Елена Яковлева - Опасная тихоня
Для начала все трое рассредоточились и приступили к очередному допросу. Мне, как всегда, достался самый придирчивый. Тот самый, приземистый и не очень молодой, за сороковник ему было точно. Он молниеносно сунул мне под нос какую-то "ксиву", но и убрал с той же молниеносностью, так что я ровным счетом ничего не успела рассмотреть.
- Вы Капитолина Михайловна Алтаева? - деловито уточнил он.
- Я-то да, а вот как вас звать-величать, я так и не поняла, - зачем-то полезла я в бутылку. - Уж очень у вас ловко получается фокус с удостоверением: прямо по усам текло, а в рот не попало.
Не сводя взгляда с моего лица, он снова сунул руку в нагрудный карман кожаного пальто, извлек свои "коррчки" и, развернув, задержал на уровне моих глаз, чтобы я могла от души полюбоваться его фотографией, на которой он выглядел совсем не таким круглым, как в жизни. Я сравнила снимок с оригиналом: вроде он. А заодно прочитала: Капитонов Геннадий Эдуардович. Капитонов - почти что мой тезка. Так, смотрим дальше: майор. Гм-гм, не староват ли он для майора? Впрочем, не исключено, что в ФСБ служебная лестница достаточно крутая и быстро по ней не взберешься.
- Теперь другое дело, - сказала я, и майор Капитонов, тихо хрустнув своим кожаным пальто, убрал удостоверение на прежнее место - во внутренний карман.
Дальше пошли вопросы, которые не отличались особенной оригинальностью. Все то же:
"Как вы думаете, кто мог желать смерти Пашкову?", "А Литвинцу?", "Как давно вы были знакомы с убитым?" и так далее. Из новенького было только: "У вас нет никаких предположений насчет того, кто мог звонить в студию во время прямого эфира, когда Пашков встречался с Каблуковым?"
- Но ведь звонивший не представился. - Что-то мне не понравился этот вопрос. Может, они уже провели свою знаменитую экспертизу и выяснили, что звонила именно я? Но ведь я тогда была не одна, кто-то еще пригрозил Пашкову нешуточными карами.
Потом они открыли дверь в пашковский кабинет, предварительно отодрав бумажку, которой она была заклеена. Со вчерашнего вечера там ничего не изменилось, только мертвого Веньки уже не было, да сквозь разбитое стекло надуло холодом. Фээсбэшники, если, конечно, те, что помоложе, были из одного с Капитоновым ведомства, велели нам рассесться так же, как накануне, перед роковым выстрелом. Мы послушно выполнили приказ, даже Пашков не стал возражать.
- Где сидел Литвинец? - спросил Капитонов.
- Вот здесь, слева от меня, - устало кивнул на пустой стул Пашков.
Капитонов покачался на носках ботинок и распорядился:
- Севрюков, сядь туда.
Один из долговязых парней безропотно занял место покойного Веньки.
Капитонов опять покачался на носках.
- Гм-гм, было уже достаточно поздно, свет уже горел... Так... Шторы не были задернуты?
- Нет, - покачал головой Викинг, - я точно помню. Все осталось как и было, мы ничего не трогали.
- Угу, - пробормотал Капитонов и стал в задумчивости мерить шагами кабинет Пашкова. Остановился у окна, присмотрелся к дыре в стекле, потрогал фрамугу, провел пальцами по подоконнику...
Пока он проделывал эти пассы, все наблюдали за ним, а я - за Пашковым. Он, между прочим, сидел спокойный, как удав. Даже раздражения не выказывал, а ведь наверняка его испытывал: вместо того чтобы бороться за избирателей, он давал показания и участвовал в следственных экспериментах. Ох как меня беспокоили этот Пашков и то обстоятельство, что я по-прежнему не знала, с какого боку к нему подобраться. Все мои ниточки обрывались на полпути. Теперь, правда, появилась новая - в виде фотографии, переснятой Валентином. Но что я могу с нее, грубо говоря, поиметь? Конечно, снимок сам по себе пикантный: в бане, чуть ли не в голом виде и с хорошенькой нимфеточкой на коленях, при том, что сам Пашков на фото выглядел отнюдь не восемнадцатилетним, а значит, был уже женат.
Черт, может, его и правда шантажнуть и он расколется? Ага, так он и разбежался, не такой он идиот, если сначала добрался до Москвы, а потом спустился в родную губернию на парашюте связей и амбиций. Станет ли он признаваться в каких-то страшных вещах - а я не сомневаюсь, что с Наташей пятнадцать лет назад произошло нечто ужасное, - если припугнуть его обвинением в измене жене и веселом времяпрепровождении с пьяненькой девицей? Конечно, и не подумает. Поскольку считаться плейбоем намного предпочтительнее, нежели убийцей, особенно когда ты претендуешь на губернаторское кресло. Не считая того обстоятельства, что фотография не оригинальная, а переснятая, а следовательно, ее легко представить как искусный монтаж. Вот только если... Выяснить бы, кто эта нимфеточка на коленях у Пашкова, вдруг она несовершеннолетняя, в смысле, была на момент съемки. Да, надо бы мне увидеться с бабой, которая организовала для Валентина эту очаровательную халтуру, обеспечившую ему не столько левые, по его выражению, доходы, сколько лишнюю головную боль.
- ..Значит, вы скомандовали "На пол"? - донеслось до меня унылое бормотание Капитонова. - Сразу после того, как услышали звон стекла?
- Ну да, я сразу понял, что к чему, - отозвался Викинг, - и тут же выключил свет.
Капитонов обернулся и посмотрел на выключатель, как бы измеряя взглядом расстояние до него:
- И что же дальше?
- Как что? - На этот раз вмешался Пашков. Голос у него был усталый. - Все упали на пол и оставались там в течение десяти минут, не меньше.
Капитонов еще раз прошелся по комнате:
- Все лежали на полу?
- Ну да... Кроме Литвинца, разумеется, он оставался за столом, мертвый... Но мы этого тогда не знали.
- А кто первым заметил, что он мертв?
- Я, - голос у меня был какой-то сиплый, и я откашлялась. - Видите ли, было довольно темно, я просто почувствовала, что моя рука попала во что-то мокрое. А потом я присмотрелась: он сидел, уронив голову на стол, а вокруг лужа крови.
- Так-так. - Капитонов продолжал мельтешить перед глазами своим длиннополым кожаным пальто. - А в момент выстрела где вы находились, сидели за столом?
- Я?
- Нет, вы! - Оказывается, он обращался к Пашкову.
- Я... - Он растерялся. - Н-нет, я встал, кажется... Нет, точно, я же встал. Мы как раз собирались смотреть видеозапись той телепередачи... Собственно говоря, а к чему такие подробности, я не понимаю...
- Да не волнуйтесь вы так, - поморщился Капитонов, - мы просто восстанавливаем картину происшествия. Кстати, я думаю, что в этом заинтересованы не только мы, но и вы. Все-таки он был одним из членов вашей команды.
- А я и не волнуюсь, - неожиданно огрызнулся Пашков. Ого, да он, кажется, начинал терять свое ангельское терпение. Впрочем, он быстро взял себя в руки. - Я просто не понимаю, что вы пытаетесь таким образом выяснить?
Капитонов передернул плечами:
- Мы пытаемся выяснить, почему киллер промахнулся.
И добавил еще одну загадочную фразу:
- Если он промахнулся.
Потом он подробно опросил нас всех, в каких именно местах мы лежали на полу, и на этот раз терпение покинуло меня:
- Может, нам всем лечь на пол?
- Пока не стоит, - невозмутимо ответил Капитонов.
Значит, шанс поваляться на полу еще оставался. Как бы то ни было, но этот самый следственный эксперимент скоро закончился. Капитонов и его помощники ушли, сдержанно попрощавшись. Пашков, который выглядел расстроенным, тоже не стал нас задерживать, объявив, что на сегодня все свободны. Я первая натянула пальто и схватила сумку, которая показалась мне подозрительно легкой, судорожно расстегнула "молнию" и ахнула: дно сумки было аккуратно разрезано бритвой.
Глава 20
Я рвала на себе волосы. Фигурально выражаясь, разумеется. Но ведь знала, знала же, дурища этакая, что на тридцать втором маршруте работают карманники, даже сама про это писала. Да еще как работают! Можно сказать, виртуозы своего дела, были случаи, когда они умудрялись вытаскивать деньги из кошельков, не разрезая сумок. Так что "мой" еще, можно сказать, новичок был, салага, но от этого мне не легче. А в милицию заявлять бессмысленно, они же в каждой сводке происшествий сообщают: "Граждане, будьте бдительны, на тридцать втором и четвертом маршрутах автобуса работают карманники". Собственно, тем и ограничиваются, заявляя, что не могут с утра до вечера кататься на автобусах, охраняя кошельки ротозеев, когда у них хватает более серьезных преступлений, как-то: убийства, в том числе заказные, изнасилования, ограбления и прочее. Кстати, спорить с ними трудно, особенно в свете недавнего покушения на Пашкова, когда его пулю по вине мазилы-киллера схлопотал Венька Литвинец.
Главное, что кошелька-то у меня в сумке и не было! Я его специально не ношу как раз по причине излишней бдительности. Деньги всегда лежат у меня в потайном внутреннем кармане сумочки, а посему воришка принял за кошелек мою толстую записную книжку в кожаном переплете, в которую я, прямо как назло, сунула ту самую фотографию, что отдал мне Валентин. То-то карманник удивился, когда понял, как прокололся! И разумеется, немедленно избавился от записной книжки, бросил ее в урну или просто под какой-нибудь забор. Может, мне пошарить по ближайшим урнам? Представляю себе картинку! А если серьезно, глядишь, я бы и в самом деле пошарила, но только знать бы, где именно мне разрезали сумку, потому что от Белого пруда до бывшего Дворянского собрания с пашковским офисом целых шесть остановок. А теперь посчитайте окрестные урны и мусорные баки в подворотнях...
