хорошая женщина здесь живет, толстая, смуглая. – Саламат руками показал объемы. – Палки не вставляю, зря ты это.
– Тогда скажи, как думаешь, кто убил.
Илюшин прислонился к двери, скрестил руки на груди и выжидательно уставился на монгола.
– Тебе не понравится, – предупредил тот.
– Переживу.
Саламат ладонью тщательно пригладил волосы на висках.
– Морской дьявол убил, – раздельно сказал он. – Черный дух. Он собирает жатву. Хотел крови, пришел сюда, получил кровь. Больше не придет. Выбрался из человека и снова спрятался в нем. Теперь покажется, только если выманить.
И, глядя на вскинутые брови Илюшина, добавил, не меняя тона:
– Я же предупреждал, тебе не понравится.
«Не кальян они там курят, ой не кальян! – бормотал Илюшин по дороге в свою каюту. – Морской дьявол, а… Ну что за чертовщина!»
Саламат не издевался над ним, как было заподозрил Макар поначалу. Он охотно объяснил, что убийца – человек с черной душой, вытеснившей остальные его души, светлые. Неверие Илюшина телохранителя не оскорбило, скорее, позабавило: монгол пожал плечами с таким видом, как будто хотел сказать: объясняй не объясняй этим дикарям основы мироздания – все бесполезно.
Макар отказывался считать дикарем себя и полагал, что это телохранитель Будаева погряз в дремучих суевериях. Они ни на шаг не приближали его к разгадке.
– Что ты Никите скажешь? – спросил его Саламат перед уходом.
– Ничего не скажу.
– И про женщину мою?
– И про женщину. Если только ты дашь мне ее адрес, и она подтвердит, что ты был у нее.
Саламат согласился, не моргнув глазом.
Он действительно провел те два часа у Агаты. Если умеешь пользоваться женщиной, она заряжает тебя энергией, не очень сильной, но чистой. А ему постоянно нужно черпать откуда-то силу. Собственная улетучивается в общении с Никитой, хозяин вытягивает ее, сам того не замечая.
Хорошо, что сыщик не станет обвинять его в смерти Ирины. Саламат осторожно прощупал его напоследок: чистые голубоватые потоки, никаких всполохов рыжего. Значит, не врет.
Если бы это было не так, пришлось бы убивать. Тяжело, муторно. Очень хлопотно потом с телом. Но что поделать – Саламат не мог позволить, чтобы у хозяина зародилась хотя бы тень сомнений в его верности.
Ему необходимо быть при Никите до самого конца.
После беседы с Саламатом Макар долго ходил туда-сюда по верхней палубе, потом потребовал много листов бумаги, устроился под тентом и изрисовал их сверху донизу. Он и подумать не мог, что в это время Сергей Бабкин занимается практически тем же.
– Черный дух… – бормотал Илюшин. – А ножа-то мы больше не видели.
Он провел не меньше часа, разглядывая свои каракули и что-то бормоча. Время от времени Макар вставал и принимался нарезать круги возле бассейна. Устав, возвращался под тент и там размахивал руками и с кем-то разговаривал.
Охранник Сеня в конце концов решил, что чувачок спятил. Шутка ли: сначала по кумполу двинули, а потом он по жаре набегался туда-сюда, как таракан от мелка. Вот мозги и закипели!
Но тут Илюшин встал и подошел к нему.
– А пойдем-ка мы с тобой погуляем по кораблю, – предложил он. – Променад, а?
– От променада слышу, – окрысился Сеня. – Где бродить собрался?
– А где придется. – Макар небрежно обвел рукой пространство вокруг. – Вперед, Сеня! Будешь моим Вергилием.
– Чё?
– Олицетворением разума и рациональной философии, если так понятнее.
– Философию не обещаю, – своим неприятно тонким голосом предупредил голем. Он снова перешел с Макаром на «ты», но тот больше не возражал.
– Ничего, мне и разума хватит.
Однако они никуда не пошли, пока Сеня не получил одобрение от Будаева. Кажется, охранник остался весьма недоволен тем, что Макару действительно разрешено бродить по всей яхте и заглядывать куда пожелает. Но с Никитой на «Одиссее» никто не спорил.
Илюшин с виду бесцельно пошатался по верхней палубе, затем спустился на камбуз. Под внимательным взглядом Сени изучил каждый разделочный нож. Поднял самый большой и взвесил в ладони.
– Кто им пользуется?
– Хозяин. Он любит готовить под настроение.
– А обычно кто кашеварит?
– Повара нанимаем. Но сейчас – Василий.
– Почему так?
– Чужих и без того хватает, – сказал Сеня, выразительным взглядом окидывая Илюшина.
– Чужих хватает, хватает… – эхом откликнулся тот, но, кажется, думал при этом о чем-то своем. Глаза уставились в пустоту за Сениной спиной – так что тот даже обернулся: чего это такое он там углядел?
Ничего там не было. Угол плиты – вот и все.
А Илюшин вдруг заинтересовался устройством якоря. Где находится, как спускается…
– Два становых якоря, – пояснил ему Сеня, остро чувствуя свое превосходство над дурачком. Ничего ведь не знает, вообще. Вопросы-то какие идиотские задает: где хранится якорная цепь. Где-где… В ящике!
Услышав про ящик, Илюшин загорелся желанием взглянуть на него. Пришлось отвести чрезмерно любопытного сыщика вниз, показать требуемое.
Парень долго ходил вокруг якорной цепи, зачем-то принюхивался, провел несколько раз пальцем по огромным черным кольцам.
– А что это на ней налипло?
Сеня пожал плечами:
– Мусор. Цепь вечно на себя всякую грязь собирает.
– Логично, – пробормотал Макар, продолжая изучать свернувшуюся кольцами черную гигантскую змею. – В портах и возле них обычно много всякой водоплавающей гадости. А это что?
Он подобрался, как охотничья собака.
Сеня тут же подошел ближе, склонился над тем, что ему показывали.
Тьфу ты, елки-палки. Он-то думал, тут и впрямь будет что-то интересное! На миг в воображении даже возникла картина: сыщик вытаскивает из звеньев цепи нож, которым убили ребят. Нож-то так и не нашли! Всю яхту обшарили по досточке, но, видать, боевой педераст сбросил его в море.
Сеня не сомневался, что убил Адриан. Сучий потрох! Обезопасил себя со всех сторон, гнида.
Но никакого ножа, конечно, там не было и быть не могло. Илюшин показывал ему обрывок грязной веревки, застрявший между звеньев.
– Ну, бечевка, – мрачно сказал Семен.
– А как она сюда попала?
– Дядя Петя, ты дурак? Сказано тебе: мусора вокруг плавает дофигища. Вон, гондон какой-то прилип.
– Это обрывок пакета.
– Один хрен.
– Нет, не один, – вежливо возразил Илюшин. – Это два совершенно разных хрена.
Он поймал взгляд охранника и решил не углубляться в тонкости отличия изделий.
На цепи нашелся еще небольшой кусок рыбацкой сети, вонявший протухшими водорослями, и несколько самих водорослей, сухих и легких. Они рассыпались в пыль в руках Илюшина.
– Ладно, пойдем отсюда, – сказал Макар.
Сеня чувствовал себя одураченным. Оказалось, он все-таки ждал от этого парня какого-нибудь невероятного трюка, который позволит взять поганца Адриана за мошонку. Не зря же Будаев пошел на все, чтобы сохранить сыщику жизнь! Никита впустую ничего не делает.
