Дневник служанки - Лорет Энн Уайт
Поблагодарив Лулу, Мэл дала отбой, после чего они с Бенуа вышли из машины. Новая информация придала обоим решимости. В сгустившейся тьме прокричал портовый гудок. Мелкий холодный дождь и не думал униматься.
– Покрышки в грязи, как и номера, – заметил Бенуа, когда они проходили мимо «ауди». Мэл в ответ только кивнула и, поднявшись на крыльцо, постучала в дверь.
– Что-то не очень похоже на коттедж, – пробормотал Бенуа себе под нос.
В доме вспыхнул свет. За полупрозрачной стеклянной панелью сбоку от входа Мэл уловила какое-то движение, но открывать никто не спешил.
Мэл снова забарабанила по двери кулаком, а Бенуа несколько раз нажал на кнопку электрического звонка.
– Откройте, полиция! – крикнул он. – Есть кто-нибудь дома? Открывайте!
Наконец замок щелкнул, и дверь медленно приоткрылась. На пороге стоял высокий, атлетически сложенный мужчина лет сорока или немного старше. Глаза у него припухли и покраснели, на щеке и шее алели свежие царапины. Он был босиком, в пижамных штанах и грязном свитере. От мужчины сильно пахло виски, да и стоял он то ли придерживая дверь, то ли держась за нее. На руке у него Мэл увидела бинт с проступившими сквозь ткань кровавыми пятнами. Мужчина слегка наклонил растрепанную голову вбок, словно пытаясь сфокусировать на пришельцах взгляд.
– Мистер Риттенберг?
– А вы кто?
– Я – сержант Мэллори ван Альст, а это мой напарник капрал Бенуа Салуму. Мы хотели бы задать вам и вашей супруге несколько вопросов.
По лицу мужчины скользнуло выражение сильного испуга, почти паники.
– Насчет чего?
– Дейзи Риттенберг здесь? Вы ее муж?
Он вздрогнул, словно собираясь броситься наутек, и Мэл приготовилась к захвату. Бенуа позади нее сделал то же самое, сдвинувшись чуть вправо.
– Да, я Джон Риттенберг.
– Ваша жена дома, сэр?
– Нет.
– Где мы можем ее найти?
– Она уехала.
По телу Мэл пробежала легкая дрожь.
– Уехала? Куда?
– Откуда мне знать? Собрала вещи и уехала. Я ей звонил, но она не отвечает.
– Можем мы войти, мистер Риттенберг?
– Зачем?
– Мы должны убедиться, что вашей жены здесь нет.
– Я же вам сказал – Дейзи уехала. В чем вообще тут дело?
– При каких обстоятельствах вы поранили лицо и руку, сэр?
Джон Риттенберг машинально спрятал забинтованную руку за спину.
– Это вас не касается.
– Ваша жена знакома с Ванессой и Харуто Норт? – спросила Мэл.
Джон Риттенберг побледнел, на скулах вздулись желваки. На вопрос он не ответил, но Мэл видела, как он борется с опьянением, пытаясь что-то придумать.
– Будьте добры, отвечайте на вопрос, сэр, – подал голос Бенуа.
– А вам-то какое дело?
– Мы расследуем исчезновение человека на Северном берегу, – спокойно сказала Мэл. – И у нас есть основания полагать, что вы и ваша жена можете нам в этом помочь. Вы не против, если мы войдем?
Джон Риттенберг прищурился и крепче вцепился в дверь. Казалось, он почти протрезвел. Он собрался, напряг мускулы и сделал непроницаемое лицо, словно отгораживаясь от детективов невидимой стеной. Сглотнув, он проговорил медленно и отчетливо:
– Мне очень жаль, друзья, но своей жене я не сторож. Я не слежу за каждым ее шагом и не знаю, где она может быть в данный момент.
– Насколько нам известно, сэр, ваша жена находится на поздних сроках беременности. Ей и ребенку может угрожать опасность, поэтому крайне важно, чтобы…
Джон начал закрывать дверь, но Мэл помешала ему, выставив вперед ногу. Она прекрасно понимала, что вплотную приблизилась к границе, переступать которую без ордера не стоило, однако сейчас ее одолевало беспокойство за здоровье жены и еще не родившегося ребенка этого типа.
– Это ваша машина стоит на подъездной дорожке?
Джон Риттенберг смерил детектива мрачным взглядом, но ничего не сказал.
– Вы ездили на этой машине вчера вечером в особняк «Нортвью», также известный под названием «Стеклянный дом», которым владеют Ванесса и Харуто Норт?
Он попытался закрыть дверь, но Мэл крепче уперлась в косяк башмаком.
– Кто убирает в вашем доме, мистер Риттенберг? – наседала она.
– А это-то тут при чем? – удивился он, казалось, совершенно искренне.
– Вы пользуетесь услугами клининговой фирмы «Помощь Холли», верно? – спросил Бенуа.
Риттенберг перевел взгляд на чернокожего полицейского, и на его лице появилось неприязненное выражение.
– Я не в курсе. Этими вопросами занимается моя жена.
– Вы знакомы с Кит Дарлинг – уборщицей из этой фирмы? – снова спросил Бенуа.
Не отрывая взгляда от его лица, Риттенберг выругался.
– Вы что, человеческого языка не понимаете? Я же только что вам сказал – клининг заказывает моя жена Дейзи, но я сомневаюсь, что даже она знает по именам всех, кто приходит сюда мыть и пылесосить. В дни уборки Дейзи всегда старается куда-нибудь уехать. А теперь уберите свое копыто и дайте мне закрыть дверь!
– Мистер Риттенберг, – проговорила Мэл очень спокойно, – когда вчера в шесть часов и пятнадцать минут пополудни вы и ваша жена приехали в дом Нортов на этом «ауди» – с букетом, купленным в магазине «Цветы Би», и ягодным пирогом из бистро «Пи», – видели ли вы на дорожке перед «Стеклянным домом» желтый «субару кросстрек» с логотипом «Помощь Холли» на дверце?
– Никаких других машин там не было.
– Значит, вы подтверждаете, что побывали в особняке Нортов?
– Знаете что, валите отсюда, или я вас по судам затаскаю. Это частная собственность, и вы здесь незаконно. Если у вас остались вопросы, раздобудьте сначала ордер или сразу обратитесь к моему адвокату.
Мэл убрала ногу и отступила на полшага назад.
– Нам нужно знать, где находится ваша…
Но Джон Риттенберг уже захлопнул дверь.
Щелкнул замок.
Мэл обернулась к Бенуа. Тот сосредоточенно хмурился, взгляд его был неподвижен и словно обращен внутрь. Мэл не сомневалась: напарник – как и она сама – думает о ноже, найденном на дне бассейна, о брызгах крови на стенах гостиной «Стеклянного дома», свидетельствовавших об отчаянной борьбе, и о свежих царапинах на лице и руке Джона Риттенберга.
– Надо поскорее найти его жену, – заметила Мэл.
– А еще эту уборщицу, Кит, – поддакнул Бенуа.
Джон
1 ноября 2019 г. Пятница
Из окна детской на втором этаже Джон смотрел, как полицейские идут от крыльца к своей машине. Сердце его билось часто и неровно, кровь шумела в ушах. Усилием воли он попытался прогнать хмель и собраться, но безуспешно. Паника стискивала его горло железными пальцами, руки тряслись, по спине и по
