Джон Карр - Ведьмино логово
– Его фамилия не Сондерс, – невозмутимо отозвался доктор. – И я почти уверен, что он не священник. Во всяком случае, вы узнали его дядюшку. Я очень опасался, что вы что-нибудь выпалите, прежде чем я задам вопрос ему. Ведь может так случиться, что самозваный Сондерс окажется похожим на подлинного пастора. Инспектор Дженнингс, отведите, пожалуйста, арестованного и поместите его в автомобиль, вон в тот, серый, на той стороне дороги. Сэр Бенджамен, вы можете поздороваться и поговорить с вашим старым другом, а потом уж и мы с ним побеседуем. Расскажите ему все, что считаете нужным. А потом присоединитесь к нам.
Сондерс снял шляпу и стал ею обмахиваться.
– Так, значит, это вы все устроили, доктор? – спросил он почти любезным тоном. – Меня это... хм-м... удивляет. Я бы сказал, даже шокирует. Я всегда вас недолюбливал, доктор Фелл. Пойдемте, джентльмены, совсем необязательно держать меня за руку, инспектор. Уверяю вас, у меня нет ни малейшего желания бежать.
В сгущающихся сумерках полицейские повели Сондерса к машине. Инспектор Дженнингс медленно, с трудом поворачивая шею, обернулся к доктору Феллу.
– Я считал, что нужно прихватить с собой подкрепление, – сказал он. – Вы говорили, что это убийца.
Страшное слово, произнесенное деловым, спокойным тоном, заставило всех замолчать. Наступила тишина, нарушаемая лишь звуком шагов. Рэмпол, который шел позади вместе с Дороти, не мог оторвать взгляда от широкой спины пастора, направлявшегося к машине уверенной поступью. Лысина на голове Сондерса поблескивала сквозь редкие, пушистые желтеющие волосы. Рэмпол слышал, как он засмеялся.
Арестованного посадили в салон «даймлера». Удобно разместившись на заднем сиденье, пастор глубоко вздохнул. Слово «убийца» все еще звучало у них в ушах. Сондерс, казалось, чувствовал это. Он переводил взгляд с одного на другого и вертел в руках носовой платок, то разворачивая, то тщательно складывая его снова, словно надевая на себя, предмет за предметом, боевые доспехи.
– Итак, джентльмены, – начал он, – прошу вас, давайте сделаем вид, что мы ведем приятную беседу в салоне этого роскошного автомобиля... Каковы, собственно, предъявленные мне обвинения?
– Черт возьми, Сондерс! – восхищенно воскликнул доктор Фелл, ударяя кулаком по кузову автомобиля. – Это просто великолепно! Вы же слышали, что сказал инспектор. Официально вас обвиняют только в убийстве Мартина Старберта. Что вы на это скажете?
– Совершенно верно, слышал, – подтвердил пастор, медленно кивая головой. – Я очень рад, что у меня здесь столько свидетелей... Прежде чем я что-либо скажу, инспектор, у вас есть еще одна – последняя! – возможность. Вы уверены, что нужно продолжать эту глупость с арестом?
– Таковы полученные мной инструкции, сэр.
Пастор снова любезно кивнул.
– Я полагаю, что вы об этом пожалеете. Дело в том, что существуют три свидетеля... простите, четыре свидетеля, которые подтвердят, что я никоим образом не мог убить моего юного друга Мартина. Как, впрочем, и никого другого. – Он улыбнулся. – Могу теперь я задать вопрос? Доктор Фелл, вы, по-видимому, то лицо, которое затеяло всю эту – прошу прощения – крайне удивительную историю. В ту ночь... когда... хм-м... погиб мой юный друг, я находился в вашем доме, рядом с вами, не так ли? Скажите же, когда я туда прибыл?
Доктор Фелл, который больше, чем когда-либо, был похож на толстого бандита, сидел, привалившись к дверце машины. Он, казалось, получал огромное удовольствие от происходящего.
– Ход номер один, – сказал он. – Вы ходите пешкой – вместо того, чтобы двинуть слона. Будьте свидетелем, инспектор, мне это нравится. Итак, вы пришли где-то в районе половины одиннадцатого. Примерно около этого. Будем считать, что в половине одиннадцатого.
– Позвольте вам напомнить. – Голос пастора стал чуточку более резким, однако он быстро изменил тон и спокойно продолжал: – Впрочем, не имеет значения. Мисс Старберт, скажите этим джентльменам еще раз, в котором часу ваш брат вышел из Холла?
– Там была путаница с часами, как вы знаете, – вставил доктор Фелл. – Часы в холле на десять минут спешили...
– Совершенно верно, – подтвердил Сондерс. – Как бы то ни было, в тот момент, когда он вышел из дома, я находился в доме доктора Фелла. Вы признаете этот факт?
Дороти, которая все это время подозрительно смотрела на пастора, кивнула головой.
– Ну... да. Да, конечно.
– А вы, мистер Рэмпол? Вам известно, что я был в доме доктора и никуда не отлучался, верно? Вы видели, как Мартин шел к тюрьме, освещая себе путь фонарем, в то время как я находился там. Вы видели его фонарь в кабинете смотрителя, в то время как я там находился? Короче говоря, можно ли себе представить, что при всех этих обстоятельствах я мог его убить?
Рэмполу пришлось подтвердить, что нельзя. С этим невозможно было не согласиться. Все это время Сондерс находился у него перед глазами. Рэмполу не нравилось выражение лица Сондерса. За улыбкой, играющей на этом потном розовом лице, скрывался отчаянный гипнотический напор, попытка навязать свою волю. И все-таки...
– Вы тоже должны это признать, не так ли? – обратился он к доктору Феллу.
– Я это признаю.
– И я не употреблял никаких механических приспособлений, как не раз предполагалось в ходе расследования, верно? Не было никакой ловушки или западни, с помощью которой я мог бы убить Мартина Старберта, находясь в другом месте?
– Не было, – подтвердил доктор. Он перестал мигать, глаза его смотрели твердо. – Вы были с нами все то время, о котором вы говорите. В тот короткий период, когда вы расстались с мистером Рэмполом, побежав по направлению к тюрьме, вы ничего решительно не сделали, так как Мартин был уже мертв. Вы были чисты. И тем не менее это вы убили Мартина Старберта, убили своими руками, и бросили его тело в Ведьмином Логове.
Пастор снова развернул носовой платок и вытер пот. Его глаза, казалось, искали приготовленную ловушку. Гнев его все возрастал.
– Отпустите-ка меня, инспектор, – вдруг потребовал он. – Вы не находите, что мы уже достаточно долго занимаемся глупостями? Господин доктор либо шутки шутит, либо...
– Вот идет сэр Бенджамен с человеком, который, как вы говорите, является вашим дядюшкой, – заметил доктор Фелл. – Мне кажется, всем нам следует вернуться ко мне домой. И тогда я вам покажу, как он это сделал. А пока... Инспектор!
– Да, сэр?
– У вас есть ордер на обыск?
– Да, сэр.
– Пошлите кого-нибудь из ваших людей в дом пастора, там нужно произвести обыск, а сами поедете ко мне вместе со всеми.
Сондерс слегка кивнул головой. Глаза его были похожи на мраморные шарики, кожа вокруг покраснела. На губах по-прежнему застыла улыбка.
– Ну-ка, подвиньтесь, – спокойно сказал доктор Фелл, – я сяду рядом с вами. Да, кстати, я бы на вашем месте перестал возиться с платком. Эта ваша привычка слишком хорошо известна. Один ваш платочек мы нашли в тайнике колодца, я сильно подозреваю, что инициалы «Т. С.» обозначают вовсе не «Тимоти Старберт», а «Томас Сондерс». Последним словом, которое произнес старый Тимоти, было слово «платок». Он позаботился о том, чтобы оставить еще один ключ к разгадке, не считая записки.
Сондерс, отодвигаясь, чтобы дать место доктору, спокойно положил платок на колено и разгладил его так, чтобы всем было видно. Доктор рассмеялся.
– Вы ведь по-прежнему утверждаете, что ваше имя – Томас Сондерс, верно? – спросил он.
Он указал тростью на сэра Бенджамена, который в это время подходил к машине. Рядом с ним шел высокий загорелый мужчина с тяжелым чемоданом в руке. Сидевшие в машине слышали ворчливый, пронзительный голос этого человека.
– ... что, черт возьми, все это означает? – жаловался он. – Я решил заехать сначала к друзьям и написал Тому, что не смогу быть раньше четверга, и вдруг получаю от него телеграмму, прямо на пароходе, чтобы я ехал сразу сюда, что это вопрос жизни и смерти, и в ней было даже указано, каким поездом я должен ехать, и...
– Это я послал вам телеграмму, – сказал доктор Фелл. – И хорошо сделал. В четверг нашего друга здесь бы уже не было. Он успел убедить сэра Бенджамена, чтобы тот уговорил его уехать.
Высокий человек внезапно остановился и сдвинул шляпу на затылок.
– Послушайте, – сказал он с раздражением, которое тщетно пытался выдать за ангельское терпение. – Вы что, с ума здесь все посходили, что ли? Сначала Бен несет какую-то ахинею, в которой ничего понять невозможно, а теперь вы. Кто вы такой, собственно говоря?
– Нет-нет, вопрос следует адресовать не мне, – поправил его доктор Фелл. – Вы лучше спросите у этого человека. – Он тронул Сондерса за плечо. – Это ваш племянник?
– Какого черта! – взорвался мистер Роберт Сондерс.
– В таком случае садитесь с нами в машину. Садитесь впереди, рядом с вашим другом, он вам все по дороге объяснит.
Инспектор поместился по другую сторону от доктора Фелла, а Роберт Сондерс – рядом с сэром Бенджаменом. Пастор только заметил: