Аркадий Карасик - Последняя версия
Короче говоря, попали мы с ней на работу со значительным опозданием...
17
Ромин поверил моему повествованию с первых же слов. Нахмурился, свел на переносице блеклые брови.
- Дело принимает опасный оборот, дружище. Боюсь, тебе придется переселяться в Москву. Поговорю с тамошними сыщиками - устроят на жительство и обогреют.
- Но на этой стадии переселение невозможно, - резонно возразил я. Есть кой-какие вопросы, которые можно разрешить только в Кимовске.
- Тогда тебе помогут переселиться на кладбище!
Сегодня Славка, как никогда раньше, серьезен и хмур. Неужели так на него подействовала весть о покушении? Вон как поджал пухлые губешки, какие глубокие морщины нагнал на лоб. Все же, несмотря на длительный перерыв в общении, наша с ним дружба выдержала испытание временем - не исчезла и не ослабла.
- Ежели у тебя нет желания принимать участие в погребальной церемонии, выполни две моих просьбы.
- Выкладывай.
- Убери от меня подальше зловредного деда Ефима. Хотя бы на время.
Ромин задумался.
- Задерживать нет оснований. Следит? А где статья, запрещающая слежку? Одолжил у соседки мужнин ножик? Ну, и что, если одолжил? Посветил фонариком твоей жинке сторону парка, где её похитили?... Глупость, ничего не доказать.
- Действительно, глупость, - подхватил я. - Прилумай что-нибудь поостроумней.
Ромин думал. Потирал лоб, традиционно чесал в затылке.
- Месяц годится?
- Вполне достаточно.
- Заметано... Вторая просьба?
- Прикомандируй для подстраховки одного из своих парней. В качестве того же приехавшего "старого друга"... Думаю, за недельку сверну росбетоновские делишки и тогда с удовольствием поселюсь в столице нашей Родины. Кстати, мне это переселение на руку...
- Насколько понимаю, командировка "друга" - долгосрочная, не ограничивается Кимовском?
- Ты всегда понимаешь правильно, Славка. Без "подпорки" мне не обойтись. Задуманное мероприятие слишком опасно...
Ромин не стал расспрашивать и уточнять: не свойственная сотрудникам правоохранительных органов скромность и тактичность - главная черта его характера. В отличии от моего, кстати.
Следующий день - праздничный: работники Росбетона получают зарплату.
Возле кассы - столпотворение. И это несмотря на то, что здесь выдаются деньги только главным специалистам и инженерному составу. Остальные получают по службам и отделам. Светка "кормит" своих девчонок, я - своих сторожей.
Получив положенные суммы, люди не расходятся, тут же договариваются о совместном застолье, о поездках на рынки и в магазины, возвращают друг другу долги, делают новые.
Самое большое оживление вокруг Семеновны. Сама Себя Шире ораторствует во всю, компенсируя вынужденное молчание во время ночных дежурств. Полные руки то аппелируют к потолку, то звучно шлепают друг о друга ладонями, похожими на поварские разливальные ложки.
Я невольно прислушался.
- Ночью, значит, подкатывает к дому Ефима "скорая помощь". Вылазют из неё врач с фельдшерицей и стучат в дверь. Ефимушка, конешное дело, возмущается: не вызывал, здоров и даже помолодел. Куды там - подхватили бедолагу под белы руки да свезли в больничку. Сказали: какой-то енсульт приключился, лежать требовается и не двигаться... Вот и лежит. А кто за него станет службу справлять, я что ль?
Все происходило далеко не так - Семеновна дала волю фантазии, выдала желаемое за действительное. Старикан вызвал врача из поликлинники, почудилось - в сердце колит. Остальное, не без подачи Ромина, прошло без сучка и задоринки. Никакой "скорой помощи" - насмерть перепуганный отставной энкэвэдэшник потопал в больницу самостоятельно, своими ножками.
Теперь нужно ожидать появления любимого "старого друга". А вечером встреча со Слепцовой, которая прольет свет на пока неизвестные мне подписи. Если, конечно, удастся разговорить бабенку.
- Сутин! - раздался призывный вопль секретарши генерального директора. - Никто не видел Сутина?
Я осторожно подвинул загораживающую меня Семеновну, выглянул из-за её мощной спины. Словно актер из-за кулис.
- Что случилось?
- Константин Сергеевич, вас срочно требует к себе Вацлав Егорович. Срочно!
У Пантелеймонова несрочного не бывает, все происходящие в Росбетоне события получают наклейку "немедленно", "срочно", "быстро". Точно, как у Ромина. Поэтому я нисколько не удивился и не побежал - медленно, нога за ногу, поднялся из вестибюля, где в застекленной конторке занимался раздачей заработной платы, на третий, начальственный, этаж. Сотрудники проводили меня кто - сожалеюшими, кто - торжествующими взглядами. Как правило, срочный вызов к генеральному сравним разве с доставкой больного в операционную. Секретарша Катенька шла вслед, будто подгоняла ленивого вола если не бичом, то умоляющими просьбами поторопиться.
В кабинете генерального, виновато опустив голову, сидит Славка Ромин. Его вид насторожил меня, показал - вызов действительно срочный.
- Когда это кончится? - уже не кричал - шипел Пантелеймонов. - Я вас спрашиваю - когда? Мало того, что прирезали главного экономиста, раздавили панелью бетонщика, переехали грузовиком второго, так теперь за женщин взялись! Я сделал все, что в моих силах: обещал премию, доплачиваю невесть за какую работу своему начальнику пожарно-сторожевой службы, терплю идиотские допросы... И что же! Где, спрашиваю, результаты? Убийцы вольготно разгуливают по Кимовску и буквально истребляют сотрудников Росбетона...
Ромин продолжал сверлить взглядом дырки в ворсистом ковре, расстеленом на полу кабинета. Внешне - измучен невесть какой виной, переживает совершившуюся трагедию. Но если присмотреться - прячет довольно ехидную улыбочку. Подумаешь, росбетоновцев убивают, в Кимовске и его окрестостях столько трупов, что перед ними несчастные жертвы Росбетона - капля в ведре воды.
- Что произошло? - невежливо перебил я Пантелеймонова. - Успокойтесь и об"ясните - что?
- Он ещё спрашивает? - очередной взрыв потряс кабинет. С этажерки свалилась фигурная вазочка. - Убили Слепцову, понимаете - у б и л и, - по складам продекламировал он страшную новость.
- Как это убили? - спросил я, чувствуя, как на голове зашевелились дыбом вставшие волосы.
Генеральный молчал, из приоткрытого рта вырывалось тяжелое дыхание. На стол выложены крепко сжатые кулаки. Взгляд сконцентрирован на обломках несчастной вазочки.
- Грабители, - негромко пояснил Славка. - Отмычками открыли замки в квартиру. Женщину оглушили, перенесли в ванную и там... задушили. Что именно украдено - сейчас выясняется...
Можно и не выяснять - депозитаршу убрали из-за меня, побоялись, как бы она окончательно не раскололась, не открыла бы мне что-то грозящее преступникам разоблачением. Я, будто воочью, увидел длинный коридор, куда я вышел из комнаты Фроси. Кого я там встретил? Кто передал бандитам весточку о моем посещении Слепцовой?
Первой подбежала разгневанная, разгоряченная ревностью, Светка... Нет, она не может быть пособницей убийцам, её причастность к трагедии исключается, товарищ проверенный.
Пантелеймонов? Тоже на грани абсурда, вспыльчивый генеральный может нагрубить, обложить тяжелым матом, но - не больше. Да и что ему до сотрудника, посетившего депозитарий, если Пантелеймонов непричастен к убийствам на заводе?
Его секретарша? Пожалуй, самый подходящий вариант! Лично я, подбирая "кадры" для нелегальной работы, обязательно остановился бы на кандидатурах секретарш либо учетчиц... Почему? Причина ясна до прозрачности - девицы крутятся среди большого количества людей, следовательно, имеют возможность обладать полезной и бесполезной информации.
Девчонки-бухгалтерши, вернее, одна из них...
Главный энергетик Росбетона...
Неизвестный мне мужчина возле коридорного окна...
Работяги и служащие в вестибюле, слышавший наш со Слепцовой краткий диалог...
Анализировать и выбирать возможно при наличии максимум трех вариантов, но размышления превращаются в бессмыслицу, когда количество вариантов становится лавиной камнепада. Попробуйте вычислить самый опасный "камень" среди множества ему подобных.
Как не печально, придется остановиться на секретарше и незнакомом мужике.
Пантелеймонов гневно боднул головой, словно вышиб из кабинета бесталанных сыщиков. В приемной секретарша жалостливо вздохнула, одернула сверкороткую юбчонку и пошла докладывать генеральному об очередном посетителе, который тоже поднялся со стула и принялся охорашиваться перед зеркалом. Тот самый мужик, который тогда стоял возле коридорного окна! Я незаметно показал на него Славке и тот понимающе кивнул. Дескать, все понятно, "заложил" в память, подробности - после.
Когда мы с Роминым, прогулочным шагом, шли по знакомой, черт бы её побрал, аллее, я высказал ему свои сображения. И он одобрил их.
- Беру на себя "коридорного" мужика, а ты поработай с секретаршей. Смотри только, узнает Светка - не сносить тебе головы!
