Морье Дю - Трактир Ямайка
Он неуклюже поднялся на ноги и потянул Мэри за собой в коридор. На лестничной площадке он подтолкнул ее к стене под горящую в бра свечку, чтобы осветить синяки и ссадины на ее лице. Взяв ее за подбородок, он осторожно, легко погладил царапины. Девушка с отвращением и ненавистью глядела на него. Его ласковые и изящные руки напоминали обо всем, что она потеряла и от чего отказалась. Не обращая внимания на стоящую рядом Пейшнс, он наклонился к Мэри, приблизив к ней свое ненавистное лицо. А когда его рот, так похожий на рот брата, почти коснулся ее губ, иллюзия была полной. Мэри содрогнулась от ужаса и закрыла глаза. Он задул свечу и стал спускаться вниз по лестнице. Женщины молча шли следом. Их шаги гулко прокатились по пустому дому.
Трактирщик повел их на кухню. Двери были заперты на засов, окно плотно закрыто ставнями. На столе стояли две свечи. Джосс оседлал стул, достал из кармана трубку и набил ее табаком. Повернувшись к женщинам, он принялся молча рассматривать их.
-- Мы должны подумать, как действовать дальше, -- заявил он, -- и без того просидели здесь почти два для, словно крысы в ловушке. Скажу вам, мне это изрядно надоело. Никогда не играл в такие игры -- меня аж в дрожь бросает. Если предстоит схватка, то, клянусь Всевышним, она пойдет в открытую.
Некоторое время он сидел молча, попыхивая трубкой, угрюмо уставясь в пол и постукивая ногой по каменным плитам.
-- На Гарри вообще-то можно положиться, -- продолжал он, -- но ведь и он расколется и продаст, если усмотрит выгоду для себя. Что до остальных -они разбежались в разные стороны, скуля и поджав хвосты, как свора паршивых дворняг. До смерти перепугались. Если хотите знать, то и я сдрейфил. Сейчас я трезв, как стеклышко, и вижу, в какую дурацкую историю влип. Нам, считай, крупно повезло, если удастся избежать виселицы. Можешь сколько угодно смеяться и глядеть на меня с презрением, Мэри. Тебя ждет тот же конец, что и нас с Пейшнс. Ты тоже увязла в этом по уши, нет тебе спасения. Ну почему ты, Пейшнс, не заперла меня на ключ, почему не остановила, когда я запил?
Жена осторожно приблизилась к нему, тронула за край куртки и облизала губы, собираясь что-то сказать.
-- Ну, что еще там? -- раздраженно спросил он.
-- А почему мы не можем тайком выбраться отсюда, пока не поздно? -прошептала она. -- Двуколка стоит на конюшне, через несколько часов мы будем в Лонстоне, а оттуда недалеко до Девона. Ехать можно и ночью... куда-нибудь в восточные графства.
-- Идиотка проклятая! -- завопил он. -- Ты что же, не понимаешь, что на дороге между нами и Лонстоном есть люди, для которых я вроде сатаны -- они только и ждут случая, чтобы схватить меня и навесить на меня все преступления в Корнуолле! Теперь по всей стране известно, что случилось на море в ночь под Рождество. Наше бегство сейчас как раз и послужит доказательством моей вины. Господи, да мне самому не терпится убраться отсюда. Но попробуй, высунь голову -- тут же и накроют. Хорошенький был бы у нас вид, нечего сказать... Прикатить в Лонстон с кучей барахла, прямо как фермеры в базарный день, и помахать на прощанье ручкой прямо на площади. Нет, у нас только один шанс из тысячи -- затаиться и помалкивать. Если будем спокойно сидеть в "Ямайке", им останется только почесывать затылок. Чтобы схватить нас, им надо иметь твердые доказательства. А доказательств у них нет, если только среди этого проклятого сброда не найдется доносчик. Ну, увидят разбившийся корабль, кучу всякого добра, брошенного кем-то на берегу. Обнаружат еще пару обгоревших трупов и кучу пепла. "Что это? -- скажут они. -- Здесь явно была стычка и что-то сожгли". Дело, конечно, нечистое, и нас могут заподозрить, но где доказательства? Ответьте-ка мне. Я провел сочельник, как всякий порядочный человек, в кругу семьи, играя со своей племянницей в "сними с рук веревочку" [Детская игра с веревочкой, натянутой на пальцы рук. (Примеч. пер.)] и выковыривая изюм из пудинга, плавающего в горящем бренди. -- Тут он усмехнулся и подмигнул им.
-- Кажется, вы еще кое о чем забыли, -- сказала Мэри.
-- Нет, милочка, не забыл. Возница кареты был застрелен и упал в канаву где-то на дороге в четверти мили отсюда. Ты надеялась, что мы оставили его тело там? Может быть, тебя это потрясет, Мэри, но мы вывезли его на берег и, если не ошибаюсь, оно все еще лежит там под толстым слоем гальки. Конечно, кто-то его хватится, но я готов к этому: раз его карету никогда не найдут, то с нас -- взятки гладки. Может, ему надоела жена и он уехал в Пензанс? Пусть поищут его там. Ну а теперь, когда мы оба пришли в себя, можешь рассказать мне, что ты делала в той карете и где побывала. Не станешь отвечать -- я найду способ заставить тебя заговорить. Ты уже довольно меня знаешь...
Мэри посмотрела на тетю. Та дрожала, как перепуганная собачонка, в ужасе уставившись голубыми глазами на мужа. Девушка стала быстро соображать. Неважно, что она ему наговорит, лишь бы он оставил сейчас их с тетей в покое. У него нет другого выхода, как довериться ей, и надо этим воспользоваться, чтобы выиграть время. Нельзя терять надежду -- до дома викария всего пять миль, и в Олтернане ожидают ее сигнала.
-- Я расскажу вам -- а там уж ваше дело, верить мне иль нет, -- сказала она. -- Меня это мало заботит. В сочельник я отправилась пешком в Лонстон на ярмарку. К восьми вечера изрядно устала, а тут еще пошел дождь и задул ветер. Промокла насквозь и назад идти не могла. Тогда я наняла эту карету и попросила кучера довезти меня до Бодмина. Подумала, что, попросись я до "Ямайки", он бы отказался. Вот и все.
-- Ты была в Лонстоне одна?
-- Конечно, одна.
-- И ни с кем не разговаривала?
-- Купила косынку в ларьке у одной женщины.
Джосс Мерлин сплюнул на пол.
-- Ладно, -- произнес он. -- Что бы я с тобой сейчас ни сделал, ты будешь твердить свое. Преимущество на твоей стороне. Я не могу проверить, врешь ты или нет. Не многие девицы твоего возраста решились бы отправиться в такой день в Лонстон в одиночку, скажу я тебе. Тем более возвращаться домой без провожатых. Коли не врешь, для нас еще не все потеряно. Они никогда не докопаются до связи этого кучера с нами. Черт подери, у меня появилась охота выпить по этому поводу.
Откинувшись на спинку стула, он пыхнул трубкой.
-- Ты еще будешь разъезжать в своей карете, Пейшнс, -- заявил он, -- в шляпке с перьями и бархатной накидке. Нет, так легко я не сдамся. Раньше увижу всю их банду в аду. Подожди, мы начнем все сызнова. Еще тряхнем стариной. Может, я еще брошу пить, стану ходить в церковь по воскресеньям. А ты, Мэри, будешь водить меня в старости под руку и кормить с ложечки.
Он закинул голову назад и рассмеялся. Но его смех оборвался на середине, рот захлопнулся, как у щелкунчика. Он вскочил на ноги, опрокинув стул и страшно побледнев, встал посреди кухни, глядя в сторону окна.
-- Послушайте, -- хрипло прошептал он, -- послушайте...
Они проследили за его взглядом, который был прикован к полоске света, пробивающейся сквозь узкую щель в ставнях.
Кто-то тихонечко скребся в оконное стекло, легонько постукивал по нему, как будто по окну била сломанная ветром ветка плюща. Но плющ вокруг "Ямайки" не рос.
Постукивание не прекращалось. Тук... тук... Словно по стеклу постукивала клювом птица.
На кухне все замерли. Слышно было лишь прерывистое дыхание тети Пейшис. В испуге она невольно потянулась через стол к Мэри и ухватилась за ее руку. Мэри смотрела на застывшую фигуру трактирщика, которая отбрасывала на потолок огромную тень. Даже густая темная щетина не скрывала, как посинели его губы. Вдруг он согнулся и по- кошачьи прокрался к стулу; рука его быстро скользнула вниз, пальцы сжали прислоненное к нему ружье. Глаза Джосса были по-прежнему прикованы к ставням.
У Мэри пересохло в горле, она судорожно глотнула. Кто-то стоял под окном. Но кто -- друг или враг? Сердце сильно забилось от вспыхнувшей в ней надежды. Но видя, как капельки пота выступили на лбу дяди, она решила, что не поддастся страху, и ладонями, взмокшими и дрожавшими, зажала себе рот.
Немного выждав, дядя прыгнул вперед и рывком открыл ставни. Серый свет проник в комнату. У окна, прижавшись посиневшим лицом к стеклу, стоял человек, обнажив в улыбке сломанные зубы. Это был разносчик Гарри. Джосс Мерлин чертыхнулся и распахнул окно.
-- Ну, чего ты там стоишь, черт побери? Заходи поскорей! -- заорал он. -- Захотел получить пулю в брюхо, проклятый дурак? Заставил меня как болвана стоять целых десять минут с ружьем наперевес. Открой дверь, Мэри, чего прижалась к стене, как привидение? И без тебя у всех здесь нервы на пределе.
Как всякий сильно перетрухнувший человек, Джосс пытался показать, что паникуют другие, и вопил, чтобы подбодрить себя. Мэри не спеша подошла к двери. Один вид разносчика живо напомнил ей о борьбе с ним на тропинке в лощине. Тошнота и отвращение вновь охватили ее; смотреть на него она не могла. Молча открыв дверь, она, отвернув лицо, впустила его. Как только он вошел в кухню, девушка сразу же повернулась к нему спиной, подошла к еле тлевшему камину и принялась машинально подбрасывать в него торф.
