Интуиция, дедукция и железный кулак - Игорь Екимов
Постепенно Силачёв согрелся, благодаря чему прояснилось и в голове. Он сообразил, что если его преследователи появятся здесь, то их обязательно заметит Бобик и подаст соответствующий звуковой сигнал. Но скорее всего, они до сих пор искали сыщика в лесу, а может быть, уже прекратили поиски и ушли. Ну, в самом деле, они ж не железные! Устали, наверно, гоняться-то за ним.
И вдруг Михаил Николаевич вспомнил устрашающее видение, которое посетило его во время заплыва через озеро.
«Если я не утонул — значит, моя интуиция на этот раз не сработала! Это, конечно, хорошо, но как же так получилось? Хм… надо подумать. А, понял: пожалуй, это не интуиция была. Это у меня от холода воображение разыгралось! Только и всего. И то сказать: если б я утонул, меня бы вообще не нашли — я бы числился пропавшим без вести, и хоронить было бы нечего, и дата смерти была бы неизвестна. Так что нет причин для беспокойства!»
Но тут ему пришло в голову, что восьмое мая, которое он видел как дату своей смерти, ещё не кончилось. Оно только-только началось! Почти весь день впереди!
«Вот она, обратная сторона моей интуиции. Правильно говорят: меньше знаешь — лучше спишь. Ладно, будем надеяться, что это всё-таки была не интуиция…»
Когда печь растопилась как следует и в доме стало жарко, Силачёв открыл окна в большой и маленькой комнатах (на кухне окно не открывалось) и, не раздеваясь, лёг спать. Пистолет и запасную обойму он спрятал под подушкой. Видимо, нервы у него были что надо: несмотря на предсказанную дату своей смерти — сегодня, он почти сразу же заснул.
Глава 9
Разбудил его звонок по мобильнику. На улице было уже совершенно светло, но Силачёв ещё не выспался. Он взял трубку:
— Алё?
Звонил Пётр Андреевич.
— Михаил Николаич, привет! Мы тебя уже все обыскались! Ты куда пропал?!
— А, привет. Дома я.
— Дома?! А милиция вся на ушах стоит, тебя в посёлке ищет!!
— Да всё нормально, пусть не ищут.
— Ты почему на звонки не отвечал?! — продолжал возмущаться Пётр Андреевич.
— Ну-у… как бы это покороче объяснить. Сегодня ночью преступники гонялись за мной по лесу, и мне пришлось отключить мобильник, чтобы они меня не нашли.
— Ни хрена себе… И чем всё кончилось, ты от них убежал?
— Убежал, конечно, а то бы мы сейчас не разговаривали.
— Ну а когда ты убежал, ты не мог мне позвонить?!
«О чёрт! И точно, как же я не сообразил-то!»
— Ну-у-у… забыл я.
— Знаешь что, Михаил Николаич, ты поступил как полный мудак!! Вся милиция на ушах стоит, и я тоже, а ты, оказывается, дома отсыпаешься! И даже не позвонил никому! Мы думали, они уже грохнули тебя! Это я вот сейчас решил тебе ещё раз позвонить на всякий случай — авось повезёт…
— Слушай, я не нарочно, честное слово. Представляешь, мне пришлось через наше озеро плыть! Ну, которое около нашей деревни. Я замёрз так, что после этого уже не соображал нормально! Да я бы тебе сегодня позвонил, когда проснулся…
Пётр Андреевич ответил не сразу. Несколько секунд он молчал, потом неуверенно спросил:
— Ты это… серьёзно?
— Серьёзнее некуда.
— Да-а-а. Слушай, ты извини, если я слишком сильно ругался… конечно, я понимаю, в каком ты состоянии был. Давай, рассказывай приметы преступников и всё, что ты про них узнал. Тут в одиночку дальше работать нельзя. Отдадим это дело милиции, и пусть только она их не поймает!
«Всё, — подумал Силачёв, — придётся ему рассказывать про Владимира. Пожалуй, эту информацию он не переварит, но деваться некуда…»
— А почему милиция-то на уши встала? — спросил он, чтобы потянуть время перед неприятным разговором.
— А ты не знаешь? А, ну да, ты можешь и не знать. Короче, им позвонил один парень из посёлка и сказал, что там стрельба идёт. И про тебя рассказал: ты, мол, сначала сидел у него дома, потом пошёл на разборку с бандитами, а потом началась стрельба. Милиция поехала в посёлок, а майор Орехов, когда узнал, позвонил и мне тоже. Я стал звонить тебе, а ты не отвечаешь. И менты тебе тоже звонили, ещё раньше меня. Мы думали, ты уже всё… Ладно, давай рассказывай, что знаешь о преступниках.
Силачёв вдохнул поглубже.
— Теперь я много знаю. Только эта информация — она, понимаешь, очень сложная для восприятия. Тебе придётся буквально собрать все мозги в кулак. Ты сейчас чем занимаешься?
— Да ничем. Фильм смотрю, про Пуаро.
— И когда оно кончится?
— Кто?
— Ну, Пуаро это самое.
— Слушай, ну что ты за дурачка меня держишь? Мне этот фильм совершенно не мешает. Давай, выкладывай свою информацию.
— Ладно, — сказал Силачёв. — В общем, дело такое: я совершенно точно установил, что в преступлении замешан твой сын Владимир…
Сказал — и замолчал, дожидаясь реакции собеседника.
— Да ты… — возмущённо заорал Пётр Андреевич, но остановился. Потом продолжил спокойным тоном: — Слушай, ну этого не может быть просто. Ну сам подумай: зачем?! Ему совершенно незачем кого-то грабить, и уж тем более, меня.
— Я ещё не знаю, зачем. Но он в этом замешан. Когда я был у тебя на последнем совещании, я нарочно его спровоцировал, и он устроил на меня покушение. Которое чуть не увенчалось успехом.
— Ладно, я тебя понял, но мне это надо обдумать, — ответил Пётр Андреевич. — Просто… больно уж неожиданная информация.
— Проблема вся в том, что я не сумел полностью реализовать свой план, — продолжал сыщик. — Я собирался задержать нескольких преступников, и они бы подтвердили мои слова насчёт Владимира. Но поскольку задержать их не удалось, то моя информация получилась… как бы это сказать… голословной. То есть я знаю, что Владимир замешан, а доказать не могу.
— Понятно. Слушай, я подумаю над этим, а потом тебе позвоню. Хорошо?
— Ну… хорошо.
— Всё, отдыхай. Больше пока ничего не предпринимай.
Пётр Андреевич нажал «отбой».
«Уж не знаю, что он там надумает, — мелькнуло в голове у Силачёва, — но мне, кажется, повезло. Я предполагал, что с ним будет ГОРАЗДО труднее разговаривать».
Сыщик опять заснул. Зато Пётр Андреевич буквально места себе не находил после того, что услышал от Силачёва. Он выключил телевизор и стал размышлять.
«Ну это же чушь собачья!!
