Сергей Костин - РАМ-РАМ

— Из словесного поноса, — фыркнула Деби.

— И сформулировать его так, чтобы даже человек, думающий в этот момент совсем о другом, смог бы на нем сосредоточиться?

Вы оценили изысканность этой лжи? «Человек, думающий в этот момент совсем о другом!» Захоти я сделать Деби комплимент, я вряд ли придумал бы что-либо более элегантное.

Официант принес нам большой поднос, и мы замолчали, пока он выставлял блюда на стол.

— Острое?

— Это мне! — подсказал я.

— Среднеострое?

— Даме!

— Крепкое, полагаю, вам?

Он ставил передо мной стакан с виски.

— Не угадали! Крепкое — даме, а мне — пиво!

Деби фыркнула.

— Ну, — фыркнула она снова, когда мы остались одни, — я имею в виду предложение, связанное с моим отцом.

А что она рассказала мне про человека, который сейчас как раз интересовал меня чрезвычайно? И какое предложение могло бы нас с ним объединить? Нет, почему я не вытащил ее сразу из той идиотской дискотеки? Почему не остановил, не переспросил? Я себя иногда решительно не понимаю!

— Я должен сказать тебе одну вещь, — начал я. Пора было прекращать эти блуждания в тумане.

Но Деби снова фыркнула своим мыслям.

— Хотя все, что я сказала тебе про отца — правда!

Неужели она раскололась, а я это пропустил?

— Для меня, — продолжала Деби, — переспать с Фимой, переспать с Сашей, переспать с десятком таких, как они, это как выпить стакан воды.

— Как что?

— Был такой лозунг времен первой сексуальной революции, — отмахнулась она и вдруг остановилась. — А вот, кстати, и он!

Я обернулся — к нам пружинящей походкой шел Саша в своих коротких шортах и с носками, аккуратно натянутыми на икры.

— Юра, можно с тобой поговорить?

Он говорил по-русски. На Деби он не взглянул, со мной он раньше был на вы. Саша явно был не в себе.

Я отодвинул от стола соседний стул.

— Садись с нами ужинать! — И добавил по-английски, чтобы и Деби понимала. — Ребята, хватит валять дурака — миритесь!

Саша перевел взгляд на свою возлюбленную. Деби молча продолжала есть.

— Деби! — попытался привлечь ее внимание я.

— Идите, поговорите, я не возражаю, — произнесла она.

— Ну, пошли!

Нам достаточно было бы перейти на родной язык, но Саша отвел меня за столик у противоположной стены.

— Давай закажем поесть! — предложил я. — И я буду переходить от столика к столику: одно блюдо с тобой, следующее — с Деби!

Я по-прежнему пытался обратить все в шутку.

— Нет-нет, я есть не хочу! — запротестовал Саша. — Извини, что я оторвал тебя от ужина.

— Ну, хоть пива?

Саша кивнул.

— Пива! — заказал я подошедшему официанту.

— Принести вашу кружку, сэр?

— Конечно, зачем ей нагреваться! А этому джентльмену, пожалуй, принесите новую.

Джентльмен даже не улыбнулся.

— Так что у вас произошло? — спросил я, когда официант ушел.

Саша насупился.

— Я видел, как она погладила тебя по голове, тогда в ресторане у дороги, — глядя в сторону, сказал он.

— Ты видел, что я этого никак не провоцировал?

Саша кивнул.

— Иначе я бы не пришел.

— Ты помнишь, что я говорил тебе о женщинах, которые любят петушиные бои?

Он опять кивнул.

— Твой друг Фима предпочел выйти из игры, а для спарринга нужны двое. И Деби решила, что и я сойду на худой конец.

— Нет, с тобой, она сказала, совсем другое.

— Что ты имеешь в виду?

Нам принесли пиво, и Саша жадно приник к кружке. Я посмотрел в сторону Деби. Она ела, глядя в свою тарелку, как монахиня, которую голод загнал в портовую забегаловку.

— Она сказала, что я — хороший парень, но она поняла, что встретила мужчину своей жизни. Это ты! И что ей наплевать, женат ты или нет, богат ты или нет, ей наплевать, чем ты занимаешься, добился ли ты успеха в жизни, стремишься ли еще к чему-нибудь или нет. Она просто решила быть с тобой!

Какой-то бред! Нет? Это же не могло быть предложением, связанным с ее отцом?

— Подожди, подожди! Вы что, накурились?

— Да нет, совсем чуть-чуть. Дело не в этом! Она говорила очень серьезно.

— Но ты хоть понимаешь, что для меня это такая же неожиданность, как и для тебя? Между нами не было никаких взглядов, никаких намеков, никаких прикосновений. Да мы практически с ней и не разговаривали!

Саша посмотрел на меня. Он знал, что я не вру — мы все время были вместе.

— Она мне это тоже сказала. Ну, что ты об этом и не догадываешься.

— А как она все объяснила? Есть же какое-то объяснение?

— Ты похож на ее отца. У тебя тот же голос, те же руки, те же губы, тот же возраст. И она может и хочет спать только с тобой!

Так вот что собиралась сказать мне Деби, когда появился отвергнутый влюбленный!

— Посиди здесь!

Я встал и подошел к столику Деби.

— Это правда?

Она подняла голову. Глаза ее смотрели прямо.

— Что?

— Про меня и твоего отца? Про голос, руки, губы и так далее?

— Он так подробно все запомнил! — восхитилась Деби.

— Зачем ты это сделала?

— Сядь. Я сел.

— Хотя нет! Слушай, можешь отправить его домой?

— В этом состоянии? Чтобы он чего-нибудь натворил?

Деби вытянула губы, соображая.

— Деби, послушай меня! Раз уж я так похож на твоего отца, поверь, я не хочу тебе зла. Давай я сейчас позову этого милого интеллигентного мальчика за наш столик! Вы помиритесь! Потом мы посидим, поболтаем или вы сразу поедете в вашу старую гостиницу — как захотите! И забудем все это! Мы сегодня чуть не погибли. Радуйтесь жизни!

— Вот именно! Мне надоело тратить свою жизнь на таких, как он!

Я посмотрел на Сашу, который снова приник к кружке. Его мучила жажда.

— Подожди, подожди! — Я не люблю, когда мною пытаются распоряжаться. — А тебе не приходило в голову, например, что я женат? Что, вообще, у меня своя жизнь, и, возможно, я в ней менять ничего не собираюсь? Да просто, ты не подумала, что ты мне, может быть, не нравишься?

Маша покрутила свой стакан с виски, стуча ледышками.

— Нравлюсь!

— Ну, хорошо, — согласился я. — Ты — молодая, очень привлекательная, на тебя приятно смотреть. Наверное, мужчина, который есть в любом из нас, не может на это не реагировать. Но значит ли это что-то большее? Стакан воды, ты сама говорила!

К нам подошел официант. Он, видимо, среагировал, когда Деби подняла свой стакан.

— Еще виски?

— Да, пожалуйста, даме еще виски, а вон тому джентльмену еще пива!

— Вам принести обратно вашу кружку?

Официант был сама вьвдержанность посреди этого круговорота страстей.

— Нет, принесите мне, пожалуйста, еще одну кружку сюда! Та мне понадобится через пару минут там, где она осталась.

Деби вдруг расхохоталась.

— Ты чего?

— Ничего! Мой отец мог бы сказать именно такую фразу.

Я тоже рассмеялся.

— Деби, можно я тебе скажу совершенно откровенно? Ты меня достала со своим отцом, юным Ромео и старикашкой Фрейдом!

Деби положила руку мне на запястье.

— Прошу тебя, отправь его домой!

— Отправь сама!

Это у меня вырвалось, но Деби тут же встала. Как она уладит эту деликатную ситуацию, было ясно по быстроте реакции.

— Нет, уж лучше ты сиди!

К Саше пошел я.

— Это мне? — спросил он.

Официант как раз принес ему пиво.

— Тебе! Я теперь столуюсь в двух местах.

— Я сам заплачу! — буркнул Саша.

— Ну, если хочешь меня обидеть, — согласился я.

— Ладно, спасибо! И что она сказала?

— Что тебе лучше пойти домой.

— А она останется здесь?

— По-моему, да.

Саша помолчал, отпил пива.

— Она мне не нравилась так раньше. Ну, до той ночи.

— Наверху, как внизу, — ответил я цитатой великого мага Гермеса Трисмегиста. — В самых животных проявлениях есть что-то от таинственной силы небес.

— И что, теперь все?

— Теперь она заупрямилась, — я был само терпение. — Идти напролом бессмысленно! Не спеши, дай шанс времени.

— Слушай, а где твоя Маша? — вдруг осознал мой несчастный друг.

— Она спит.

— Понятно.

Я понял, что он подумал. Саша допил свою кружку и встал.

— Смотри! — предложил я. — Мы с Машей завтра уезжаем рано утром. Деби я об этом ничего не скажу Просто приходи сюда с утра. Ну, если до тех пор не решишь, что это тебе не нужно.

— А куда вы дальше?

Мы собирались в Кхаджурахо, поэтому я сказал, что в Бенарес.

— Там Фима! — мрачно предрек Саша.

Я хлопнул его по спине.

— Знаешь, я много лет увлекался буддизмом, и сейчас еще увлекаюсь. Я где-то читал про тибетского монаха, который учил одного европейского искателя истины. Он говорил, что мы так держимся за жизнь, поскольку отмечаем лишь все хорошее, что с нами случается. И поэтому она кажется нам чередой счастливых событий и ощущений. А отмечать надо как раз все плохое! И каждый раз говорить себе: «И что, вот за это все так держатся? И что, это того стоит? Вот со всем говном, из которого эта жизнь состоит?» И тогда жить гораздо легче. И не так тяжело с этой жизнью будет расставаться.