Ольга Тарасевич - Оберег Святого Лазаря
Правда, тут же в голову приходят другие соображения. А что если Катя специально так громко обсуждала свою личную жизнь? Допустим, первый порыв, который у нее возник, – паника, стремление заткнуть Мариам рот любым способом. Она взяла и действительно траванула нелепую скандальную экстрасеншу. А потом так случилось, что Катя рассталась с обоими своими любовниками. И девушка стала специально сама затрагивать эту тему в разговорах – отводя таким образом от себя все подозрения в убийстве.
Я знаю статистику.
Большинство убийств, которые совершают женщины, – в пылу эмоций, из-за глупых страхов и ревности. Если бы дамочки хотя бы немного пытались не поддаваться страстям – в наших тюрьмах было бы на порядок меньше в общем и целом интеллигентных образованных женщин, которым так некстати подвернулся нож под руку. Или – как в этом конкретном случае – бутылка с американским инсектицидом…
Звонок моего начальника прерывает это мысленное расследование.
– Рыжая, привет! Ты стоишь? Пожалуйста, сядь. Сделай глубокий вдох. Муж рядом? Попроси, чтобы он принес водички, – с деланой веселостью тараторит Валера.
У меня не выдерживают нервы:
– Короче, Склифосовский! Кончай тут растекаться мыслью по древу!
Тон шефа становится сухо-деловым:
– Нет проблем. Я, блин, к тебе со всей душой – а ты, как всегда, шашку наголо и пошла рубить… Рыжая, расклад такой – Кононов больше не хочет, чтобы ты работала на его проекте. Часть гонорара, примерно треть обещанной суммы, уже находится у меня. Я понимаю, что ты сейчас в своей манере устроишь тут разбор полетов. Но я уже от Кононова наслушался о твоей строптивости. На фига он мне мозг парил, если я его заранее предупреждал о твоей высокоморальной стервозной сути, – понятия не имею! Рыжая, короче, устал я от вас всех! Твоя телевизионная карьера закончена. Все, жду завтра на работе. Гарантирую самый прекрасный труп. Привет супругу!
Похоже, мой начальник знает меня как облупленную.
Только я набрала в легкие побольше воздуха, собираясь высказать Валере все, что думаю о нем лично и о его приятеле, – как тот быстренько положил трубку.
– Но какой же этот продюсер мерзавец! – простонала я, оглядывая кабинет. Очень хотелось сломать что-нибудь, не особенно жизненно важное, но подходящих вещичек, как назло, на глаза не попадалось. – Он все-таки решил от меня избавиться! Причем так противно, так подло! Нет чтобы самому позвонить – воспользовался тем, что дружит с моим шефом! Меня Саша Ремизова предупреждала о том, что Кононов хочет удалить меня с проекта, – но у меня и в мыслях не было, что это ее предсказание сбудется. Кононов еще полдня назад мне улыбался, благодарил за то, что я ему задание классное придумала. И одновременно понял: на меня где сядешь, там и слезешь. И вот так подло, гадко выжил меня!
– Слушай, а как они без тебя продолжат съемки?! – недоуменно воскликнул Леня.
Я махнула рукой:
– Это-то как раз не проблема. Там ведь изначально планировались и другие эксперты. Подснимут задание с новым человеком, потом сделают запись итогового совещания. Никто из зрителей и внимания на мое отсутствие не обратит. В общем картинка получится совершенно нормальной. Там ведь весь акцент – на экстрасенсов, а кто именно с ними задание проводит – дело десятое. Но это меня как раз мало волнует. Просто если больше у меня не будет доступа в «Останкино» – то не будет новой информации и придется сильнее напрягаться, чтобы собрать доказательства. Хотя… Вроде как уже все ясно? Кроме Кати Романенко, подозревать некого?
– Ничего еще не ясно, – в голосе Колосова, узнавшего последние новости, появились стальные нотки. – В конце концов, давайте не будем сдаваться так легко. Ладно, допустим, Кононов не хочет, чтобы Наталия Александровна принимала участие в записи. Это его право. Но вот оказывать следствию содействие – это уже обязанность. Да я ему такой гемор устрою с допросами – он будет вынужден надолго прерваться! Он сам меня просил войти в положение, по возможности не отрывать лишними вопросами ни участников проекта, ни техперсонал! И я в этом плане по-человечески поступил. Никаких повесток, с меня корона не упадет – сам ездил к людям в перерывах между съемками. Но ведь эту лояльность можно так же легко прекратить! Пускай Кононов выпишет пропуск Наталии Александровне, позволяющий хотя бы просто присутствовать на съемках. Скажу ему, что это в интересах следствия, – пусть только попробует что-нибудь против пикнуть.
Я слушаю пылкий Юрин спич и думаю о том, что этот парень прав.
Сдаваться, даже не пытаясь бороться, – это глупо.
И в любом случае с Кононовым надо поговорить.
Почему он так спешно решил от меня избавиться?
А что если Сергей Николаевич – тот самый сообщник Романенко, которого так старается найти следователь?
Ведь Гинтаре мне говорила: Кононов причастен к убийству, вне всяких сомнений…
Погруженная в свои мысли, я невольно обвожу кабинет взглядом, и вдруг…
На столе Юры рядом с компьютером стоит сувенир.
Чего только не оказывается возле наших мониторов – шары с румяными снеговиками и пластмассовым снегом, пирамидки, дракончики.
Безграничны фантазия китайских трудящихся и нетребовательность отечественных граждан.
То, что стоит возле компа следователя, на первый взгляд не вызывает никаких подозрений – какая-то круглая прозрачная тарелочка на подставке. Только вот на ней то самое изображение, которое я видела на карте Евсении, на амулете Сайяфа Раббани, – мерзкая рогатая козлиная голова.
– Черные ритуалы – лучшая помощь следствию? Приворожу к уголовному делу, сниму порчу судимости? Что же ты молчишь о своих магических практиках? Не надо скрывать свои таланты! – я кивнула на стол и впилась взглядом в лицо Юры. Оно покраснело, подтверждая справедливость моих обвинений.
– Натали, ты чего? – Леня подошел, прижал ладонь к моему лбу. – Что за странные наезды? Милая, с тобой все в порядке?
– А что это за странные амулеты?
Леня посмотрел на стол и улыбнулся:
– Рыжая, ты там на своей программе совсем умом тронулась! Какая черная магия? Да это просто знак Козерога!
– Знак Козерога? – судя по жару, который заполыхал на щеках, пришла моя очередь краснеть.
– Ну да, козлик – это Козерог, там, в астрологической компании, вообще много живности – теленок, рыбка.
Пока муж терпеливо, как маленькому ребенку, перечислял зодиакальные созвездия, я мысленно успела переделать кучу дел.
Извинилась перед Юрой.
Порадовалась, что Сайяф Раббани вряд ли является сообщником преступника. Скорее всего, он по гороскопу тоже Козерог, а я увидела его амулет сразу после гадания, возникли ассоциации с картой Таро «Дьявол».
И озадачилась: так что же все-таки говорили карты о сообщнике женщины-преступницы? Может, речь идет о «черном» маге?..
* * *Ежик в тумане.
В тумане, тумане, тумане…
Нет, что за детские ассоциации!
На самом деле это я – в тумане.
Или даже не в тумане – каком-то дыму.
Почему-то горько во рту.
Дышать тяжело, невкусно.
Перед глазами все плывет…
– Наташа, просыпайся! С собаками я погулял.
Мы сегодня с Юрой в гостиницу «Авангард» собирались ехать. Помнишь, следователь с Кононовым планировал ругаться?..
Лёнин голос еле различим.
Туман медленно поглощает меня, и я растворяюсь в нем, целиком и полностью.
Очень странное состояние – не чувствую своего тела, сердцебиения.
Какая-то часть моего медицинского сознания пытается проявить бдительность, говорит: «Да нет, это же лажа какая-то, пока работают сердечно-сосудистая и центральная нервная системы, таких ощущений быть не может».
Их быть не может – но они есть.
– Ничего не понимаю: температура у тебя нормальная, давление тоже. Наташа, ты слышишь меня?
Я прекрасно слышу голос мужа и с удивлением понимаю – даже кивнуть в ответ не могу. Ведь я вся – туман, растекаюсь, растворяюсь, наполняю окружающее пространство миллионами своих клеток.
«А вдруг это – уже смерть? Пришла ко мне, прямо сейчас! Я совершенно не готова, а ей пофиг!»
Эти мысли пугают.
Но потом первый приступ паники отступает, и я понимаю: нет, я не умерла.
Смерти, наверное, вообще нет – есть постоянный переход в новое качество существования.
В моем физическом теле огонь бытия еще не погас. Хотя, возможно, жизненные силы стремительно покидают его. Так быстро из ванны убегает вода после того, как пробка выдернута…
– Натали, а может, ну их всех – следователя, продюсера? Давай дома останемся, завалимся спать? Слушай, я даже не помню, когда мы это делали последний раз – просто валялись в постели и ленились…
В это мгновение со мной происходит что-то странное.
