Нина Васина - Мачеха для Золушки
Они помолчали.
– Где твоя мама? – спросила Зойка.
– В Карши. Это в горах на юге Узбекистана.
– И как она?
– Нормально. Плачет, когда меня видит. Что делать будем?
– Идиотское положение, – согласилась Зойка. – Ты не знаешь, целоваться придется?
– Не знаю. – Тамерлан посмотрел на ее губы.
– Это потому, что я никогда их не крашу. Обветрились, – объяснила Зойка.
– А-а-а. Я как раз подумал – неудобно тебе будет целоваться.
– Нет. Ты подумал – как можно целовать такие обветренные губы.
– Я лучше знаю, что думал! – покраснел Тамерлан.
– Конечно… Вообще-то я спросила, потому что никогда не целовалась. Боюсь тебя опозорить.
– Это просто. Садись ко мне на колени, я покажу.
– А рот нужно открывать?
– Только при очень интимной близости. При посторонних обойдемся родственным поцелуем. Подними лицо, чтобы мне не пришлось подбираться снизу. Молодец. Не смущайся – я же по-дружески.
– Я знаю, – Зойка опустила голову и заметила: – Ты нюхаешь мои волосы.
Тамерлан захватил, сколько смог, прядей в руку и положил себе на лицо.
– Какая ты… крепенькая! Вкусная! – Он обнял ее и сильно прижал к себе – так Луня любит тискать маленького Фильку.
Зойка выдохнула напряжение и потерлась щекой о его щеку.
– Я должна тебе кое-что о себе сказать.
– Да ладно, можешь хранить твои страшные тайны до старости, – усмехнулся Тамерлан.
– Это важно. Ты не захочешь иметь такую невесту. Дело в том, что я всегда могу узнать, о чем ты думаешь.
Тамерлан посмотрел с веселым снисхождением.
– Я тоже о тебе все могу узнать!
– Я серьезно! – забеспокоилась Зойка.
– И я – серьезно. У жены от мужа тайн нет.
– А у мужа могут быть тайны?
– Конечно! – самоуверенно заявил Тамерлан. – Я же мужчина.
Зойка слезла с его колен, походила по комнате и решилась:
– Так вот, предупреждаю, я буду знать все твои тайны.
– Слушай, давай прекратим, ерунда какая-то получается, а не разговор.
– Давай, – согласилась Зойка. – Мне главное было – предупредить.
– Ладно, давай угадай, о чем я сейчас думаю? – Юноша крепко зажмурился и старался не улыбаться.
Зойка вздохнула.
– У меня маленькая грудь, ничего интересного, после Маринкиной – просто прыщики.
Тамерлан распахнул глаза с густыми загнутыми ресницами и уставился на Зойку.
– Не зацикливайся, – решила успокоить его она. – Я же не всегда буду говорить, о чем ты думаешь. Давай о реальном. Знаешь, о чем отцы договорились? Ты будешь жить в нашем доме.
– Еще чего! Осенью я уеду на учебу, а потом… у меня свои дела, это тебя не касается. Сюда приехали серьезные люди, мне будет чем заняться к зиме, уж ты поверь!
– Я верю, верю… Кто такая Горгона, знаешь? Это она привезла медведя?
– А ты не знаешь, кто такая Горгона? Не знаешь, куда ездит твой отец с моим? Что такое эти их спасательные операции?
– Ну, знаю… кое-что, – пробормотала Зоя. – Просто я ее никогда не видела.
– Я тоже увидел первый раз. Попалась птичка в клетку. На нее имеют виды серьезные люди.
– Ты хочешь сказать, что наши отцы устроили весь этот праздник, только чтобы заманить птичку в клетку?
– Не знаю, может, просто так совпало. Но она-то чего прикатила? Еще ясновидящая называется. Значит, не видит для себя ничего плохого.
Зойка посмотрела на Тамерлана, и у нее сбилось дыхание.
– Получается, что твой отец на празднике сдаст ее этим людям с оружием?
– Мой отец уже полгода мается совестью. Мужчина не должен размазывать сопли по подушке. Про Горгону сообщил я кому нужно. Конечно, со мной разговаривать не стали, – нехотя сознался он, – с отцом переговоры вели.
– А если она не захочет работать на этих людей?
– Да какая ей разница, от кого деньги получать за свои предсказания? Ты-то чего беспокоишься? Наши отцы обеспечили себя до третьего поколения. Деньги должны работать на серьезные цели.
– Вроде свободы и справедливости, – прошептала Зойка.
– Да! Только ради свободы и справедливости! – вскочил Тамерлан.
Зойка посмотрела в окно. Совсем стемнело. Вокруг столов зажгли костры.
– Ее уже заперли? – спросила Зойка. – С гостями ее не видно.
– Женщины вообще не должны сидеть за одним столом с мужчинами, – разъяснил Тамерлан.
– А где они должны сидеть? – удивилась Зойка.
Он задумался, потом неуверенно предположил:
– С детьми где-нибудь, подальше от взрослых.
– Это хорошо, что с детьми… Ты сколько хочешь иметь детей?
– Пока – нисколько, – равнодушно ответил Тамерлан. – А там посмотрим. Мужчина прежде всего – воин. Потом уже отец и муж.
– Ладно, воин. Куда могли спрятать Горгону?
– Вообще-то я думал, что ее запрут в сарае, – задумался он. – Но теперь там – медведь. В подвале дома у нас бильярд и тир – туда ее не поведут. Есть еще уличный погреб и яма под голубятней.
– В яму?.. – ужаснулась Зойка.
– Там комфортно. Два метра на два и отличная вентиляция. Это я так называю – яма. В прошлом году один раненый там прятался – не жаловался. Нам пора. Готова?
– А что нужно делать?
– Все скажут. Нужно посидеть с особыми гостями полчаса, а потом танцы начнутся. Голодная?
– Нет.
– Это хорошо. Кушать невесте на смотринах не пристало.
– Пристало – не пристало! – разозлилась Зойка. – В театре, что ли?
За дверью их терпеливо дожидался Абакар с головным убором невесты. На голову Зойке накинули белое шифоновое покрывало и закрепили его золотым обручем.
Золушка
Через полчаса она выскочила на улицу, сдернула покрывало, а обруч оставила – ей нравилось, как он лежит на лбу, и распущенные волосы не мешают. Она достала телефон и позвонила крестной. Долго никто не подходил.
– Извини, – сказала наконец Аделаида, запыхавшись. – Я никак не могу запомнить, какие кнопки нужно нажимать. Аппарат незнакомый. Ну что, проблемы?
– Не знаю. Хотела спросить – твое задание остается в силе?
– Конечно, в силе! – уверенным голосом вполне здорового человека ответила Аделаида. – Привезли мою приятельницу? Ты ее видела?
– Она сама приехала. Выглядит как супервумен, еще и медведя притащила. Крестная, подумай хорошенько: что может угрожать женщине, которая сама погрузила в машину медведя, села за руль и доставила его сюда?
– Только мужская тупость, детка! Только мужская тупость. Так что – сделай, что сможешь, ты обещала, помнишь?
– Помню… А если она не захочет убегать? Здесь столько красивых и сильных мужчин, они ведь могут ее уговорить.
– Ты должна попытаться открыть запертую дверь. А там пусть сама решает, сидеть ей в горах с ошейником и на цепи или смотаться. Все… Слушай, не звони мне, я сама позвоню, если надо будет.
Отключившись, Зойка тоскливо осмотрела поле деятельности. Поле это оказалось огромным. По нему, среди костров и накрытых столов, бродило множество мужчин с усами и бритых, они иногда сбивались в кучки и начинали плясать под барабан, резко дергая руками и ногами. Кроме этих зараженных войной взрослых мужских особей, по полю быстро и суетно перемещались юноши в одежде официантов. Вот один стоит как истукан и смотрит на нее уже полчаса. Наверное, и разговор телефонный слышал.
– Чего уставился? – спросила Зойка и вздрогнула. Мало того – ее пот прошиб. Этот!.. такое о ней подумал!
– А как вас зовут? – неуверенно шагнул к ней официант.
И Зойка поняла, что у мальчиков считается робостью. Это когда они представляют себе сцены из порнографического фильма, а сами при этом немеют и боятся подойти к реальной партнерше – предмету страсти.
– Я – Золушка, а ты кто?
– А я… Я тут работаю. Хотите сока?
– Хочу.
Официант, не сводя глаз с ее лица, выставил вперед поднос. Зойка фыркнула. Тогда он тоже посмотрел на пустой поднос и растерялся.
– Я где-то… Я сейчас принесу, вы только тут стойте, ладно?
– Подожди. Как тебя зовут?
– Кира. Кирилл. Вы ведь не торопитесь? Сейчас только десять… с половиной.
– Куда торопиться? – вздохнула Зойка. – Всего два объекта для поиска.
– Ну как же… Ваше платье, оно…
– Что с платьем? – схватилась за подол Зойка.
– Оно исчезнет, карета превратится в тыкву, а кучер станет крысой. В полночь, – добавил молодой человек, заметив полную растерянность девочки, – после последнего удара часов.
– Конечно! – обрадовалась Зойка. – Все так и будет. Мне нужна помощь.
– Пожалуйста…
– Как только я найду запертую дверь, сразу позову тебя. Ладно?
– Ладно, а зачем?
– Ломать замок.
Молодой человек задумался, потом спросил:
– Сколько вам лет?
– Не беспокойся, статью за совращение малолетней тебе не припаяют.
– А выглядите вы…
– Не припаяют, потому что мы ничего такого делать не будем.
– Ничего… такого?
– Да. Ничего из того, о чем ты подумал. Гуляй пока. То есть работай. Я тебя найду.
