Франк Тилье - Адский поезд для Красного Ангела
Глава девятая
Полиция заполонила мой дом, особенно квартиру Дуду Камелиа. Во внутреннем дворе, между проездами, в центре небольшого цветущего парка, собрались зеваки. Те, кто ее знал, спрашивали себя, что могло стрястись со старой негритянкой, такой заурядной дамой. В толпу затесались журналисты местного канала, они совали микрофоны хитрецам, делающим вид, что они кое о чем осведомлены, хотя ничего не знали.
Прислонившись спиной к моей двери, окружной полицейский комиссар Леклерк нетерпеливо постукивал каблуком. Инспекторы в штатском сновали из квартиры к лифту и обратно.
— Шарк, угостишь меня кофе?
— Да, если дадите войти.
Он с головы до ног окинул меня недоуменным взглядом. Было чему подивиться. Угробленная обувь, заляпанные грязью брюки, изуродованная следами травы и коры куртка, да к тому же пропитавший меня запах дыма, которому позавидовал бы копченый окорок. Я спросил:
— Что они обнаружили?
— Дверь открыл слесарь, потому что она была заперта на ключ. Внутри никаких признаков борьбы, опрокинутых предметов или подозрительных следов. Обнаружены отпечатки двоих разных человек.
— Она никого не принимала. Родных здесь, во Франции, у нее нет… Отпечатки, должно быть, мои… Каков предполагаемый сценарий ее исчезновения?
— Здешний бакалейщик закрывается в двадцать ноль-ноль. Она частенько заходила поболтать с ним около двадцати пятнадцати. Вероятно, именно когда она возвращалась домой, на нее напали. Один из жильцов утверждает, что накануне, около двадцати ноль-ноль, кто-то звонил в домофон. Догадайся — кто? Этот тип назвался твоим именем: «Это мсье Шарко. Я забыл ключ от парадного. Вы мне не откроете?»
— Черт!
— Вот именно! Похоже, парень спрятался в полумраке, за лифтом. Она вошла и — бум! Потом он дотащил ее до подземной парковки, а там погрузил в свою машину, скорее всего в багажник. Если учесть ее вес, работа была не из легких, но он справился…
— А… камера наблюдения что-нибудь зафиксировала?
— Разбита.
— Что?!
— Да… Свисает на конце провода.
Спустя полгода я словно вновь переживал ночь исчезновения своей жены. Разбитая камера, похищение в паркинге, бегство без свидетелей. Отработанный до совершенства сценарий, безупречный…
Просто совпадение? Два разных человека использовали один и тот же метод? Я открыл дверь и направился к лифту.
— Мсье Шарко, что…
— Сейчас вернусь, комиссар! Я только должен кое-что проверить в подвале. Интуиция… Входите и делайте себе кофе…
Раздвижные двери захлопнулись. Сердце учащенно билось, будто меня адской хитростью заманили в ловушку. Индикатор этажей на электронном табло лифта слишком медленно перемещался с кнопки на кнопку, пока не осветил нужную мне, уровень –1. Створки раздвинулись, я отпер другую дверь и наконец оказался в могильной тишине этого дьявольского подвала, кладбища автомобилей и мертвого железа.
В молочном свете вмонтированных в потолок ламп я направился к пустому месту под номером тридцать девять. Я шел тяжелыми шагами, механически, следуя за своим подсознанием, за чем-то, что вышло из-под моего контроля.
И я нашел ее. Тотчас на глаза навернулись слезы. Предсмертный вой вырвался из моей груди и заполнил бетонные своды, пока эхо не вернуло его в мои барабанные перепонки. Я рухнул на колени, как Кромбе, когда он увидел искалеченное тело Дуду Камелиа. Я все рыдал и рыдал, до хрипоты. У стены валялась маленькая желтая заколка для волос. В том самом месте, где в первый раз я нашел заколку Сюзанны…
Он вернулся. После того как полгода назад разделался с моей женой, он вернулся, чтобы забрать мою соседку. Человек без лица… Несомненно, в его лапах находилась и Сюзанна…
В приступе ярости я вскочил на ноги и изо всех сил принялся колотить кулаками по бетонному столбу, рискуя сломать себе пальцы. Я содрал кожу, брызнула кровь, но я все бил и бил, пока ставшая слишком сильной боль не заставила меня прекратить самоистязание.
Тишину нарушили шаги, как будто позади меня раздавались замедленные звуки кастаньет. Кто-то шел в мою сторону, но я не шевельнулся. Согнувшись возле столба, я тупо, будто утратил всякое представление о времени и месте, разглядывал свой окровавленный кулак и распухшие пальцы.
Чья-то рука легла мне на плечо. Нежная и хрупкая. Женская рука.
Я решил, что у меня галлюцинации. Конечно, я бредил, потому что уловил аромат духов Сюзанны. Присутствие становилось все более и более настойчивым, и мне пришлось поверить в реальность… Наконец я осмелился поднять глаза…
— Комиссар…
— Мадам Вильямс…
Я снова уставился вниз, на красную струйку, бегущую из моих пальцев.
— Это точно он? Именно он похитил вашу жену? — спросила она голосом, будто обожженным негашеной известью.
Я поднял на нее покрасневшие, наполненные слезами глаза:
— Откуда вам это известно?
— Дуду Камелиа всегда знала… — Она присела на корточки возле меня. — Сегодня ночью произошло нечто странное, необъяснимое. — Элизабет протянула мне бумажный платок. — Мне приснился сон, который до сих пор не улетучился из моего сознания. Мне даже кажется, будто он и сейчас проходит перед моими глазами. Там были вы с вашей женой…
Я тоже помнил свой кошмар с поразительной четкостью. Кайман, истерзанная Сюзанна на противоположном берегу Марони…
— Зачем вы мне это рассказываете?
— Я плыла в надувной лодке по реке Марони в Гвиане. Я никогда не бывала в этой стране, однако во сне бегло говорила по-креольски. Проснувшись, я записала фразы, которые произносила на этом языке, и пошла в библиотеку… Это настоящее чудо! Слова и выражения, которые я использовала, в самом деле существуют!
Совершенно опешив, я в растерянности тряс головой. Потусторонний мир ужом вползал в мою картезианскую вселенную. Я верил в него, я по-настоящему в него верил, и тенью из моего сна, той самой, что махала мне руками из надувной лодки, была она, Элизабет Вильямс!
— Элизабет, я думаю, что мы видели один сон, но с разных точек зрения!
— В моем вы были на берегу…
— Справа, когда вы шли против течения. Моя жена была перед вами! А вы спрятались в кустах возле нее! Почему? Почему вы не оказали ей помощь? Что вы пытались мне сказать? Черт возьми, да что же это происходит?
— Я кричала, чтобы вы уходили. Мне хотелось, чтобы вы избежали зрелища агонии вашей жены. Я знала, что он придет, чтобы прикончить ее, и что ни вы, ни я ничего не сможем сделать.
— Вы бы могли вмешаться!
— Я пыталась! Достигнув берега, я услышала, как убийца продирается через джунгли с помощью своего мачете. Мои видения сбывались! Он шел завершить свое зловещее дело! У меня… у меня не хватило смелости выступить против него, и я спряталась неподалеку…
— Вы видели его вблизи! Расскажите, на что он похож!
Ее ускользающий взгляд задержался на идущей вдоль всего подземного паркинга вентиляционной трубе.
— Не знаю… Трудно описать… Очень странно, но я не помню его лица.
— Просто потому, что у него не было лица.
Напряженная складка на ее губах расправилась, как будто что-то внезапно прояснилось.
— Вы правы! Действительно, я его прекрасно помню, но, как вы говорите, лица у него не было! — Она посмотрела на меня. — Прежде чем столкнуть ее в реку, он ей что-то прошептал.
— Что?
— Он прощал ее. Прощал за все, что она сделала…
Размер моей руки увеличился в объеме практически вдвое. На распухших пальцах образовалась кровавая корка. Боль была такой пронзительной, что хотелось прикусить язык.
— Вы… вы верите, что он убил ее?
— Что вам сказать, Франк? Этой ночью произошло из ряда вон выходящее событие, необъяснимый феномен, в другом измерении, не в том, в котором сейчас разговариваем мы. Я думаю, ваша соседка объединила наши души… Перед смертью она, вероятно, выделяла потрясающую психическую энергию, чтобы прикоснуться к нам, дать знать, что она в руках убийцы. И если у этого человека не было лица, это потому, что ей так и не удалось отчетливо разглядеть его…
То, что я произнес дальше, поразило меня самого, потому что не поддавалось пониманию. В другой ситуации меня приняли бы за короля дураков.
— А что, если Человек без лица обладает такими же способностями, как она, но чтобы творить зло? И что, если действительно существует связь с Богом, с дьяволом, с высшими силами, выходящими за пределы доступного пониманию?
— Убийства и истязания вполне реальны; эти зверства должны удерживать нас в реальности. Стоит нам выйти за эти рамки и построить свои поиски на идее существования сил зла, все будет предрешено. И нам никогда его не поймать.
— Согласен с вами. Но ничто не сможет переубедить меня в том, что иррациональное имеет решающее значение в истории. Наш общий сон, то, как убийца догадался о даре Дуду Камелиа, и потом эта неуловимость, отсутствие улик…
