Галина Романова - Амур с оптической винтовкой
– Тут сложнее, – помрачнел сразу Леха. – Он несколько раз менял адвокатов, оказывается. Я переговорил с тремя, представляешь!
Леха растопырил узловатые пальцы, напоминавшие всегда Артему сухие сучки.
– И что они?
– Кивают друг на друга, законами о неразглашении интересов прикрываются. И все! Сейчас жду четвертого. Должен со дня на день прилететь из Европы. Он будто бы был последним или предпоследним. Точно никто не знает. Жду! Собираю по крупицам информацию, пока ты, друже, выполняешь поручения…
– Я, между прочим, исполняю приказы! А не поручения, – неожиданно обиделся Артем. – И тоже, между прочим, не сижу, как дурак. И попросил верных людей через их верных людей пробить осторожно телефонные номера Дианы, Романа, матери Дианы, а также Шелестова и…
– Только не говори, что Пронина!!! – Леха даже побледнел. – Он же нас с тобой в порошок сотрет!
– Сдурел, что ли? – хихикнул пьяненький Артем. – Нет. Пронина никто бы мне и не позволил проверять. Нет, дружище, может, это покажется тебе странным, но я попросил проверить телефон Игоря Ростовского.
– Дурак, что ли? – вытаращился Леха и налил себе.
– Может, и дурак, – не стал спорить Артем и тоже налил. – Но попросил проверить. Так, на всякий случай.
– А номер где взял?
– В деле.
– Дурак, что ли?! Полковник узнает…
– Не узнает. Я тихо все делал. В отличие от некоторых.
Друзья чокнулись, поели, принялись говорить о чем-то постороннем. О каком то парне, который погиб вместе с девушкой на съемной квартире. О человеке, которого видела соседка в дверной глазок и который нигде не фигурирует как подозреваемый. Этого почему-то делать было нельзя. Они очень долго и бесполезно говорили об этом.
А Наташа все думала и думала про молодого парня и девушку, которых разлучили какие-то люди. Причем, что интересно, эти самые люди между собой, кажется, враждовали. А парень и девушка когда-то любили друг друга. Или любят до сих пор?
– А вдруг… – выпалила она, воспользовавшись паузой в болтовне мужчин, Марина сонно моргала, зажавшись в угол кухни, и, кажется, вообще не понимала, что происходит. – Вдруг эти люди хотят руками этих детей совершить что-то плохое?
– В смысле?!
На нее уставилось три пары глаз. Удивленно, настороженно, Марина сонно, но тоже не без интереса.
– Что именно ты имеешь в виду? – Леха прищурил хмельные глаза, сплел свои пальцы в шалаш.
– Ну… – Под его прищуренным взглядом Наташа засмущалась окончательно, и если бы не рука Артема, снова погладившая ей коленку, она бы ни за что не стала говорить дальше. – Ну, вот смотрите, они их разлучили, так? – Три головы одновременно кивнули. – Между собой враждуют? – Снова три кивка. – Но люди влиятельные, и вражда эта как бы скрытая, так?.. И каждый мечтает от другого избавиться, я думаю.
– А ведь правильно думает! – вдруг воскликнул Леха и широко распахнул глаза, и потребовал. – Говори, Наташа!
– Просто нанять киллера и убрать объект – это, видимо, невозможно. Это все равно рано или поздно приведет к огласке. Я в кино видела: знает кто-то – знают все.
– Тем более – Пронин! У него такая агентурная сеть, что… – задумчиво пробормотал Леха. – Говори, Наташа! Что дальше?
– А вы сказали, что ребята отлично стреляют, владеют приемами боевых искусств. И труда убить кого-то для них с точки зрения профессиональных навыков не составит. Нравственные муки – это другое. Но когда на кону стоит жизнь любимого… Или месть… Или и то и другое, вместе взятое. А если еще хорошо поработать с молодым человеком…
– То есть ты хочешь сказать, что Шелестов готовит Диану Мосину для убийства Пронина, потому что… Ну, скажем, он вбил ей в голову, что ее Роману грозит опасность. Отца убили, мать убили, его очередь, так?
– Да, я так думаю.
Она неуверенно улыбнулась, боясь поднимать на Артема глаза. Он все время молчал. И что думает о ее неожиданном выступлении, понять было сложно.
– Диана должна убить Пронина, чтобы спасти своего Романа. К тому же отомстить за сестру, которую Пронин подставил и посадил на долгие годы. А почему нет, черт побери?! Почему нет?! – Леша возликовал, начав греметь вилкой по всей посуде, стоявшей на столе. – А Рома должен убить Шелестова, потому что тот…
– Убил его отца и мать, – снова вставила Наташа. И смущенно добавила: – Ему так, возможно, говорят. Интересы этих двух матерых людей пересеклись. Устранить посредством киллера…
– Опасно, – подхватил Артем. – Начнется следствие, непременно выйдут на кого-то, найдут киллера, найдут заказчика. А если даже и не найдут, то личности засветятся, попадут под подозрение. А тут как удобно, черт побери! Промыть ребятам мозги и их руками совершить убийство. Причем можно даже сдать их органам беспрепятственно. У одной мотив. И у второго мотив. Скрипели зубами? Хотели убить? Убили? Сидите! И эти две твари будто ни при чем. Их прилепить сюда не получится, Леха! Кто поверит глупой девчонке, что ей на ухо нашептывал Шелестов? Благодетель! Обеспечивший ей с матерью безбедное существование, когда старшую сестру посадили. Кто поверит, что он руками этой юной девочки решил убрать полковника полиции?! Да он наверняка там и не светится! Ей моет мозги кто-то помимо него. И люди эти потом растворятся. И она останется один на один с судьей и прокурором. И все ее оправдания будут просто детским лепетом, не более. Да, господин Шелестов помогал ей, потому что хотел уберечь от беды. Разве мог он знать, что на уме у неуравновешенной девчонки?!
– А с Романом еще проще! У него мотив железобетонный! Месть! Сначала отец, потом мать. Фирмы все под контролем Шелестова. Он виновен! И должен умереть!
– Старо как мир, – вдруг встряла Марина и шумно зевнула. – Дураков подставят, сами в стороне. И даже киллера искать не надо. И заказчика. Его просто нет! Ребята сами так решили. Дураки… У меня вопрос, господа умники…
Все уставились на нее.
– Кто?! – Маринка подняла высоко подбородок и глянула, как дьяволица, даже Леха притих. – Кто выстрелит первым?!
Глава 18
– Михаил Иванович, я считаю, что это глупая затея.
Валера ковырял носком ботинка крохотную ямку у бортика бассейна. Нерадивые строители, возможно, плохо поработали с бетоном. И маленькую трещину размывало дождями, брызгами из бассейна, утренней обильной росой. Теперь вот он ковырял без устали, боясь поднять глаза на хозяина.
– Другими словами, ты считаешь меня идиотом, – подвел черту под словами своего охранника Шелестов.
В коротких широких шортах, с мощным голым торсом, босой, он казался на фоне березовой посадки простым, обычным мужиком. Не отягощенным проблемами бизнеса, тянущейся шлейфом за этим конкуренцией. Не кровожадным, не мстительным, не вынашивающим дикие планы устранения надоедливых влиятельных покровителей. Обычным, заурядным, простым мужиком.
– Я не вас считаю идиотом, Михаил Иванович. Я считаю план идиотским. Она… Она всего лишь запутавшаяся девчонка. Она может брякнуть что-нибудь, и тогда…
Валера замолчал. Он каждый раз смущался, когда речь заходила о Диане. Ему вдруг начала нравиться эта длинноногая голубоглазая блондинка. Сильная, жилистая, ловкая. Ему все сложнее оказывалось швырять ее на мат и прижимать своим телом сверху. Он все чаще ощущал под собой ее грудь, бедра, нервно дергающийся живот.
Хозяин что, этого не понимает вовсе?!
– Что и кому она брякнет, Валера? Что? Что жила у меня за городом, потому что я хотел уберечь ее от беды? Что тренировалась? Так она и в тир ходила годами! И в спортивный зал! Потом забросила, да. А тут решила снова заняться забытыми видами спорта. От безделья! Стрельба по мишеням – это тоже спорт, Валера. Это не преступление. У меня на все виды оружия, из которого она стреляла, имеется официальное разрешение, если ты забыл. На экзамены ее возили. Все сдала с отличными показателями. В институт поступает. Что она может брякнуть? Что ты ей там что-то такое говорил? Про Пронина? Фотографию показывал? Эту глупую болтовню к делу не пришьет ни один адвокат. Даже наша матерая проститутка!!!
Шелестов крупно глотнул из толстостенного стакана с широким дном. Было семь часов утра, а он уже надирался. Он вообще в последнее время много и часто пил. Валера этого не одобрял. И считал, что план, родившийся в мозгах Шелестова, был рожден только спьяну, только пьяными мозгами. И эти же пьяные мозги заставляли его терять выдержку, трусить, спешить. Столько лет прошло, все же было нормально. Все процветало. И вдруг эта паника! И когда? Сразу после смерти жены Ростовского.
Валера как сейчас помнит, как примчался к нему домой – что само по себе было ненормальным – Шелестов. Как, еле ворочая пьяным языком, бормотал и всхлипывал:
– Все! Все пропало, Валера!!! Он все же обошел меня! Он обыграл меня, понимаешь?! Он убрал ее! Он убил Аллу!!! Теперь он доберется и до меня! Сначала пацан, потом я! Что делать, Валера?! Что?!
