Улика № 13 - Анна Князева
– Можете рассказать о её диагнозе? – спросила Стерхова.
– Теперь, после ее смерти, нет никаких оснований что-то скрывать. Перед вашим приходом я пролистала историю болезни. Сначала у Тамилы диагностировали легкую степень шизофрении, потом целый ряд расстройств, среди которых особенно важно выделить зависимое расстройство личности. Люди с этим заболеванием испытывают сильную потребность в заботе со стороны других, что приводит к подчинению, пассивному поведению и к страху разлуки. Они могут терпеть злоупотребления и абьюз со стороны других людей, чтобы избежать одиночества и сохранить отношения.
– Формулировка из диагноза Тепляковой??
– Вы, вероятно, знаете, что у Тамилы была жестокая мать? – поинтересовалась Левитина.
– Слышала об этом.
– Именно мать была тем первым абьюзером, который подавил ее личность и разрушил психику. Но и это еще не все. Нужно отметить, что в людях, подвергшихся длительному психологическому насилию, могут развиться комплекс посттравматического стрессового расстройства и синдром жертвы, при котором они воспринимают насилие, как норму и подвержены повторному абьюзу.
– Другими людьми? – уточнила Стерхова.
– Людьми, склонными к насилию и подавлению. Вы, как следователь, знаете, что, как правило, это очень плохие люди с преступными наклонностями.
– Мне это знакомо.
– Оба вышеперечисленные состояния могут сопровождаться значительными эмоциональными и поведенческими проблемами, включая депрессию, тревожность и низкую самооценку. Особенность таких больных – попадать под влияние абьюзеров и газлайтеров, делать такие вещи, на которые по своей воле никогда бы не решились.
Анна размеренно кивала, записывая информацию в блокнот.
– Теплякова говорила о каких-то угрозах или опасениях?
– Временами жаловалась, что за ней кто-то следит, но мы не нашли подтверждения ее словам и посчитали это частью болезни или же выдуманной реальностью, которую невозможно проверить, – ответила Левитина и грустно вздохнула.
Сообразив, что за этими словами кроется что-то важное, Стерхова задала вопрос, который вертелся на языке с начала разговора:
– Возможно у Тепляковой была интимная связь с коллегой по театру?
– Нет. Не думаю. Ее никто не навещал, даже мать.
– Сама Тамила ничего не рассказывала? По моим наблюдениям, с врачами часто делятся своими переживаниями.
– Единственное, о чем она говорила, так это о своих ролях.
– Ее нахождение в стационаре не вызывало нареканий? Может быть, Теплякова нарушала режим или сбегала?
– Тамила была исключительно порядочной и послушной. – Раиса Исаевнв ненадолго задумалась и продолжила: – Но вот, вы сказали, и я вспомнила.
– Что? – насторожилась Анна.
– Погодите-ка, проверю… – Левитина полистала историю болезни, лежавшую на столе. – Да-да, весна восемьдесят седьмого года.
– Что произошло в это время?
– Теплякова познакомилась с молодым человеком из числа больных, который был намного моложе ее, лет на десять. Каким-то совершенно непостижимым образом этот тип полностью подчинил ее себе. И не просто подчинил, – Тамила влюбилась в него, словно кошка. Из опасений за нее мы выписали этого пациента раньше срока. Видели бы вы, как она рыдала.
– Фамилию этого молодого человека не вспомните?
– Нет, конечно. Я его не вела, у него был другой лечащий врач.
– Можно отыскать его в картотеке?
– Это все равно, что искать иголку в стогу сена. Возможно, вам пригодится – этот парень повсюду ходил с фотоаппаратом и маниакально снимал. Когда фотоаппарат у него отобрали, пленки в нем не оказалось. Могу предположить, что диагноз был еще тот.
– Благодарю вас, Раиса Исаевна, вы очень мне помогли. – Стерхова поднялась. – Если позволите, в случае необходимости я снова к вам обращусь.
– Да будьте любезны, мой дорогой! Всегда готова помочь. Надеюсь, вы найдете то, что вам нужно.
Холодный питерский воздух принес ощущение свежести и надежды на лучшее, но не смог развеять усталость. Возвращаясь домой, Стерхова уже подходила к подъезду, когда заметила автомобиль, в котором сидел Аксенов. Сердце на мгновенье сжалось, но она взяла себя в руки и продолжила путь.
Аксенов вышел из машины и быстро направился к Анне. По тому, с какой силой он хлопнул дверцей, было понятно, какой у него настрой.
– Анна, пожалуйста, подожди!
Она остановилась и повернулась к нему лицом.
– Что ты здесь делаешь?
– Просто хотел поговорить, – начал он, приближаяясь. – Понимаю, что неожиданно, но мне нужно объясниться.
Стерхова вздохнула, но отступать не собиралась.
– Сейчас не лучшее время для разговоров. Давай все обсудим в следующий раз.
Аксенов тоже не отступал:
– Нет. Это важно. Пожалуйста, позволь мне подняться к тебе. Нам нужно поговорить.
– Нет. – Она покачала головой, чувствуя, как на нее все сильнее наваливается усталость. – Не сейчас.
Он замер, но потом сделал еще одну попытку.
– Анна, я не могу просто так уйти. Я больше не могу молчать о своих чувствах. Ты слишком много для меня значишь. Я боюсь потерять тебя.
Глядя на него, Анна чувствовала, как внутри нее борются две противоречивые эмоции. Она понимала, что он говорит искренне, но у нее не было сил ответить ему тем же.
– Денис, я ценю все, что ты сказал. – Она говорила мягко, но в то же время решительно. – Однако сейчас мне нужно время и пространство, чтобы разобраться в своих чувствах. Давай поговорим позже.
Аксенов несколько мгновений молчал, изучая взглядом ее лицо, затем кивнул, понимая, что сейчас не стоит настаивать.
– Хорошо, – сказал он тихо. – Понимаю и не буду тебе досаждать. Но знай, я всегда буду рядом, если ты все-таки решишь поговорить.
Анна кивнула в ответ:
– Спасибо. Я это очень ценю.
Аксенов пошел к своей машине, сел за руль и, ещё раз взглянув на Стерхову, уехал.
Анна глядела на красные огни автомобиля, чувствуя, как усталость сменилась на облегчение. Было ясно, что их разговор неизбежен, но именно сейчас она его не хотела.
Глава 25
Ярославский бутафор
Анна Стерхова сидела за рабочим столом, листая страницы дела, которое с каждым днем делалось все запутаннее. За последнее время у нее накопилось много бессмысленной бумажной работы, но делать ее было необходимо, поэтому сегодня она пришла на работу раньше.
В дверь постучали.
– Войдите! – сказала Анна, и на пороге появился начальник криминалистической лаборатории.
– Вы уже здесь? Даже не надеялся, решил заглянуть на удачу.
– У вас что-то есть?
– Результат дактилоскопической экспертизы. – Он подошел к ее столу и положил документ. – На предоставленных вами негативах обнаружено несколько отпечатков, скорее всего, не одного человека. Но два из них совпадают с теми, которые сняли с монтировки.
– Спасибо! – Стерхова взяла документ и углубилась в чтение, не заметив, что криминалист ушел,
