Марина Серова - Взрывное лето. Сюита для убийцы (сборник)
– Высокий голос? – подняла брови Марина.
– Да, почти тенор, – подтвердила я.
– Хо-ро-шо, – сказала она как-то странно, по складам. – Я действительно над этим подумаю.
Я вручила ей свою визитку и встала. Уже прозвучала обязательная программа вежливых формулировок «спасибо-за-помощь-рада-была-познакомиться», и мы продвигались в сторону выхода, когда в замке повернулся ключ и дверь открылась.
Дети с радостным визгом «Папа!» пронеслись в коридор, едва не сбив меня с ног. Марина расцвела улыбкой. То есть улыбалась-то она почти постоянно во время нашего разговора, но что такое настоящая ее улыбка, я увидела только сейчас.
В комнату вошел облепленный детьми невысокий мужчина. Ничего особенного, на мой вкус. Но Марина смотрела на него так, будто он был Ален Делон и Жан-Поль Бельмондо одновременно. Мужчина с доброжелательным любопытством взглянул на меня.
– Знакомьтесь, – сказала Марина с заметной гордостью. – Это мой муж, Алексей. Леша, это Таня, частный детектив. Она зашла поговорить по поводу Князева…
Честное слово, я всего несколько раз в жизни видела, чтобы лицо человека так быстро менялось. Доброжелательность сменилась хмурой напряженностью. Он крепче прижал к себе детей и быстро шагнул в мою сторону так, что почти загородил от меня жену. Можно подумать, я собиралась палить в нее из пистолета!
– Извините, – жестко сказал Алексей, – я бы не хотел, чтобы Марину тревожили разговорами на эту тему. Она тяжело перенесла всю эту историю, потом ее допрашивали в милиции, а теперь еще вы…
– Леша, – она нежно потянула его сзади за рукав, – не волнуйся, со мной все в порядке, мы уже поговорили.
Муж устремил на нее очень серьезный, испытующий взгляд.
– Честное слово, я чувствую себя прекрасно! – торопливо заверила его она и снова улыбнулась. Он ответил ей кивком, потом с сомнением снова посмотрел на меня.
– А я уже ухожу! – быстро заявила я и тоже заслужила одобрительную улыбку.
– Извините, но Марина сейчас в таком состоянии, я беспокоюсь за нее… – сказал он, открывая мне дверь.
– О чем речь, конечно, я все понимаю. Надеюсь, я не слишком утомила ее.
Мы обменялись прощальными улыбками, и милейший Леша с облегчением захлопнул за мной дверь. По лестнице я спускалась, сгорая от зависти. Я тоже так хочу! Хочу, чтобы рядом находился мужчина, который будет вот так же неосознанно бросаться на мою защиту при первом признаке даже не опасности, а малейшей тревоги. Мужчина, который будет заботиться обо мне и которому я буду улыбаться такой же особенной улыбкой, как Марина своему Леше… Ради этого я даже согласна родить ему троих детей и сидеть дома в веселеньком ситцевом халатике… Или это уже для меня перебор?
Ах нет! Пока я не буду готова к такой незатейливой жизни, около меня и не появится подобный мужчина. Наверное, это как-то связано. А сейчас в радиусе прямой видимости имеется только мой наниматель, Роман Анатольевич. Тоже мне, сокровище, не догадался даже девушку поужинать пригласить. Я бы, естественно, отказалась. Но пригласить ему ничего не стоило, а мне было бы приятно. Или он побоялся, что соглашусь? Нет, будущее, похоже, не сулит мне ничего радостного.
От всех этих мыслей стало грустно и одиноко. Захотелось домой, захотелось пошептаться с моими верными помощниками – магическими костями. Что они подскажут симпатичной девушке – характер славный, сердце доброе, запросы… Да, запросы-то, пожалуй, кое-какие имеются, причем высокие. И отмахнуться от этого просто невозможно.
* * *Я всегда считала, что если сердце чего-то просит, то его надо слушаться. А уж когда к сердцу присоединяется желудок и оба в один голос зовут домой, было бы совсем глупо их игнорировать.
Сначала я себя, лапочку, покормила. Потом уложила на диван и позволила немного погрустить, задумчиво поигрывая кисетом, в котором хранятся мои гадальные кости.
Некоторые в такой способ гадания не верят. Ради бога, их личное дело. А я точно знаю – в этом что-то есть. И никогда не забуду выражение лица Мельникова, когда он долго издевался надо мной, рассуждая о темных суеверных бабах, а потом, поддавшись на мое провокационное предложение проверить свои рассуждения, задал вопрос: «Прав ли я?» – и кинул кости. Тогда выпало 10+36+17.
Я молча протянула Андрею книгу, чтобы он сам нашел расшифровку. Хотите верьте, хотите нет, но там действительно было написано: «С женщинами шутить глупо и неприлично». Больше Мельников эту тему никогда не затрагивал.
Основное неудобство общения с костями в том, что с ними нельзя вести светскую беседу, задавая интересующие тебя вопросы, уточняя и переспрашивая. Необходимо сконцентрироваться только на одной проблеме и задать один-единственный вопрос. А что прикажете делать, если у меня их в данный момент два? Первый, естественно, – кто убил дирижера? А второй – что мне делать с Романом, про которого я вообще думать не собиралась?
Попытка объединить их привела к тому, что формулировка вопроса получилась довольно туманной: «Достигну ли я успеха в своих делах?» Кости легли на стол в сочетании 4+20+25 – «В принципе нет ничего невозможного для человека с интеллектом». М-да, каков вопрос, таков и ответ, ничего не скажешь. Спасибо, что хоть в интеллекте мне не отказали. Повздыхав, я убрала кости обратно в кисет и потянулась к телефонной трубке. Отдохнула немного, и хватит. Еще не поздно, может, Сашка выяснил, где именно подхалтуривает Корецкий, сегодня бы и съездила, поговорила.
Телефон опередил меня на какое-то мгновение, зазвонил прямо под рукой.
– Я слушаю.
Секундная заминка – очевидно, на другом конце провода не ожидали, что я так сразу сниму трубку. Потом незнакомый хриплый голос произнес:
– Вот и хорошо, что слушаешь. Добрые советы всегда надо слушать…
– А что, имеется добрый совет? – перебила я.
– Очень добрый. Обходи-ка ты, милочка, филармонию сторонкой. Не надо тебе там ничего искать.
– Почему это вдруг?
– Вредно для здоровья. Ты девушка молодая, симпатичная, мало ли что может случиться… Ручки-ножки случайно поломать могут, а то и по личику кто ножичком чиркнет. Зачем тебе эти неприятности? Ты уж поостерегись, и сама целее будешь, и хорошим людям хлопот меньше.
– Хорошим людям хлопот меньше будет, если тот, кто Князева убил, с повинной явится. На суде, говорят, учитывается…
Я хотела еще и адресок продиктовать, где его встретят с нежностью и любовью, но мой хриплый собеседник не был склонен продолжать разговор и бросил трубку. Очевидно, посчитал, что дело свое сделал.
Ну-ну, значит, даже так… Давненько мне никто не звонил с подобными угрозами. А еще говорят – репутация! И что с того, что репутация, что все серьезные люди в Тарасове знают: угрожать мне таким образом – все равно, что от осы отмахиваться, только злее становлюсь. Нашелся же придурок, которому сие неизвестно… Ага, испугалась я его, в погреб со страху залезла и в бочке с квашеной капустой спряталась. Размечтался! А может, это Сашка шустрит, хочет меня зацепить покрепче? Хотя вряд ли, скорее мой «клиент» резвится. Прослышал, значит, что гроза криминала Татьяна Иванова начала на него охоту, и забеспокоился. Откуда узнал, интересно? Собственно, филармонические все в курсе, у них ведь, как я поняла, что-то вроде непрерывного собрания по данному поводу… Опять приходим к мысли, что убийца свой, из оркестра.
Значит, надо продолжать знакомиться с остальными обитателями этого богоугодного заведения. Кто у меня остался из первоочередных, один Корецкий? Польский шляхтич, пан Станислав, гениальный ударник, подхалтуривающий где-то в отдалении от родной филармонии. Как там Верников говорил – джазовые импровизации на тему арии Жермона… Надо же! Даже интересно послушать. Что ж, пора звонить Желткову, наверняка он уже узнал, где мне искать этого виртуоза.
Сашка, как обычно, не подкачал: не только нашел ударника, но и договорился с ним. Корецкий сегодня с какой-то джаз-бандой играл в ночном клубе на вечеринке, устраиваемой одной бульварной газеткой по поводу своего трехлетнего юбилея. Там он и будет меня ждать, надо только сказать, что я пришла к ударнику Корецкому, и меня немедленно пропустят. Я поинтересовалась, не слишком ли рано в шесть вечера являться в ночное заведение, но Сашка успокоил: «Они там с обеда празднуют».
Ну что ж, ночной клуб – значит, ночной клуб. Я задумалась, не приодеться ли мне поприличнее, потом решила, что в вечернем платье буду чувствовать себя неуютно, в конце концов, меня на эту вечеринку никто не приглашал. Так что джинсы я оставила, сменила только блузочку да цепочку блестящую на шею повесила. И подкрасилась, естественно, потщательнее, соответственно случаю. Все-таки ночной клуб…
От моего дома до него было сравнительно недалеко – минут двадцать прогулочным шагом, и я решила пройтись пешком. По дороге прокручивала в голове собранные сведения. Да, по результатам своей работы я недалеко ушла от Мельникова. Пока установлено только, что Князев был человеком неприятным. Последнее время был раздражен и агрессивен. Хорошевская слышала ссору, которая показалась ей «неправильной». Если верить таланту Верникова, то была и драка. Может, осмотреть всех оркестрантов, и пусть объяснят происхождение каждой царапины? Гениальная мысль… И еще тенор… Вполне возможно, что Князева убил тенор. Что же теперь делать? Как его найти? А очень просто: выстроить всех мужчин и заставить их петь. Потом вывести из строя теноров и допросить их с пристрастием.
