Полина Дашкова - Херувим (Том 2)
Чем сильнее его ломало, тем настойчивее он требовал собрать пресс-конференцию и привлечь внимание всей мировой общественности. Речь его становилась все невнятнее, он пожирал глазами шприц с дозой метадона и, уже корчась в судорогах, прохрипел, что доктора Тихорецкую ему приказал убить некто Исса, толстый мужчина лет пятидесяти с большим животом. Фотографии, оружие и всю необходимую информацию он получил от Иссы в машине, за полчаса до того, как вошел в клинику. На этой машине его вывезли из какого-то дома, который стоял в лесу, и довезли почти до самой клиники.
Сколько времени его везли, какой марки была машина, как долго он жил в этом доме, откуда и каким образом попал туда, кто находился с ним, Чуня не помнил. Допрашивать дальше без укола не имело смысла. У Чуни начались судороги. Получив вожделенную дозу, он впал в бессознательное состояние. Его поместили в бокс Лубянской внутренней тюрьмы. Все, охрана и медицинское наблюдение, было на самом высоком уровне.
Той же ночью бывший старший сержант Андрей Трацук скончался от острой сердечной недостаточности.
Глава сороковая
В семь утра Сергея разбудил шальной, настойчивый звонок. Он заметался между телефонами и не сразу сообразил, что звонят в дверь. Накинул халат, вышел босиком в прихожую и припал к глазку. За дверью стояла странная фигура. Мешковатые трикотажные штаны с лампасами, джинсовая куртка, большие очки в толстой черной оправе, короткая темная бородка, серая тряпочная кепка с мятым козырьком. На плече болталась плоская капроновая сумка.
— Стас, ну что ты смотришь? — усмехнулся незнакомец, еще раз нажимая кнопку звонка. — Давай открывай. Это я.
Нечто страшно знакомое мелькнуло в этой усмешке, искаженной круглым стеклышком дверного глазка. Дверь глушила голос, он был едва слышен. У Сергея пересохло во рту и дико стукнуло сердце. Почти не касаясь пола, он кинулся в спальню, достал из-под подушки пистолет, сунул его в карман халата, вернулся в прихожую и защелкал замками.
Гость переступил порог, снял кепку, бросил ее на тумбочку, снял очки в дешевой оправе, повернулся к зеркалу и аккуратно пригладил светлые вьющиеся волосы.
Сергей заметил, что стекла в очках простые, без всяких диоптрий.
— Прости, что так рано. Я улетаю через два часа, — гость резко повернулся, — что у тебя с лицом? Два дня назад вроде не было ничего.
— А, это? — Сергей бросил взгляд в зеркало и тронул щеку. — Складки от подушки.
— Да, вижу, ты крепко спал, не проснулся еще, — гость рассмеялся, похлопал Сергея по плечу, — пойдем, сваришь кофе и расскажешь, что у тебя за проблемы, кто и почему наехал. Или, может, я не вовремя? Ты не один? — он отстранил Сергея, заглянул в приоткрытые двери комнат.
Сергей сунул руки в карманы, на ощупь щелкнул предохранителем и направился в спальню.
— Ты куда? — тревожно спросил гость, тоже сунул руки в карманы своей джинсовой куртки и шагнул вслед за Сергеем.
— Я переоденусь.
— Брось, и так сойдет. Времени мало, проблем много. Слушай, ты не помнишь, когда в последний раз бабки на мой счет ушли?
— Недавно. Дня три назад.
Они стояли в темном коридоре у двери спальни, совсем близко и смотрели друг на друга.
— Черт… И сколько там было? — пробормотал гость, не отводя взгляда.
— Семьдесят, — Сергей развернулся и направился в гостиную. Гость последовал за ним, как на привязи.
— Слу-ушай, — задумчиво протянул он, усаживаясь на диван, — а нельзя как-нибудь крутануть назад?
Сергей включил чайник, достал турку, насыпал зерна в кофемолку. Пока она гудела, оба молчали. Сергей стоял спиной к гостю. Их разделяло метра три, не больше.
— У тебя что-то случилось? — спросил он, не оборачиваясь.
— Да, понимаешь, есть одна проблема. Но об этом позже. Нет, ты скажи, в принципе можно вытянуть с того счета бабки назад или нельзя никак?
— Все? — уточнил Сергей, помешивая кофе.
— Не знаю. Хотя бы часть. Я в ваших банковских делах ни хрена не понимаю, гость повысил голос, — я только знаю, что с того счета я теперь не могу снять ни гроша. А бабки мне сейчас нужны позарез, — Он вдруг легко соскользнул с дивана и двинулся на Сергея, продолжая держать руки в карманах куртки. — Ладно, об этом-после, а то как-то нехорошо получается. Ты пришел ко мне со своими проблемами, поговорить нам у Иссы не удалось, теперь я пришел к тебе и сразу гружу тебя своими проблемами. Смотри, сейчас убежит!
Сергей сдернул турку, кофейная пена зашипела на электрической конфорке.
— Шамиль, ты есть хочешь? — спросил он, все еще не оборачиваясь, чувствуя, как зудят шрамы на лице и как першит в горле от звука этого ненавистного имени.
— Стас, ты какой-то не такой, — медленно проговорил чеченец.
Он подошел к стойке вплотную. Сергей слышал его дыхание и запах. От Исмаилова пахло хорошим одеколоном и мятной жвачкой. Дыхание его оставалось спокойным, но голос чуть изменился. Акцент стал заметнее.
— Я дерганый весь, с нервами плохо, — глухо произнес Сергей, вытирая губкой плиту, — наехали на меня, Шамиль. Очень серьезно наехали. Сначала взрывчатка в машине. Потом шофера моего кончили.
— А пистолет подкинули в квартиру твоей женщины? Да, это я помню, ты не повторяйся. Давай дальше.
— Ну а что дальше? Кто-то периодически влезает ко мне в квартиру и гадит, вроде бы по мелочи, но довольно чувствительно, — Сергей заговорил быстро и очень тихо.
Следовало, наконец, повернуться к гостю лицом. Дыхание за спиной становилось все чаще и напряженнее.
— Вот вчера, например, мне насыпали битого стекла в крем, — Произнес он и смущенно усмехнулся.
— Что? — тяжело выдохнул Исмаилов.
— Ну, я кремом лицо мажу на ночь, — Сергей резко развернулся и с размаху напоролся на знакомый немигающий взгляд, — кожа у меня сухая, понимаешь? И вот эти суки намешали осколков в баночку. Видишь, как исполосовало?
Опять повисла пауза. Сергей спокойно отвернулся, достал кофейные чашки и еще раз спросил:
— Так ты будешь есть или нет?
— Нет, — рявкнул Исмаилов, — а то вдруг тебе и в еду чего-нибудь подмешали, а? — он засмеялся, вполне искренне и отступил в глубь гостиной, к дивану, продолжая хохотать.
— Слушай, Стас, — произнес он сквозь смех, — что ж вы все здесь такие придурки, а? Вот смотри, дом у тебя престижный, пацаны внизу накачанные, важные, с пушками. Вроде никто посторонний и близко не сунется. А я зашел в гараж, дал пятьдесят рублей охраннику, пока он на меня смотрел, прилепил пару рекламных бумажек на ветровые стекла. Он отвернулся — я быстренько раз, и к лестнице. Через пять минут я у твоей двери. И никто ничего не просек. Вот тебе и стекло в креме, и свинец в башке. Ну ладно, — он отсмеялся, и опять уставился на Сергея, не моргая, — так кто же с тобой такие нехорошие шутки шутит?
— Я не понял, Шамиль, ты кофе будешь пить или теперь опасаешься?
— Да буду, буду. Отравы там нет. Если бы тебя хотели замочить, давно бы уже…
Пока он шел через гостиную с двумя кофейными чашками в руках, взгляд гостя не отлипал от правого кармана его халата.
— Сначала скажи, что у тебя там со счетом, — произнес Сергей, усаживаясь в кресло напротив гостя.
— Ладно, — кивнул тот, — если ты так хочешь, давай начнем с этого. Тем более одно с другим связано. Ты поможешь мне решить мою проблему, и мне будет легче решить твою. Бабки мне сейчас нужны, Стас, — он отхлебнул кофе. Его правая рука все еще оставалась в кармане, чашку он держал левой, — снять со своего счета я не могу. Почему — объяснять некогда. Рано или поздно я с этим разберусь, но бабки нужны сегодня, понимаешь?
— Сколько?
— Ну, штук сто. Кстати, именно столько стоит решение проблемы, если кто-то наезжает на тебя. Ты понял, да? Ты мне потом ничего не будешь должен.
— Такой суммы наликом у меня сейчас нет, — задумчиво пробормотал Сергей, поднялся, обошел стол и взял телефонную трубку.
— Стой! — Исмаилов предостерегающе поднял левую руку. — Кому ты собрался звонить?
— Хочу попытаться бабки тебе достать, — простодушно улыбнулся Сергей и набрал номер Райского. — Мишаня, привет, это я, Стас, — произнес он, услышав сонный сердитый голос, — разбудил тебя? Ну извини. Срочно нужно сто кусков наликом.
Райский ошалело молчал и дышал в трубку. И слава Богу, потому что телефонный столик с аппаратом стоял рядом с Исмаиловым, и тот, как бы нечаянно, нажал кнопку громкой связи. Дыхание полковника зазвучало на всю гостиную.
— Мишаня, я сейчас дома, ты можешь подвезти деньги в ближайшее время?
— Сто тысяч долларов? — кашлянув, осторожно переспросил Райский.
— Ну не рублей, конечно, — нервно рассмеялся Сергей, — проснись, Мишаня, проснись. Бабки нужны очень срочно.
— Кому?
Исмаилов между тем принялся живо жестикулировать. Ткнул пальцем себя в грудь, отрицательно помотал головой и указал на Сергея.
