Ольга Тарасевич - Оберег Святого Лазаря
Саша уверяет, что это якобы Волков подбросил ей карты. Но какие основания безусловно верить Ремизовой? А что, если она специально оговаривает черного колдуна? Он – действительно страшный и мерзкий человек. Мне тяжело рядом с ним просто находиться. Я боюсь его до одури, такой неконтролируемый, логически ничем не объяснимый ужас испытывают разве что дети, которые отказываются спать без включенного ночника. Подозревать Волкова – так естественно и удобно. Действительно, этот бритоголовый мужик с четками из засушенных птичек идеально подходит на роль главного преступника.
Но что если Саша просто врет?
Нет, наверное, тут надо поступить иначе.
Я бы предложила вернуть карты обратно в номер. И пусть, выполняя задание, каждый из экстрасенсов выскажет свою точку зрения. Сегодня Гинтаре Прунскене отлично прошла испытание. В разные дни съемок были очень удачные результаты и у Сайяфа Раббани, и у Алеся Мацкевича, и у Алисы Катаевой. Пускай сильные экстрасенсы выскажут свое мнение о произошедшем. И, кстати, если бы Саша была искренне заинтересована в том, чтобы оберег святого Лазаря обнаружили, – она именно так бы и поступила!
Решено: буду обсуждать все это с Кононовым и…
– Ничего вы с ним обсуждать не будете. Он только что окончательно решил, что удалит вас с проекта.
От удивления я не сразу могу говорить.
– Удалит меня?! Меня?!
– Да. А что, вы думали, что входите в касту неприкасаемых?
На красивом лице девушки появляется насмешливо-торжествующее выражение – и я окончательно расстраиваюсь.
Подколки и ерничание – это ерунда.
Другое обидно.
Неужели я действительно ошиблась в этой девочке? Неужели она врет? Или вообще – замешана во всех этих темных делишках: убийстве, краже?
– У меня нет времени вам все сейчас объяснять…
Сашу вдруг перебивает звонок моего сотового телефона. Еще не ответив на вызов, я по мелодии знаю, чей голос услышу в трубке, – Лёнин.
Звонок совершенно некстати.
Может, не отвечать? Попытаться «додавить» Сашу? Мне хочется разобраться со всем одним махом – с ее поступками, непонятными видениями.
Она, отбросив назад волну волос, качает головой:
– Вы не там ищете преступника. Поймите, я вам не враг. Наоборот… Вы оказались здесь, чтобы помочь мне.
Наверное, смешно делать пару шагов в сторону от телепата, стараясь сохранить конфиденциальность разговора. Но я машинально именно так и поступаю – а потом осознаю, как же все это глупо.
Голос у мужа взволнованный.
– Наташ, у тебя все в порядке? Ты где? Можешь подъехать к Колосову на работу? У него вроде бы есть новости. И еще он срочно хочет проконсультироваться.
– Именно со мной? Так пускай наберет.
– Говорит – не телефонный разговор…
* * *«Следователь Рафиев Вагит Мамедович», «Следователь Алибегов Рустам Рустамович», «Следователь Садыков Ахмед Сулейманович»…
Пытаюсь найти в длинном коридоре следственного отдела кабинет Юры Колосова и невольно морщусь от досады.
Сначала в Москве не осталось дворников-славян, потом торговцев. Теперь вот и в следственных органах, похоже, та же тенденция – трудоустройство всем аулом.
Вообще-то я всегда была по «национальному вопросу» человеком лояльным. Возможно, сказывались годы, прожитые в Советском Союзе; возможно, просто не возникало никаких конфликтов, затрагивающих личные интересы. Но мне раньше действительно казалось: не важно, где ты родился, кто твои мать и отец; имеет смысл оценивать только личные качества человека, его таланты и успехи. Очень часто с пеной у рта доказывала в спорах: «Не важно, откуда вышел, – важно, к чему пришел».
Но современная Москва, наверное, любого интернационалиста рано или поздно превратит в фашиста. После того, как под колеса моего авто чуть не угодила пара лиц кавказской национальности (наверное, мужики, взращенные на горных просторах, привыкли не обращать внимания на такие мелочи, как сигналы светофора), а мне, торопливо проходившей мимо палатки, оцарапали руку («дорогая, посмотри, какие сумки, дешево») – я тоже стала ворчать по поводу огромного количества приезжих. Они ведь действительно часто не умеют адекватно себя вести в джунглях нашего мегаполиса. И это провоцирует целый ряд проблем и просто напрягает с бытовой точки зрения.
Ну вот, наконец-то – апартаменты «мамедовичей» пройдены, и я стою перед дверью Юриного кабинета. Уже хочу нажать на ручку и сделать шаг внутрь. Но меня останавливают раздающиеся из-за дверей крики.
– …да что ты себе позволяешь? Ты что, не понимаешь, в какой конторе я служу?! А ты – не офицер ФСБ, и я не обязан тебе отчитываться, с кем и по какому поводу разговариваю. Ах, значит, ты у нас лицо процессуальное?! Слушай, отстань. Я тебе прямо говорю – оставь Ванина в покое, он – наш человек. К твоему трупу он никаким боком – голову даю на отсечение. Ты что, не понимаешь, что если мы этот вопрос на своем уровне не разрулим, то я подключу руководство?! И тогда тебе мало не покажется. Не в том направлении копаешь, мальчик!
– Слышишь, мальчика нашел! Давай на личности переходить не будем. Я, может, тоже кое-что бы насчет тебя озвучил! Ты нормально вообще говорить можешь? Мне твои эмоции пофиг, меня факты интересуют и…
– А подслушивать нехорошо! – шепчет мне прямо в ухо вкрадчивый голос.
Невольно вздрагиваю. Но мне при этом ни капельки не страшно. Привыкла уже к Лёниным шуточкам – внезапно появиться, неслышно пробраться…
Киваю на дверь:
– Там Колосову кто-то мозги промывает. Уверен, что он хочет нас видеть?
– Давай подождем, пока они закончат орать; отойдем к окну, – муж берет меня за руку, и от тепла его ладони у меня на глазах появляются слезы.
Блин, просто уму непостижимо, я такая дура!
Мне сейчас не по себе – до дрожи и озноба. Я боюсь магии, боюсь приворотов, боюсь своих эмоций. Меня тянет к Денису – и я обожаю мужа – и на этих «американских горках» я настоящая давно потерялась.
Взрослая мадам – а мне хочется, как маленькой девочке, поплакать на крепком надежном плече и чтобы меня успокоили и уверили: все будет в порядке.
Никогда, конечно, не сделаю ничего подобного. Сама впуталась во все эти неприятности – самой и разруливать надо, это по-честному. Но переложить свои проблемы на чужие плечи – очень хочется…
– Лень, там на следователя, похоже, наезжает какой-то крендель из ФСБ. Советует Колосову оставить Ванина в покое, потому что он работает на контору.
– Ого, как быстро Юра роет.
– Это ты о чем?
– А я сказал ему, что Ванин кому-то сливает информацию о заданиях. Еще прямо в обед позвонил, до того как он со мной связался и попросил разыскать тебя. Решил тогда: имеет этот разговор отношение к расследованию, не имеет – пускай следователь разбирается, работа у него такая. Наверное, Юра уже получил распечатку от мобильного оператора и установил абонента, с которым Дима общался. Похоже, оказалось, что ваш Ванин тусит с «чекистами». А те – парни шустрые. Они повестки дожидаться не будут – быстренько придут отношения выяснять и честь мундира отстаивать.
– Слушай, прикольно… А помнишь, в тех материалах внутренней службы безопасности, которые нам показывал Юра сразу после убийства Мариам, как раз говорилось о том, что Ванин, возможно, сотрудничает с ФСБ.
Муж кивает:
– Да, теперь припоминаю. Что ж, если парень работал в «горячих точках» – то там он запросто мог подружиться с кем-то из фээсбэшников, они в Чечне в свое время все под контролем держали.
– Возможно. Все равно не понимаю, зачем ФСБ информация о записи какой-то там программы.
– Не «какой-то там», – Леня высокохудожественно передразнивает мое пренебрежительное выражение лица. – А программы с участием людей, обладающих сверхспособностями. Ты сама рассказывала, чего только некоторые экстрасенсы не умеют – и про прошлое все рассказывают, и про будущее; и мысли читают, как открытую книгу. А теперь представь, какие возможности появляются у спецслужбы, с которой сотрудничает такой человек. Вообще, знаешь, комитетчики всегда в плане всякой паранормальщины руку на пульсе старались держать. Мне любопытная книжка на эту тему как-то попадалась. Чуть ли не сразу после революции, еще при Дзержинском, был создан спецотдел, где целенаправленно занимались эзотерикой – экспедициями в Шамбалу, изучением знахарей и целителей… Что ж, наверное, в какой-то степени один момент прояснился – подозревать Ванина в причастности к убийству не надо. Он – явно не преступник, не находится в сговоре с преступниками… Да, кстати, мы тут увлеклись, а я хотел спросить: как прошли роды? Все в порядке? Сколько щенков у собачатины?
Роды?
Ах да… Все-таки для того, чтобы врать, надо иметь хорошую память.
