Закон парных случаев - Инна Юрьевна Бачинская
– Тебя там не кормили? – ядовито спросил Алик.
– Только поили. У нее нет еды. Дрючин, я же извинился!
Алик дернул плечом. Сказать «ладно, прощаю, живи пока» у него язык не поворачивался, а если дернуть плечом, то ничего, сойдет, и понимай, как знаешь: то ли прощаю, то ли попрыгай еще, а я подумаю.
– Я встретился с Майей, – сказал он, и Шибаев вздохнул с облегчением.
– Ну и?..
– Выплыл некто Константин Судовкин, историк, черный археолог с условным сроком за раскопки в заповеднике. Работал в музее, украл печать восемнадцатого века, и его оттуда выперли. Пытался вынести из архива карту курганов и древних поселений, но неудачно, они его застукали. Интересная личность, вполне мог попросить Клямкина найти документы, так как самому туда теперь ход заказан. Можно расспросить в кафе и показать его фотку. Пусть капитан Астахов займется, уверен, они опять в тупике. Кстати, он явился на проводы директора музея и обыскивал его кабинет. Его поймали и снова выперли, хотели звать полицию, но директор не позволил, сказал, не нужно портить мероприятие. Майя говорит, этому Судовкину удивительно не везет, всюду ловят и банят. А на вид вполне приятный мужчина – манеры, расшаркивается, любит пошутить, но катастрофически не везет.
– Что она говорит про убийство?
– Всякое. Директор – в больнице с давлением, заместитель – на больничном, их допрашивают чуть ли не каждый день, требуют алиби, выспрашивают про отношения с жертвой, про всяких сомнительных клиентов. Они думают, что подозревают кого-то из них…
– Вряд ли, они на такое неспособны. Ты их видел? Там же одни доходяги и женщины пенсионного возраста. Да и смысл? Мы это обсуждали, Дрючин, помнишь? Это был чужак, который в истории и архивах ни уха, ни рыла, потому выгреб все подряд и убрал свидетеля. Возможно, он даже не знает, что в документах и зачем они нужны. Но знает, что дело серьезное и лучше без свидетелей.
– Ты говорил. Между прочим, Судовкин – тоже свидетель. Если убийца знал про Клямкина, то не может не знать и про Судовкина. Если, конечно, они не заодно, в чем я сильно сомневаюсь. Не могу представить себе, где они столкнулись лбами…
Долгую минуту они смотрели друг на друга.
– Надо бы его навестить. А вообще… – Шибаев замолчал.
– Что?
– Смотри, Дрючин, какая интересная картина нарисовалась. Мы постоянно натыкаемся на кого-то, кто не то впереди, не то тащится сзади, но все время рядом…
– Впереди! – перебил Алик. – Если бы сзади, мы бы его не заметили.
– Резонно. Я иду в архив, а там – труп. Мы едем в Сиднев, а там – взлом краеведческого кабинета и возможное хищение документов за пару дней до нашего визита.
– Откуда ты знаешь про хищение? Та женщина ничего не сказала.
– Элементарно, Дрючин. Если не был похищен серебряный портсигар, то искали что-то другое. То есть вполне допускаю, что документы. Чисто умозрительно. Та женщина просто не знала.
– Притянуто за уши! – заявил Алик. – В суде в качестве доказательства не проканает.
– Ладно, под вопросом, – не стал спорить Шибаев. – Дальше. Едем на старое кладбище в Бобровники, а там уже побывали до нас. И где? В гробнице Старицких…
– Усыпальнице!
– Один черт! Причем недавно. И вскрыт именно гроб Каролины. Мне кажется, мы топчемся у него под ногами или по ногам.
– А еще атомная англичанка! – вспомнил Алик.
– Ада Борисовна? – удивился Шибаев. – Она тут каким боком?
– Он не взял платиновую брошку! Ты можешь вообразить себе ворюгу, который не взял платиновую брошку? Почерк, Ши-бон! Он ищет целенаправленно, а не тянет, что плохо лежит. Ни брошка, ни портсигар его не интересуют. Своеобразная честность, не находишь? Мы же говорим обо всех странностях, пусть будет до кучи. Мы ничего не пропустили?
– Кажется, ничего. И знаешь, что настораживает? Концентрация событий! Как будто щелкнули кнопкой и дали отмашку.
– То есть ты хочешь сказать, что была отправная точка? Триггер?
– Триггер, – ухмыльнулся Шибаев. – Он самый.
– Для нас это письмо от Мольтке, – догадался Алик. – А для них?
– Алоиз упоминал, что уже писал кому-то, но ему не ответили.
– Ну писал. Не понимаю, что такого в этом дурацком письме, что за тайны мадридского двора. Сентиментальный старик просит разыскать кого-то из семьи, всего-навсего. Он же не сообщает ничего важного, практически никакой информации. Пара газетных вырезок… Обычное письмо.
– Дело не в письме, – сказал Шибаев. – А в кругах по воде.
– В смысле?
– В прямом. Мольтке обещал прилично заплатить, работа непыльная, как ты сам сказал. Мы взялись, не отказался и тот, к кому попало первое письмо. Только Мольтке он об этом не сообщил. Ставлю на черного археолога. Каким-то образом к нему попало письмо – может, стянул у директора музея…
– И что?
– А то, что в ходе розысков выплыло нечто… – Шибаев, ухмыляясь, смотрел на Алика. – Чисто умозрительно и гипотетически, как ты любишь выражаться. Тем более он историк и черный археолог, знает, где искать и ушки на макушке. По сути, мы шли следом за ним, так как у него первое письмо и он раньше стартанул.
– Нечто? – в тоне Алика звучала ирония. – В письме?
– Нечто. Необязательно в письме, скорее в ходе поисков. Он обскакал нас на пару месяцев. Когда были проводы в музее?
– Кажется, в июне.
– Вот тогда он и хапнул письмо.
– И что это, по-твоему?
– Могу сказать. Или сам догадаешься?
– Подумаешь, бином Ньютона, – фыркнул Алик. – Единственная стоящая вещь, которая выплыла – это бриллиант «Черная принцесса», который неизвестно куда делся. Сделал свое черное дело, убил Каролину и исчез. И если Судовкин каким-то чином завладел письмом…
– Стащил у директора музея, на проводах.
– Допустим. Завладел письмом, узнал про Старицких и решил подрядиться к Мольтке, а потом понял, что может сорвать куш. Даже к Матвею Юрьевичу сходил…
– Внучка сказала, старик не стал с ним говорить. Если это, конечно, был Судовкин.
– Можем показать ей фотку. Да, собственно, это не важно. Он же историк, нашел материалы в музее, почитал его книжку, поехал в Сиднев, потом в Бобровники… Что можно искать в усыпальнице? Не документы же. Единственная вещь, которую стоит искать… – Алик задумался, уставившись в стол.
Шибаев молча ждал.
– Даже не хочу предполагать. Но! Все крутится вокруг Старицкого… – пробормотал Алик. – Дом продан,
