Сергей Задонский - Посыльный "серой стаи". Книга 1. Гонец из прошлого

— Старший оперуполномоченный того же отдела того же управления капитан Чикичев Геннадий Александрович.

— Васильченко Сергей Валентинович, пока нахожусь в распоряжении начальника департамента комплексной безопасности МИД России. Так что мы с вами в некотором роде коллеги.

— Очень приятно, что наше служебное родство вы осознаете. Значит, нам быстрее удастся наладить взаимопонимание и решить наши проблемы.

— Я тоже так думаю. Так что вас интересует?

— Вы занимались вопросами оформления российского гражданства? — начал Александр Григорьевич, видимо, старший из этой парочки.

— Да, но только в самый начальный период работы нашего посольства, когда не хватало сотрудников с дипломатическим статусом.

— Сколько подобных дел прошло через ваши руки? — взял слово Геннадий Александрович.

Далее их беседа протекала в режиме допроса. Чаплыгин и Чикичев по очереди задавали вопросы Васильченко, практически не оставляя тому времени на обдумывание ответов. Но Сергей Валентинович, опытный офицер, не давая застать себя врасплох, на все вопросы отвечал полно и ясно.

— Около двух сотен.

— Посетители, приходившие в посольство оформлять гражданство или получить ходатайство о выдаче статуса беженца, просили именно вас принять их или кого-нибудь другого из дипломатического состава.

— Принимать посетителей были уполномочены только дежурный дипломат или начальник консульского отдела. Естественно, когда я выполнял обязанности такого дежурного, то посетители охранниками консульского отдела направлялись только ко мне, а в особых случаях — к консулу.

— Что это за особые случаи?

— Я могу рассказать только о тех, которые были в моей практике.

— Конечно. Мы сейчас беседуем только о вашей работе.

— Во-первых, если посетитель не был удовлетворен моими разъяснениями и подавал письменную жалобу во время моего приема граждан на меня или других дежурных дипломатов. Во-вторых, когда посетителей было много и дежурный дипломат не справлялся с их потоком. В-третьих, когда на прием приходили, как мы их называли, «сумасшедшие». Это, как правило, пожилые люди, которые стремились организовать подпольные партизанские отряды для борьбы за восстановление Советского Союза, приносили различного рода «секретные» разработки и проекты, оставшиеся у них ещё с прежних времен. И, в-четвертых, когда приходили те, кто нуждался или просто требовал какой-либо материальной помощи, чаще всего деньгами. Ну и за все это время у меня был один бывший военнопленный, который хотел получить от немцев компенсацию за свои мытарства в гитлеровских концлагерях. Вот, пожалуй, и все.

— Из этих граждан, будем условно называть их вашими посетителями, повторно кто-нибудь являлся на прием?

— Вы не знаете порядка оформления российского гражданства, поскольку задали подобный вопрос.

— Вкратце, если это возможно, просветите нас, пожалуйста.

— Для получения гражданства, статуса беженца или вынужденного переселенца посетитель посещал консульский отдел дважды. В первый раз дежурный дипломат проверял, имеются ли у данного гражданина достаточные основания для получения требуемых документов и, если таковые имелись, выдавал установленной формы анкету с указанием даты оформления необходимых бумаг. Повторно гражданин приходил в установленный срок, дежурный дипломат проверял правильность заполнения анкеты, и посетитель направлялся в дело-производство для постановки в паспорт штампа о принятии российского гражданства. Так что ко мне могли попасть на прием и один только раз, во время второго посещения, и дважды.

— Так были у вас повторные посещения?

— Должно быть, были, но я не помню, сколько точно было таких посетителей.

— Дорогой Сергей Валентинович! Вы же обещали свое сотрудничество и понимание, а сейчас проявляете явную неискренность.

— Почему вы так решили? У вас есть для этого основания?

— Да! Вы оформляли гражданство некоему Трофимову Игорю Вячеславовичу. Так?

— Вполне может быть — всех посетителей не упомнишь. В чем же здесь криминал?

— Как такового криминала в этом нет. Но третье его обращение должно было бы крепко засесть у вас в памяти.

— Что-то не припомню такого.

— Позвольте вам напомнить. Вы, лично вы оформляли прошение господина Трофимова российскому правительству.

— А-а-а, припоминаю. Всего пятиминутное дело: принял посетителя, составил препроводительную в департамент консульской службы и сдал на подпись послу.

— С Трофимовым вы беседовали? Хотя бы по существу его обращения?

— Насколько я помню, это не имело смысла. К тому же в консульском отделе всегда много посетителей и надо управляться быстрее.

— А куда было торопиться? Ведь к третьему посещению Трофимова вы уже около трех месяцев не помогали принимать граждан. Как вы это объясните, Сергей Валентинович?

— Может, и так, всего не упомнишь.

— А где в таком случае вы принимали этого гражданина?

— Ну, раз я уже не работал в консульском отделе, значит у себя в кабинете в посольстве.

— Правильно. Следовательно, этот Игорь Вячеславович просился на прием именно к вам, поскольку посольство и консульский отдел разделены территориально двумя городскими кварталами.

— Может, я ему чем-то понравился! Все-таки пожилой человек, ветеран.

— Вот видите, припоминаете, вспомнили, что он ветеран. Это уже прогресс в нашем деле.

Глава 45

— …Вечером поступим так, — твердым голосом заговорил Голубев. — Вы, Сергей Альбертович, вместе с Сашей и его семьей в составе всей нашей группы идете осматривать лодку. Я в это время займусь другими делами. Вам же приказываю: никаких самостоятельных действий в районе набережной не предпринимать. После возвращения в гостиницу я буду ждать вас в фойе.

Сергею нравился этот, на первый взгляд простой, военный моряк. Немногословный, спокойный и рассудительный в любой обстановке, всегда и при любых условиях отстаивающий свою точку зрения офицер. Даже тогда, когда на него напала группа «неизвестных», а попросту бандитов, на темной загородной дороге, Голубев не потерял присутствия духа, хотя был оглушен ударом приклада автомата. Владимир Николаевич притворился, что потерял сознание и, когда нападавшие грабили его служебную «Волгу», быстро нырнул в кювет, но пополз не подальше от места происшествия, а в сторону, откуда появились бандиты. Это, по сути дела, и спасло ему жизнь.

Заметив исчезновение дипломата, налетчики выскочили на край дороги и открыли беспорядочную стрельбу вдоль обочины по направлению к городу. В это время Голубев отполз на безопасное расстояние и обнаружил спрятанную в кустах «Ниву» нападавших, запомнил её номер, что помогло потом быстро установить личности «романтиков с большой дороги».

Однако российское правительство побоялось решительными мерами отстоять честь своего дипломатического корпуса в этой стране и ограничилось малым, наградив Голубева орденом «За личное мужество».

Владимир Николаевич особо об этой истории и своих благодарных чувствах к родному правительству не распространялся, но Александр поведал, с каким чувством рассказывал военный атташе об отношениях американцев к своим согражданам.

Когда всего лишь через месяц после инцидента с Голубевым у одного американского дипломата похитили с целью выкупа ребенка, конгресс США в срочном порядке прислал в республику для охраны своих служащих сотню морских пехотинцев и усиленную бригаду ФБР, которые не очень-то церемонились с местными властями и их горячим южным гонором в расследовании этого преступления.

Кроме того, не ссылаясь на источники информации, Саша сказал, что американцы, несмотря на присутствие в стране российских войск, пригрозили высадить свои войска и навести в стране порядок. В результате всех этих действий ребенок был возвращен через сутки после высадки в столичном аэропорту морской пехоты США.

И это все происходило на фоне бесчисленных фактов унижения российских солдат и офицеров, а нередко и их гибели. И только Трубецкой, зачастую с помощью тех же американцев или немцев, оказывал давление на руководство страны и отстаивал честь и достоинство наших граждан.

Сергея и Голубева сближало и то, что они в своих предыдущих командировках были в одной и той же стране на Юге, хотя и в разное время.

Сейчас же Михайлов готов был полностью довериться Владимиру Николаевичу, но чувство неловкости от будто бы перекладываемой ответственности за порученное ему дело на плечи другого человека не покидало его.

Глава 46

Ровно в десять часов утра в рабочем кабинете Матвея Борисовича Суздальского собрались три человека: сам хозяин кабинета, его начальник службы безопасности — Полковник и представитель вчерашнего собеседника Суздальского, отрекомендовавшийся Станиславом Михайловичем Иваненко.