Красная коробка - Ким Чжонён
– Ты можешь рассмотреть номер машины? – спокойно спросил Доик.
– Конечно. Сейчас практически во всех автобусах установлены специальные камеры, чтобы отслеживать движение, так что номер будет прекрасно видно, – ответил Ёнун.
Ёнун нашел изображение с номером черной машины и сразу же пробил информацию о ней. Вскоре стало ясно, что это был один из арендованных автомобилей, которыми пользовалась корпорация «Намбо».
– Корпорация «Намбо», – сказал Ёнун, обращаясь к Доику, который в это время был занят своими мыслями. – Еще я нашел кое-что в даркнете, и это довольно любопытно. Думаю, тебе стоит взглянуть. Файл невозможно прочитать полностью, так как он сильно поврежден, но я думаю, что это может быть то, о чем говорил Ча Мённо, – добавил Ёнун.
Он кликнул на файл [Руководство AXDN], и, как только на мониторе открылась первая страница, раздался звонок в дверь. Доик и Ёнун недоуменно уставились друг на друга.
– Я не заказывал доставку! – воскликнул Ёнун.
Казалось, он был чем-то встревожен. Но в дверь не стали звонить повторно, и это вызывало еще большее беспокойство. Доик ушел проверить, кто мог прийти к ним, а вернулся в комнату с красной коробкой в руках. Ёнуна это не удивило. Коробка по форме была похожа на те, в которых приходили фотографии.
– Неужели это последний человек, чья жизнь находится в твоих руках? – ухмыльнулся Ёнун.
Но вот Доику было совсем не смешно.
– Сначала это была аджумма, затем Чжонхи. Люди, которых ты знал. Теперь там наверняка мое фото, да? – лукаво продолжал Ёнун.
Несмотря на его игривое настроение, Доик выглядел напряженным.
– Сколько бы ты ни переживал по этому поводу, это ничего не изменит. Открывай быстрее.
Доик медленно открыл коробку. Как они с Ёнуном и думали, внутри лежала фотография.
– Ты знаешь этого человека?
– Нет, я его впервые вижу.
На фото был запечатлен мужчина лет сорока со спокойным выражением лица.
– Нет, ну это уже слишком! Как от тебя может зависеть жизнь человека, которого ты даже не знаешь? – проворчал Ёнун.
Каким бы хорошим хакером он ни был, по одной фотографии сложно найти человека и узнать, кто он. Ёнун сделал все возможное, но не смог найти ни малейшей зацепки.
– Слушай, я говорю это не потому, что так и не смог его найти, но, может, ты рано или поздно сам узнаешь, кто он? Ведь так и происходило до сих пор. Судя по всему, так будет и в этот раз.
Доик погрузился в размышления и потому ничего не ответил. Ёнун вдруг почувствовал себя неловко.
– Я пойду проветрюсь немного. Тебе купить что-нибудь?
Доик снова промолчал.
Когда Ёнун уже направлялся к выходу из подъезда, он столкнулся с Сильми, которая как раз возвращалась домой.
– Надо же, вы так поздно возвращаетесь…
Ёнун поприветствовал ее с улыбкой на лице, но реакция Сильми была довольно прохладной. Однако Ёнун посчитал, что в этом есть определенное очарование, в конце концов, она агент службы разведки. Вспомнив об этом, он решил попытать удачу. Парень показал Сильми фото, полученное Доиком, которое сохранил в телефоне.
– Вы, случайно, не знаете этого человека?
Сильми, прищурившись, поочередно смотрела то на изображение на экране его телефона, то на самого Ёнуна. Но в итоге никак не отреагировала. И это задело Ёнуна.
– Я прошу прощения за беспокойство, просто… Это довольно важный человек, и мне нужно его найти. Ладно, ничего страшного… Вы, наверное, торопитесь…
Не сказав ни слова, Сильми ушла к себе. Бормоча что-то себе под нос, Ёнун направился в магазин.
Вернувшись домой, Сильми, не включив свет и даже не переодевшись, села на стул и молча смотрела на глухую белую стену. Неожиданное признание Чоннама, единственного человека, которому она доверяла и на которого полагалась, привело ее в сильное замешательство. Она была не настолько зла, чтобы чувствовать себя преданной, и хорошие воспоминания о времени, которое они провели с ним вместе, не давали ей его ненавидеть. Только вот…
Чан Гвиу больше не заботил ее. Каждая история, рассказанная Чоннамом, как на исповеди, пошатнула в Сильми все убеждения, которых она когда-либо придерживалась. Это заставляло ее чувствовать себя беспомощной, она словно истратила всю свою энергию.
Все это казалось абсолютно бессмысленным. Она-то считала, что все будет кончено, как только она спасет брата. Но теперь, когда Сильми узнала, что ее младший брат жив только благодаря лечению корпорации «Намбо», девушку одолевали сомнения относительно того, чем она до сих пор занималась. Когда она подумала о возможности вызволить брата, по ее спине пробежал холодок… Ведь, выходит, это было все равно что собственноручно его убить. От одной этой мысли по телу Сильми побежали мурашки. Ей больше не хотелось ни о чем думать. Поэтому она еще больше сосредоточилась на белой стене. Только мысли все не давали ей покоя. В голове продолжал звучать голос Чоннама.
– Послушай меня внимательно. Кхе-кхе… Есть только один способ разрешить эту ситуацию и спасти твоего брата…
В каком-то смысле Сильми была благодарна Чоннаму за то, что он во всем признался, и она понимала, как тяжело ему это далось. Но когда девушка думала о том, что он обманывал ее все это время, ей больше не хотелось верить ни единому его слову. В груди у нее будто что-то щелкнуло. Сильми захотелось бросить все и просто сбежать. Все, что она делала до сих пор, стало казаться ей таким глупым, что это было сложно вынести.
Сильми достала старую синюю коробку из-под печенья и выбросила все удостоверения личности, хранящиеся в ней, в мусорное ведро. Ей стало смешно от того, что она притворялась, что ей не все равно, думая о совершенных ею поступках. И даже когда она выбросила все удостоверения, легче Сильми не стало. Она решила крепко завязать мешок для мусора и вынести его на улицу, чтобы больше никогда не видеть и не думать о нем. И, когда она доставала пакет из мусорного ведра, туго завязывая его, ее внимание привлекло одно удостоверение личности.
Чан Воншик, Кванмён.
У человека с удостоверения было то же лицо, что и на фотографии, которую показал ей Ёнун. Сильми подумала о том, что ей надоели эти постоянные повороты судьбы.
На следующее утро Доик нашел в своем почтовом ящике удостоверение личности. Оно пришло не с очередной красной коробкой, а просто лежало на дне почтового ящика без дополнительной записки или чего-то в этом роде.
