Алексей Самойлов - Циркач срывается с каната
— И в шахматы тоже сыграем. Мой отец — чемпион Москвы, и я сперва выучилась шахматам, а потом таблице умножения.
— Ну ладно, пойдём на улицу… — нехотя согласилась Марина.
Юля выдала ей спортивный костюм и начала свою экзекуцию. Она заставила без всякой разминки совершить забег на два километра по асфальтовой дорожке вокруг сквера, причём бежала рядом и постоянно подгоняла Марину:
— Давай, давай! Дыши равномерно, не сбивай дыхалку! Вот сколько гадости из тебя выйдет! Ну, Варвара, хорошо!
— Я не могу! Хватит! — останавливалась Марина через каждые сто метров, и получала в ответ:
— Нет слова «не могу», есть ослабленный и напичканный всякой дрянью организм, которому нужна очистка.
Когда бег закончился, Марина села прямо на траву и взмолилась:
— Может, для начала хватит?
— Нет, подруга, — улыбающаяся девица подняла Марину на ноги и обнимая, повела за собой, — теперь в тренажёрный зал, моя милая. Он тут недалеко.
У Юли был абонемент, а за Марину пришлось заплатить тридцать рублей. Глядя, как Юля насилует себя на различных силовых агрегатах, Марина думала о своём. И когда Юля подошла и уложила её на тренажёр, дав в руки штангу, Марина спросила:
— Я хочу кое-куда съездить. Дашь мне в долг на метро?
— Марк приказал мне никуда тебя не пускать, — ответила Юля, — ну, давай, поднимай.
— Почему это? — Марина изо всех сил старалась, но так и не оторвала штангу от стойки.
— Потому. Смотри, какая ты слабая. Ещё случится чего, не дай Бог, с тобой. Когда я брала за тебя ответственность, я пообещала, что за неделю поставлю тебя на ноги. А если ты будешь шляться где не попадя, вся твоя физподготовка полетит коту под хвост.
— Я устала, — Марина выбралась из-под штанги, — и хочу есть. Пойдём домой.
— Ладно, пойдём, — Юля вернула штангу на подставку одной рукой.
На улице Марина подошла к прохожему стрельнуть сигарету, и тут Юля взбеленилась так, что Марине стало смешно. Выслушав длинную лекцию о вреде табака, алкоголя, кофе, несоблюдения режима дня и гуляния без шапки зимой, Марина произнесла:
— Я не буду с тобой спорить о вреде удовольствий, но, по-твоему получается, что жить вообще вредно.
— Правильно, жизнь — это величайшее зло, наполненное муками и страданиями.
«Ну и каша у тебя в голове!» — подумала Марина и промолчала. Ей сейчас было не до философии, поскольку дожидаться доброго Марка Михайловича с его заботой было ну никак нельзя. Вообще, она до сих пор не верила, что этот водила будет помогать ей бескорыстно. Зачем-то она ему нужна, и совсем не зря он приставил к ней жену-мучительницу.
Юля накормила её совершенно не съедобным сочетанием: мюслями, печёными яблоками, банановым йогуртом и тыквенным соком. Марина не стала больше спорить и окончательно решила при первой же возможности убежать от добрых людей: на такой еде и при таких нагрузках её через три дня можно будет закапывать.
После еды Юля потащила Марину в супермаркет, и как та не отнекивалась, остаться дома не получилось. Жена Марка Михайловича оказалась болтливой, что не удивительно — поговорить-то не с кем, детей нет, а из развлечений Юля признавала только спорт. Теперь девицу будто прорвало, она несла такое, от чего Марине становилось совсем невесело. Она в душе жалела несчастную и не понимала, что в ней нашёл в общем-то хороший, деловой мужик-водила. С отсутствием детей всё стало ясно — уходить в декрет в самом расцвете спортивной карьеры Юля категорически не хотела. Но такой стиль жизни Марина не принимала и отторгала на клеточном уровне. Эльдар избаловал её авантюрами… Да и тайный роман с телезвездой Кислицыным наполнял жизнь особым смыслом.
Вечером они сели играть в шахматы. После трёх проигранных Мариной партий Юля сделала вывод:
— Для девки играешь неплохо.
— Ну-ну. Давай лучше во что-нибудь другое, — предложила Марина.
— В преферанс с болванчиком, — и Юля достала карты.
Вечером позвонил Марк Михайлович и, как поняла Марина, сообщил жене, что занят.
— А ты не думаешь, что он гуляет от тебя? — спросила Юлю Марина.
— Нет, он меня любит.
Ночью, подождав, пока Юля уснёт, Марина пошла якобы в туалет, а на самом деле убедилась, что входная дверь имеет замок, закрывающийся на ключ.
Суббота прошла так же, как и пятница — кросс, тренажёры, интеллектуальные развлечения. Марина при Юле не решалась никому звонить, тем более, Альбине она позвонить не могла вследствие своего склероза, а у кого ещё искать помощи, Марина не знала. Зато она разработала план побега. Марк Михайлович опять не приехал домой, и в воскресенье с утра план был осуществлён.
Они с Юлей бежали по асфальтовой дорожке сквера, и Марина старалась правильно дышать, как учила её Юля. Ради плана придётся помучиться и пробежать неизвестно сколько кругов. Вчера это было пять, а сегодня Юля сказала, что пора увеличивать и без того непомерную для Марины нагрузку.
Заканчивался пятый круг, и Юля удивлялась:
— Делаешь успехи! Ни разу не сказала «хватит». Вот что значит советы мудрого тренера!
Марина ругнулась про себя. Она бежала на голом энтузиазме, собрав все свои силы и волю в кулак. Вот уже пятый круг мимо троллейбусной остановки, и опять не везёт… Но останавливаться было нельзя — это единственная возможность улизнуть. Если она остановится и отдохнёт, то на предложение бежать дальше Юля отреагирует подозрительно. Она и так ходит с ней за ручку, будто они старые подружки-кукусики. Поэтому Марина занималась мысленным аутотренингом: «Беги, Варенька, беги!»
И на седьмом кругу этого атлетического ада она увидела долгожданный троллейбус, ехавший параллельно дорожке. Марина увеличила темп — Юля легко поспевала, удивляясь неизвестно откуда взявшимся у Марины силам. Троллейбус обогнал бегуний и начал притормаживать у остановки. В этот момент Марина резко свернула, пробежала по траве, перемахнула через полуметровую ограду и рванула поперёк проезжей части. Она успела заскочить на подножку битком набитого троллейбуса, и только когда двери закрылись, она ощутила, что задыхается. Закружилась голова, обмякли ноги, и она не упала только потому, что падать было некуда…
Марина не видела и не знала, что Юля бежит за троллейбусом. Юля бежала долго, пока и её не стали покидать силы. На одном перекрёстке она почти нагнала Марину, но загорелся зелёный, и Юля обессилено оперлась руками на таксофонную будку, пытаясь отдышаться. Она так стояла с минуту, потом отчаянно посмотрела вслед уехавшему троллейбусу и медленно побрела домой.
Они сидели у Альбины в комнате, и Марина пересказывала свои приключения. В это время Миха разведал, в какую квартиру вошли девушки, и доложил об этом Шефу.
— Тебе задание. Будешь стоять на атасе у подъезда и сообщать мне о всякой подозрительной твари, которая решит в него проскользнуть. Как только, так сразу звонишь или бежишь ко мне. Я буду находиться рядом с квартирой.
Михе не надо было объяснять дважды. Шеф достал из багажника «девятки» саквояж и поднялся на третий этаж. В саквояже находился электронный стетоскоп — прибор для прослушивания беседы через стену. Шеф вставил в уши ушные наконечники и начал водить проводом с вибродатчиком по двери Альбининой квартиры. Магнитофон он подключать не стал — ему не нужна запись, достаточно было услышать кошмарно интересный диалог.
— Я настреляла денег на метро и доехала до тебя. Адрес, к счастью, я не забыла. И вот… — про встречу с Андреем она умолчала, — и вот дождалась-таки. Расскажи, что удалось узнать тебе? Кто был этот частный детектив, который нас похитил? — Марина с наслаждением курила сигареты Альбининого отца.
— Многое, — Альбина искоса посмотрела на подружку по несчастью, — только, Марина, давай откровенность на откровенность.
Шеф едва не сел прямо на пол перед дверью квартиры. Но взял себя в руки и обратился в слух.
— Между прочим, я всё это время оставалась Варварой, как ты и придумала.
— Я тоже кое для кого.
— Значит, ты хочешь узнать обо мне правду? Разве ты не знаешь? — взяла на измену Марина.
— Я знаю только то, что ты стреляла в господина Ионова. У меня есть подозрение, что тебя нанял человек из детективной конторы «Центавр». Похитил нас действительно один из тамошних наружников по имени Анатолий Ушанов.
Шеф закрепил своё тело так, чтобы больше не падать.
— Это я слышала, когда прикидывалась мёртвой. А почему ты решила, что меня нанял детектив?
— Не обязательно детектив. Возможно, клиент этого агентства. Это, конечно, не моё дело… Так что ты можешь ничего не рассказывать. Для меня было важно, что я не утопила тебя. Ты не звонишь, и я чего только не передумала!
— Наверно действительно не стоит. Могу тебя, Альбина, заверить только в одном: я никакой не киллер…
— Это точно, — подтвердила Альбина, — Ионов остался жив.
