Михаил Серегин - Воля под наркозом
– Да мне и двадцати четырех часов за глаза хватит, – перекинул сумку через плечо и поехал домой.
Ни во дворе дома, ни в подъезде, к своему великому удивлению, Чехов никого не обнаружил. То есть народу было в достатке – дети, бабушки, другие граждане. И ни одного «следопыта».
– Не понял, – озадаченно сказал полковник и не поленился подняться пешком до последнего этажа.
«Топтунов» не было.
– Плохо, очень плохо, – поделился Чехов соображениями с бродячим котом.
Кот оторвался от ловли блох, поразмыслил, но не нашел ничего плохого в отсутствии лишних двуногих, а потому равнодушно фыркнул и вернулся к прерванному занятию.
Прежде чем открыть дверь, Чехов подверг ее внимательному осмотру. Все метки, оставленные перед уходом, оказались на своих местах. Из чего следовало предположение, что несанкционированных посещений квартиры не было.
Очень хотелось бы думать, что на него попросту махнули рукой. Верилось в это, к сожалению, не очень. Скорее напрашивался вывод, что после того, как «топтуны» упустили «клиента» два раза подряд, их заменили на профессионалов более высокого уровня и, возможно, изменили тактику наружного наблюдения. Теперь придется быть особенно начеку.
Покопавшись на антресолях, Чехов извлек изрядно запылившуюся коробочку с памятным подарком от остроумных сослуживцев в честь выхода на пенсию – карманным японским телевизором. До сих пор цветной жидкокристаллический аппаратик воспринимался полковником как дорогостоящая и бестолковая игрушка. Но теперь подарок пришелся как нельзя кстати.
Остаток вечера полковник осваивал, налаживал, проверял и переналаживал технику. Наконец, удовлетворившись полученным результатом, он сложил все в сумку, одолженную Игорьком, подкрепился легким ужином, пожелал себе всяческих успехов и покинул квартиру.
У подъезда Чехова ждал сюрприз в виде аккуратного крепкого молодого человека, терпеливо ожидающего на скамеечке. Ничуть не смущаясь и не скрываясь, молодой человек, завидев полковника, легко поднялся и двинулся вслед за ним.
Такое откровенное нахальство Чехова возмутило и насторожило. Он прогулялся пешком несколько кварталов, покатался на автобусе, купил сигарет в магазинчике с круглосуточной торговлей. Вежливый молодой человек как тень неотступно следовал за ним, старательно выдерживая дистанцию в полтора десятка шагов.
Теперь тактика «наружки» была ясна, но легче от этого не становилось. Так называемая демонстративная слежка – прием, известный давно, хотя применять его старались как можно реже, стремясь по вполне понятным причинам «не засвечивать» «топтунов» без лишней необходимости. Задача демонстративной слежки была предельно проста – вывести объект из равновесия, притупить его бдительность и, возможно, спровоцировать на активные действия. Либо, напротив, вынудить сидеть тихо как мышь и не дергаться.
Полковник все это прекрасно понимал и тем не менее чувствовал себя взбешенным. «Ладно, – мстительно подумал он, – я тебе устрою веселую жизнь с фейерверками».
Приблизившись к ярко освещенной витрине супермаркета, он посмотрел на часы на запястье, зло пнул валявшуюся на тротуаре сигаретную пачку и медленно побрел дальше, всем своим видом показывая, что опоздал везде, где только можно, и больше уже никуда не собирается. Пройдя несколько шагов, он остановился, задумчиво посмотрел на витрину и, развернувшись, направился прямиком к входу в супермаркет. Вежливый агент «наружки» посторонился, пропуская хмурого Чехова, и полковник с удовлетворением отметил насмешливо-торжествующий блеск в его глазах. Купился, голубчик? Вот и замечательно. А теперь попробуй не пойди за мной. Вдруг там второй выход?
Агент, очевидно, возможность второго выхода совсем не исключал. Поэтому, когда Чехов, оставив сумку около охранника, пошел в глубь магазина, не остался дожидаться у входа, а добросовестно двинулся за объектом. Минут пять Чехов кружил вдоль длинных полок, заставленных всякой всячиной. Завидев продавщицу, скучающую около аквариума, он направился прямиком к ней и вполголоса, но так, чтобы «топтун» был в состоянии его услышать, поинтересовался, где «тут у них, блин» алкоголь и прохладительные напитки. Продавщица принялась объяснять, куда и где следует завернуть, сопровождая объяснения активной жестикуляцией. Чехов кивал, переспрашивал, а улучив момент, тихо шепнул:
– Девушка, я собственными глазами видел, как вон тот интеллигентный хмырь взял что-то с полки и сунул себе в карман. Прошу принять меры.
Потом громко рассыпался в благодарностях и поспешил к указанной полке.
– Не за что, – пробормотала озабоченная продавщица и тоже поспешила. Но к охраннику.
Чехов взял водку, тоник, прихватил пакетик соленых орешков, расплатился, искоса наблюдая за «топтуном». Тот, разумно рассудив, что негоже после долгих блужданий по магазину уходить без покупки, прихватил бутылку минеральной воды и, пока Чехов расплачивался, отсчитал ее стоимость без сдачи. Чехов быстренько сунул покупки в объемистый карман сумки, перемигнулся с продавщицей, мнущейся около здоровенного охранника, и толкнул дверь.
– Извините, молодой человек, – послышалось сзади вежливо-настойчивое, – заранее приносим свои извинения за возможную ошибку, но…
Оглядываться Чехов не стал, хотя ему очень хотелось посмотреть на выражение лица своего недавнего спутника. Но не следовало также забывать и о других – тех, что не демонстрировали своего присутствия, но от этого никуда не исчезали.
Чуть отойдя от магазина, Чехов поймал первую попавшуюся машину. Дальше все шло по привычной и давно отработанной схеме: общественный транспорт, проходные дворы, здесь – дыра в заборе, там – короткая пробежка… Под конец, так и не увидев ни одного «топтуна», полковник для большей страховки покатался минут сорок на метро, большую часть из которых пробегал между поездами, идущими в противоположных направлениях, и по переходам с одной станции на другую. Метро полковник покинул перед самым закрытием, внимательно вглядываясь в лица немногочисленных последних пассажиров, несколько кварталов проехал на машине, почти бегом покрыл оставшееся расстояние и, сдерживая дыхание, нырнул в полутемный двор с маячившей в глубине трансформаторной будкой – целью своего путешествия.
* * *Двигались мы молча. Ни интеллигент, ни его липовый телохранитель никаких требований не выдвигали. Я же не возмущался, не спрашивал: «Что вам надо, мужики?». Зачем спрашивать, когда и так ясно – то, что надо от меня им, наверняка еще пригодится мне самому. Впереди и чуть в стороне от дороги показался небольшой безлюдный скверик. Именно туда меня начали теснить. Вежливо, но настойчиво.
С упитанным интеллигентом, хотя он и выше меня на полголовы, я бы наверняка справился одной левой. Правой бы только поддерживал его падающее тело. Но «вышибала» меня здорово смущал.
Да пошли бы вы, шутники, мать вашу! Мне эта игра надоела. И вообще, как говорил Крутиков, мне на работу пора. Я занес ногу для следующего шага, резко отставил ее назад и переместился за спину интеллигента. Мои новые приятели, однако, были начеку. Оба мгновенно оказались на своих местах, дружно подхватили меня под руки, сдавив своими локтями мои ребра так, что они протестующе заскрипели.
С горечью я вспомнил мудрый совет Сани Малышева, частенько попадавшего в уличные переделки из-за вечного стремления защищать слабых и разнимать дерущихся: «Попал в «непонятку» – бей с опережением, не жди, когда противник первый удар нанесет. Если что, потом всегда можно извиниться». Шанс воспользоваться Саниным советом я уже упустил. Для меня, боксера, главное в драке – руки. А как раз руками на данный момент двигать я был не в состоянии. При желании я мог бы не двигать и ногами – сейчас меня не вели, а скорее несли. А со стороны, вероятно, казалось, что двое приятелей заботливо поддерживают слегка перебравшего третьего. Эх, Саня, Саня! Плохой я ученик. Никудышный, можно сказать, ученик. Вот и тренировку опять пропустил…
– Мили-и-иция! – раздался где-то сзади истошный крик. Вслед за ним послышалась пронзительная трель милицейского свистка. Интеллигент с «вышибалой» дружно, как по команде, разжали руки и, даже не попрощавшись, быстро скрылись за углом ближайшего дома.
Милиции я нигде не заметил. Зато увидел Колобка. Отдуваясь и вращая глазами, он подбежал, деловито поинтересовался:
– Я не опоздал?
– Напротив, – небрежно проронил я, – ты заявился слишком рано. Я еще не успел выяснить, чего от меня хотели эти двое.
– Извини, – пропыхтел Колобок, – а ты их что, допрашивать вел?
Я рассмеялся.
– Поостри, остряк! Милицию ты изображал?
– Я, – смущенно признался Крутиков. – Как получилось?
– Отлично. А ты что, свисток с собой носишь?
– Не, я так могу.
Колобок задрал круглый подбородок, завернул язык трубочкой и залился звонкой трелью.
