Горький шоколад 2. Из пепла - Ульяна Жигалова
– Ник, дружище, ну уехала она, ты же всегда знал, что она вернется к нему, рано или поздно. Хорошо, хоть все живы на этот раз.
– Знал, я не об этом думаю. Пусть она делает, что хочет. Но детей я ей больше не отдам, или живет здесь с ними, или уезжает одна. Пережить такое еще раз я не хочу. Так что с этим решено. Я о другом, что будем делать с этой тварью, что бросила детей черт знает где?
– Собираем доказательства, передаем в полицию. А твои планы? – в целом Макс не сомневался, что ответочка будет симметричной, простить такое Ник не мог.
– Ну дамочка любит деньги, нужно их отнять. Вернем на фирму, достроим дома, освободим нашего зэка, это минимум. Только дамочку надо оставить без всего, совсем, ни дома, ни машины. А чтобы поняла, что натворила, оставим её в том же положении, что и она детей.
– Это как? Подбросим в приют, или к беженцам? – Хохотнул Макс, представляя картину подбрасывания зрелой тётеньки.
– Зачем в приют? В любой трущобе их любимого Парижа, без документов и денег, к бомжам. Какой язык она знает? Английский? Тогда куда-нибудь во Францию, Португалию, или Марокко. Чтоб знала каково это, когда тебя никто не понимает, и слушать не хочет. Ты знаешь где она?
– Помню, в деле было, где-то в Черногории у нее дом, хахаль её там так и не появился, мы ж тогда бабло искали. Они ровно сидела, денег при ней не нашли, где счета, если сама не скажет, хрен найдешь. Этот её дружок был не дурак, хорошо прокрутил, следов не нашли.
– Ну тогда спросим настойчиво. Сколько человек нам понадобится?
– Думаю, человек пять возьмем. Да, и надо на местных выходить, чтобы нам по рукам не дали, что шалим на чужой территории.
– С местными я уже договорился, оружие и машины берем у них, и если у дамочки найдем бабло, двадцать процентов их. Согласны за проценты взять её дом и машину, ну цацки всякие, если есть.
– Отлично, когда?
– А что тянуть? Послезавтра и выезжаем. Завтра отберешь людей, купишь билеты, наличку там и все такое подготовишь.
– Ну что, по вискарику? На почин дела?
– Неси, знаешь же, что не пью. – Ник повернулся от окна, и друг невольно вздрогнул, это был старый бешеный Ник, как будто очнувшийся от сна.
Они переместились на террасу, Марья накрыла им столик, и долго сидели под осенними звездами, потягивая виски, и разговаривая, как в далёкой молодости.
И вот, уже через неделю, они сидят на другой террасе, уже в Будве, и наблюдают за соседним домом, где проживает Ольга Нейман, зачем-то оставившая фамилию мужа после развода.
Ольга, все такая же ухоженная блондинка, которой не дашь её сорока, жила в отличном двухэтажном доме, кроме приходящей домработницы, в доме никого больше не было. За дамочкой ухаживал местный молодой красавчик, лет тридцати, бизнесмен-торговец, явно целящийся на её деньги, но ухаживал шумно, с цветами и комплиментами, и было видно, что баба велась на этот развод.
Вот и сейчас, он привез Ольгу домой, и шумно выражал свое сожаление, что вынужден с ней расстаться, что ранит его сердце.
– Вот блин, если она его опять оставит на ночь, мы и сегодня зря просидим. – Чертыхнулся Макс, ставя на стол бокал от сока. – И не бухнешь, и море рядом, не искупаешься.
– Осень, вода уже не та. Парни вчера ходили. Терпи и наблюдай, дыши воздухом, – посоветовал Ник, он был похож на овчарку, которая взяла след, его ничто не отвлекало.
Парочка наконец рассталась, женщина вошла в дом, её кавалер уехал. На втором этаже открылись окна в спальне и гостиной, видимо хозяйка собиралась отдыхать.
– Отлично, собирай ребят, работаем сегодня. – Руки в черных перчатках ударили по подлокотникам.
– Есть босс! – Макс быстро спустился по лестнице к парням, которые сидели в саду. Операция была давно разработана и десять раз прокручена. Ник с Максом войдут через парадный вход на улице, парни через сад, с черного хода и через окна.
На улице стемнело, в девять вечера, в дверь коттеджа позвонили. Хозяйка подняла домофон, недовольным голосом спросила:
– Кто там? Я ничего не покупаю, проваливайте!
– Мадам Нейман, мы от вашего мужа. Вадим Нейман просил вам кое-что передать. – Голос в трубке домофона был незнаком, но от Вадима она ничего плохого не ожидала, вся вина была на Сергее, она вроде как ни причем. Ольга открыла дверь, быстро сняла патчи из-под глаз, и пошла вниз. Ей очень хотелось вернуться, домой в Россию, к мужу. Жизнь в чужой стране была скучной и пресной, ни друзей, ни врагов. А деньги? Что деньги, сами по себе они не ввели её в круг местных богачей. Она была чужой, одинокой и забытой. Разве что этот мальчик…
Вошедший смуглый красавчик заставил её сердце вздрогнуть, этот мужчина был явно опасен. Следом в дом вошел хромая, мужик с тростью, но когда Ольга посмотрела ему в глаза, тут же забыла, что он инвалид. Такого жуткого лица ей еще не приходилось видеть, а глаза – черные, огромные, ледяные, страшные, смертельные. Она попятилась, сзади её придержали уже сразу четыре руки.
– Ну что ж, дамочка все поняла. – Холодно произнес Ник. – В кресло её, привязать, укол, потом будем говорить.
– Кто вы такие? Я буду кричать! – Севшим от страха голосом, прошептала женщина, поняв, что это не просто ограбление.
– Кричать ты будешь, обязательно, и много, но потом. – На ухо ей прошептал один из мужиков, державших её сзади, и приставил к горлу нож. Ольга почувствовала такой ужас, что ноги ослабли и она просто повисла на руках налетчиков.
– У, да мы такие жиденькие, нервишки никуда. А когда детишек у матери похитила, была смелая? А когда бросила их в трущобах, не боялась? – Эта фраза добила испуганную женщину, она поняла, что эти люди все знают, и пощады не будет.
– Кто мы? Да так вот, любители симметрии, за справедливость мы. – Добавил от себя красавчик, усмехаясь одним углом рта.
Дальнейшее было просто и деловито, ей ловко одели наручники, усадили в кресло, в плечо укололи. Подождав пять минут, красавчик включил камеру и начался долгий нудный допрос. Она не могла сопротивляться, и отвечала на вопросы, понимая, что копает себе могилу.
– Ваше имя, возраст, гражданство. – слышала вопрос, и дальше слышала уже свой механический голос.
– Ольга Нейман, сорок три года, гражданка России… – Дальше она
