Валерия Вербинина - Сиреневый ветер Парижа

– Вот, он! — взвизгнул Роже, увидев номер третий. — Он-он, точно! И костюм тот же самый.

– Ты уверен?

– Конечно! Правда, взгляд у него немного не того. — Роже открыл рот и выпалил: — Блин, да это жмурик!

Саразен расхохотался и убрал фотографии.

– В яблочко, парень! Теперь он всего лишь жмурик.

– Да? — У Роже от любопытства даже слюнки потекли. Всю свою жизнь он отирался среди мелкой шпаны, сторонившейся серьезных дел, и впервые ему посчастливилось попасть в историю, в которой оказалось сразу столько трупов. Да и парень, сидевший напротив, явно не разменивался на всякую фигню. От него за версту разило уверенностью, спокойствием и даже каким-то олимпийским величием. Чувствовалось, что он дьявольски много знает и то, что он знает, дьявольски интересно. Впервые Роже стало даже немного жаль, что он сам находится по другую сторону закона, и он тяжело вздохнул.

– Ладно, не сопи, не создавай сквозняк, — привел его в чувство Саразен. — Давай рассказывай про вашу находку в багажнике и смотри, ничего не упусти.

Роже честно описал то, что видел.

– Девица… ну, лет двадцати пяти, не знаю. Молодая… Под кайфом, мне так показалось. Немного не в себе, это точно. Лицо… ну, самое обычное, не знаю даже, как описать… На левом запястье у нее татуировка была. Мы все здорово удивились, честно…

Саразен забросал его вопросами. Рост, цвет глаз, цвет и длина волос, особые приметы, одежда, вещи. После чего достал очередной ворох фотографий, где была запечатлена Вероника Ферреро в цвете и разных ракурсах.

– Она, она! — в радостном возбуждении заверещал Роже. Но, просмотрев еще несколько снимков, забормотал: — Вроде она… А вроде и нет… Очень похожа, но что-то с ней… не так, что ли…

– Смотри сюда, — велел Саразен и подал ему принтерные распечатки — многократно увеличенную фотографию с паспорта Вероники Бессоновой, которая была с диким скандалом добыта в российском посольстве, и увеличенные снимки с камеры наблюдения в магазинчике. — Это она?

– Кажется, — несмело сказал Роже, поглядев на фото из паспорта. — А, вот это точно она! На ней еще такая майка дурацкая была, с мишенью. Но в жизни она посимпатичнее, что ли.

– Да уж, — хмыкнул Саразен, вспомнив, кого завалила эта симпатичная девушка. — Теперь опиши мне машину, которую вы угнали.

Роже выполнил его просьбу.

– Очень хорошо, — поощрил его Саразен. — Значит, так. Я отдам распоряжение, тебя отведут в отдельную камеру и будут хорошо с тобой обращаться. Можешь заказать жратву, какую хочешь. Телевизор, компьютер с играми — ну, это само собой. — Роже смотрел на собеседника с суеверным ужасом и воочию видел, как у него за плечами вырастают ангельские крылья. — Запомни: ты проходишь свидетелем по особо важному делу, имеющему касательство к национальной безопасности. Языком не болтай. Тебе, как видишь, повезло больше, чем некоторым твоим друзьям, так что смотри, не подведи меня. — Роже вытянулся в струнку, глядя на Саразена круглыми от восхищения глазами. — Завтра доставят черную машину, ту самую, которую вы угнали, ты ее опознаешь, она это или нет. Это очень важно.

– Но ведь я… ведь Азиз! — вскинулся Роже. — Азиз нас знает, он видел, он может подтвердить…

– Ничего он не может, — оборвал его Саразен. — Азиза с двумя сыновьями убили. Понял? Ты — единственный, не считая Фреда и парня в реанимации, кто знает, что произошло. Так что не обессудь, если мы тебя будем крепко стеречь.

Роже расслабился. Вот это да! Ну и дела! Ну и дела!

– Лероке! — заорал Саразен. — Проводи, э, месье. И сними с него наручники, он будет себя хорошо вести… я надеюсь.

Лероке влетел в дверь, и при одном взгляде на его лицо Саразен понял, что спешить его заставил не только зов начальника.

– Шеф! Только что передали: ЧП на территории заброшенного завода. Похоже, это может иметь отношение к нашему делу.

– Черт возьми, — вздохнул Саразен, моментально вытаскивая из ящика подвеску с кобурой и пистолетом, — ни одной минуты спокойной! Живо парня в камеру, и идем!

Глава двадцать девятая

– Ну и лачуга! — воскликнул инспектор. — Нужен велосипед, чтобы тут передвигаться.

Примерно в пять часов вечера я вхожу в холл роскошного отеля «Аллегра». Когда-то это была ничем не примечательная гостиница, но последний владелец купил ее, обставил заново, сделал внутри и снаружи поистине сногсшибательный ремонт и посулил скидку тем из своих сногсшибательных друзей, которые пожелают там остановиться. Друзья не заставили себя ждать, а за ними явились репортеры, и таким образом «Аллегре» без особого шума была создана необходимая реклама. Впрочем, и обычной рекламой заведение вовсе не пренебрегает, что подтверждает завлекательное объявление на целую страницу купленного мной туристического справочника: на фоне архигламурного фото влюбленной парочки (она — в бриллиантах, он — в великолепном смокинге) красуется надпись: «Только Париж. Только „Аллегра“». Собственно, из-за этого объявления я и пришла сюда, а также из-за близости отеля к храму шопоголиков, который я собираюсь посетить еще не раз. Центр столицы, максимум звезд на вывеске, за окнами лучшие виды Парижа — что еще надо человеку, который считает, что хватит с него хостелов и дешевых гостиниц, и к тому же имеет достаточно денег, чтобы удовлетворить свои прихоти?

Итак, пять часов вечера, на мне шелковое платье, от одного вида которого может перехватить дыхание, темные очки и каштановый парик с волосами до плеч. В правой руке я волокла саквояж на колесиках, левой придерживала сумочку — ни дать ни взять туристка, хотя и с пистолетом в саквояже; а все прочее вас не касается, да-с!

Разумеется, мне следовало сразу же найти администратора, чтобы узнать, есть ли у них свободный номер, но я засмотрелась на окружающую обстановку и совершенно забыла о том, зачем пришла сюда. Думаю, даже моя коллега Золушка на своем балу во дворце была впечатлена и то меньше, чем наивная Вероника Бессонова, попавшая в холл изумительного отеля. Мебель была выдержана в старинном стиле, с резьбой и завитушками, но все остальное — стеклянная крыша холла, прозрачные кабины лифтов, грациозно скользящие вдоль стен, освещение, лестницы — было самым что ни на есть современным, и этот контраст сначала изумлял, а затем увлекал вас, и вы понимали, что иначе и не может быть.

– Что угодно мадам? — вежливо спросила меня служащая.

Мадам, то есть я, ответила ей оскорбленным взглядом. Впрочем, что есть, то есть. Этот дурацкий парик здорово старил меня.

Я объяснила, что должна была встретиться в Париже с женихом, который должен прилететь из Австралии, но так как у него назрел форс-мажор (кстати, вот отличное слово: что бы ни случилось, всегда ссылайтесь на форс-мажор, и вам все сойдет с рук), — словом, он вынужден был задержаться в стране кенгуру, и мне придется подождать его пару дней, а то и неделю. Об их гостинице я прочитала в путеводителе, так вот, не будет ли у них свободного номера?

Ухоженная мадам администраторша тяжело вздохнула и сказала, что все, ну буквально все номера у них расписаны, записаны и переписаны и все занято, забито под завязку, так что…

– Мадам не заказывала номер заранее?

– Зачем? — отозвалась я с восхитительной непосредственностью, пожимая плечами. — Я вчера не имела понятия, где буду жить сегодня, но ваш отель мне нравится.

Служащая кисло улыбнулась.

– Пойду справлюсь, — сказала она. — Боюсь, в это время года у нас все занято.

Она удалилась, а я присела в одно из кресел и стала ждать. Напротив оказалась какая-то дамочка в жакете из белой норки, и уже по одному меховому жакету (в мае! в мае!) я безошибочно признала бы в ней свою соотечественницу, даже если бы она не нацепила еще и по три кольца на каждый палец и не накрасилась бы настолько ярко, что ее макияж можно было видеть за сотню метров. Мобильный телефон у нее был оправлен в золото и украшен разноцветными камнями, и наверняка эта картина порадовала бы тех, кто любит говорить о каком-то особом уме, будто бы свойственном богатым людям. Она закончила говорить по телефону с подругой, которой объясняла, какую сцену закатит Мишке, который собирается подарить ей какое-то дешевое кольцо (не за полмиллиона, а всего за двести тысяч), и окинула меня подозрительным взглядом. В самом деле, мало ли что может выкинуть человек, у которого на пальцах нет ни одного кольца и который тем не менее выглядит совершенно довольным собой?!

– Вы тоже из России? — спросила она и, не дожидаясь ответа, продолжала: — Странное дело, куда я ни пойду, все так и таращатся на мой мобильный. Честно говоря, это так утомительно!

– О, — сказала я простодушно, — так больше ведь не на что смотреть.

Ее лицо сразу же скисло, как двухнедельное молоко. Я мило улыбнулась и стала смотреть на лифт, который скользил вдоль стены напротив меня. Почему-то мне страшно нравится, когда кабинки лифтов такие прозрачные, футуристичного вида. Можно видеть людей, которые находятся внутри, и фантазировать, для чего они приехали в Париж. Вот неулыбчивый японец, вот подтянутый пожилой европеец с молодой миловидной дамой, а там… Но тут передо мной появилась служащая отеля, а за ней — серьезный молодой человек в очках и с какой-то регистрационной книгой в руках.