Морье Дю - Трактир Ямайка
Разносчик провел языком по губам и судорожно глотнул. Он опасливо посмотрел на неподвижно стоявшую у камина Мэри. Кося круглым, как бусина, глазом, словно загнанная в угол крыса, он пытался угадать, не столковалась ли она со своим родственничком против него. Но девушка молчала и ждала, что скажет дядя.
-- Очень хорошо, -- произнес Джосс, -- мы заключим сделку; между мной и тобой, как ты предложил. Условия будут самые выгодные. В конце концов я передумал, мой верный друг. С твоей помощью мы уедем в Девон. Здесь и вправду есть вещи, которые стоит взять с собой, -- спасибо, что ты предусмотрел это, -- а одному погрузить их не под силу. Завтра воскресенье, благословенный Господом день отдыха. И пусть разобьется хоть пятьдесят кораблей -- благочестивые жители здешних мест не поднимутся с колен от молитв. Шторы в домах будут спущены. С постными лицами они выслушают проповедь и вознесут молитвы за упокой души погибших от руки дьявола, но никто не отправится на охоту за ним в святой день. У нас в запасе двадцать четыре часа, Гарри, мой мальчик. А завтра к ночи, после того как ты погнешь спину, засыпая торфом и турнепсом мое имущество на телеге и расцелуешь на прощание меня, Пейшнс и, может быть, Мэри, ты сможешь встать на колени и поблагодарить Джосса Мерлина за то, что он отпустил тебя с миром и позволил распоряжаться своей жизнью, вместо того чтобы всадить пулю в твое черное сердце и столкнуть труп в канаву, где бы ты валялся, скрючившись и поджав под себя обрубок хвоста. Как раз там тебе место.
Вновь подняв ружье, он приставил холодное дуло к горлу разносчика. Тот, закатив от страха глаза, захныкал.
Джосс рассмеялся.
-- Да ты ведь и сам неплохой стрелок, Гарри, -- продолжал он. -- Не в это ли место ты пустил пулю Неду Сэнто в ту ночь? Так пробил ему глотку, что кровь со свистом хлестала из нее. Он был добрым малым, этот Нед. Любил, правда, язык распускать. Ведь ты сюда ему попал?
Он еще сильнее прижал дуло к горлу разносчика.
-- Если я сейчас по ошибке спущу курок, Гарри, твоя глотка тоже прочистится, как у бедняги Неда. Ты ведь не хочешь, чтобы я так ошибся, а, Гарри?
Разносчик не мог говорить. Словно прилипнув к полу, он в ужасе вращал глазами.
Трактирщик отвел дуло в сторону, наклонился и рывком поднял разносчика на ноги.
-- Ну что ж, пошли, -- сказал он. -- Думаешь, я буду валандаться с тобой тут всю ночь? Пошутили -- и будет. Шутка хороша в меру, а потом приедается. Открой кухонную дверь, поверни направо и шагай по коридору прямо, пока не велю остановиться. Через бар тебе не убежать, все двери и окна крепко заперты. А у тебя небось руки так и чешутся пощупать вещички, привезенные с берега. Вот и проведешь с ними всю ночь в кладовке. Пейшнс, дорогая, знаешь ли, по-моему, мы впервые привечаем гостя в "Ямайке". Мэри я не считаю, она здесь своя.
Он довольно рассмеялся. Настроение его резко изменилось.
Ткнув разносчика прикладом в спину, он вывел его из кухни и по темному коридору препроводил в кладовую. Дверь, которую недавно сквайр Бассет и его слуга взломали столь бесцеремонно, была укреплена новыми планками и перекладиной и стала еще прочнее. Джосс Мерлин бездельничал не всю неделю.
Замкнув дверь кладовой на ключ, трактирщик с прощальным напутствием своему приятелю не накормить собой крыс, которых и без того прибавилось, вернулся на кухню, хохоча во все горло.
-- Я так и думал, что Гарри скиснет, -- заявил он. -- По его глазам видел, задолго до этой заварухи. Пока тебе везет в игре, он на твоей стороне, но стоит удаче отвернуться, он тут же укусит за руку. Он весь позеленел от зависти, насквозь прогнил. Они все мне завидуют. Знают, что у меня есть мозги, и ненавидят за это. Чего это ты так уставилась на меня, Мэри? Лучше кончай поскорей с ужином и ступай спать. Завтра ночью тебе предстоит отправиться в долгий путь, и сразу же предупреждаю вас обеих: он будет нелегким.
Мэри смотрела на него через стол. В том, что она не поедет с ним, она не сомневалась ни секунды. Он мог думать все, что ему заблагорассудится. Несмотря на перенапряжение и усталость от всего, что ей пришлось вынести, голова ее была полна планов.
Во что бы то ни стало ей нужно выбраться отсюда до завтрашней ночи и попасть в Олтернан. А там она наконец сможет снять с себя непосильный груз ответственности. Дальше действовать придется уже не ей. Тете Пейшнс, конечно, сильно достанется, да и ей поначалу, верно, тоже. Она ничего не понимала в хитросплетениях и сложностях судопроизводства, но, по крайней мере, справедливость восторжествует. Они с тетей Пейшнс, конечно же, восстановят свое доброе имя. Глядя на дядю, который сидел перед ней с набитым черствым хлебом и сыром ртом, она представила себе, как он будет стоять со связанными за спиной руками, бессильный, впервые -- и теперь уже навсегда. Ее воображение рисовало эту картину, добавляя все новые штрихи. Тетя Пейшнс со временем оправится; годы высушат ее слезы, и она обретет, наконец, душевный покой. Потом Мэри начала думать, как его поймают и арестуют. Может быть, как он задумал, они тронутся в путь, и Джосс, крепко держа вожжи в руках, будет самоуверенно посмеиваться. Но как только они свернут на дорогу, их окружит большая и хорошо вооруженная группа людей. Вот тут- то, когда он безуспешно попытается вырваться и будет брошен на землю и связан, она наклонится к нему и с улыбкой промолвит: "А я-то думала, что у вас все-таки есть мозги, дядюшка". И он поймет.
Мэри оторвала взгляд от трактирщика и повернулась к шкафу, чтобы взять свечу.
-- Я не буду сегодня ужинать, -- сказала она.
Подняв глаза от куска хлеба, лежащего у нее на тарелке, тетя Пейшнс огорченно забормотала, но Джосс Мерлин пнул ее ногой, чтобы та замолчала.
-- Пусть подуется, коли охота, -- заметил он. -- Ну не поест она, подумаешь! Женщинам и животным полезно поголодать, от этого они становятся сговорчивей. Завтра утром ей уже не придет в голову что-то там из себя строить. Постой-ка, Мэри, ты будешь спать спокойнее, если я закрою твою дверь на ключ. Не хочу, чтобы кто-нибудь шнырял по коридору.
Взгляд его скользнул на ружье у стены, а потом машинально он посмотрел на все еще открытый ставень.
-- Закрой окно на задвижку, Пейшнс, -- задумчиво произнес он, -- и набрось перекладину на ставень. Как поешь, можешь идти спать. Сегодня я останусь в кухне.
Жена со страхом посмотрела на него, пораженная его тоном.
Она хотела что-то сказать, но он ее оборвал.
-- Ты что, все еще не научилась не задавать мне вопросов? -- заорал он.
Она сразу же поднялась и направилась к окну. Мэри остановилась у двери с зажженной свечой в руке.
-- Ну, -- буркнул он, -- чего ты там торчишь? Я ведь сказал тебе, иди.
Мэри вышла в темный коридор. Из кладовки в конце коридора не доносилось ни звука. Она подумала о разносчике, лежащем там в темноте и напряженно прислушивавшемуся к любому звуку в ожидании рассвета. Мысль о нем была отвратительна: он был сам, как крыса, среди своих собратьев. Внезапно она вообразила, как он крысиными лапами скребется в дверь и грызет дверную раму, пытаясь в ночной тиши выбраться на свободу.
Девушка содрогнулась и испытала странную благодарность к дяде за то, что он решил сделать ее пленницей. В эту ночь дом казался предательски опасным. Эхо ее шагов по каменным плитам гулко разносилось по всему дому. Мэри оглянулась: от стен шел какой-то шорох. Даже дверь в кухню, единственную комнату в доме, от которой всегда веяло теплом и уютом, зловеще зияла темным проемом. Что же, дядя собирается сидеть там в темноте с ружьем на коленях, ожидая... Что?.. Кого?
Пока Мэри поднималась по лестнице, он вышел в холл, чтобы проводить ее до комнаты над крыльцом.
-- Дай мне твой ключ, -- произнес он, и она повиновалась без слов. Он слегка помедлил, глядя на нее сверху вниз, а затем, низко наклонясь, приложил свой палец к ее губам. -- Я питаю к тебе слабость, Мэри, -признался он. -- По глазам твоим вижу: ты сохранила в себе и смелость, и независимый дух, несмотря на взбучку, что я задал тебе. Будь я помоложе, приударил бы за тобой, Мэри, это точно, да покорил бы тебя и помчался с тобой на коне навстречу славе. Ты ведь это знаешь, правда?
Она не отвечала, она лишь посмотрела на него, и рука ее, державшая свечу, вдруг начала дрожать.
Он понизил голос до шепота.
-- Меня подстерегает опасность, -- сказал он. -- Властей я не боюсь. Я сумею их всех провести и скрыться, если дойдет до этого. Пусть хоть весь Корнуолл гонится за мной по пятам, я не боюсь. Здесь другая игра. Шаги -вот чего я страшусь, Мэри. Боюсь я тех шагов, что раздадутся в темноте, и рук, которые поразят меня...
В полумраке лицо его выглядело худым и старым. В глазах засветился огонек, словно предупреждая о чем-то.
-- Мы уберемся отсюда и скроемся за Теймаром, -- произнес он и улыбнулся. Изгиб его губ, такой знакомый, вновь вызвал в девушке мучительное воспоминание. Он захлопнул дверь и запер ее на ключ.
Мэри услышала, как он тяжело спустился с лестницы и, пройдя по коридору, повернул к кухне.
