Наталья Борохова - Адвокат под гипнозом
В чем был феномен Лещинского? Злые языки утверждали, что все его победы получены сомнительными способами: подкупом свидетелей, бессовестным надувательством присяжных, махинациями с вещественными доказательствами. Но все это говорилось за глаза, поскольку ловкого защитника никто за руку не ловил. Обласканный публикой, он плыл на волне успеха и считался известным светским персонажем: слыл знатоком хороших вин, коллекционировал полотна известных художников, посещал оперу. Его эксцентричность позволяла ему всегда находиться в центре внимания прессы.
Так, в одном из дел Лещинский на глазах присяжных порвал в клочья обвинительное заключение, заявив, что оно «…настояно на страданиях подсудимого, орошено слезами его жены и малолетней дочери». Потрясенные заседатели вынесли по делу оправдательный вердикт. Этот трюк пытались использовать другие защитники, но получали лишь частные постановления от разгневанных судей.
Защищая молодую проститутку, обвиненную в жестоком убийстве сутенера, Лещинский нанял профессионального оператора и представил на суд присяжных небольшой фильм из реальной жизни девушек на улице. Пикантная подробность заключалась в том, что в короткометражке он сыграл роль богатого клиента, интересующегося жизнью вокзальных шлюх. Шокированные присяжные заседатели через своего старшину сообщили председательствующему в деле судье о своем желании вынести оправдательный вердикт немедленно, не удаляясь в совещательную комнату.
Его любовные похождения были не менее захватывающими. Так, в одном из дел, защищая крупного нефтепромышленника, Лещинский во всеуслышание отказался от гонорара, который по слухам исчислялся миллионами. Вместо этого, в оплату своих услуг, он пожелал провести месяц в компании его молодой жены. Жадный до денег олигарх посчитал это выгодной сделкой и с легким сердцем отдал ему красавицу. Трагизм ситуации заключался в том, что мужчины получили, что хотели: один – вожделенную свободу, другой – месяц в объятиях красавицы-блондинки; но вот женщине повезло меньше. В результате отпуска, проведенного с адвокатом на Гавайях, ее оставил супруг, нашедший себе новую пассию. Лещинский дарить ей руку и сердце отказался, заявив, что не испытывал к девушке нежных чувств, а всего лишь получал вознаграждение за свой труд.
Вот такой человек появился на пороге юридической конторы, где работала Дубровская, заявляя о том, что у них есть одно маленькое «общее дельце»…
– До меня, милая, дошли слухи, которым я не хочу верить, – начал Лещинский сразу же, как за ними захлопнулась дверь. – Моего клиента вызывают на допрос. Следователь говорит что-то о проверке версии, которую выдвинул молодой адвокат. Якобы этот уважаемый человек, известный психотерапевт, распространял вещества психотропного воздействия…
Он многозначительно взглянул на Лизу и продолжил:
– Я этому не верю! Не могла молодая способная девушка очернить славного человека. Разумеется, все это проделки следователя, хитрые подковерные интриги, задуманные конкурентами доктора. У богатых и удачливых всегда есть враги. Не сомневаюсь, что вы понимаете меня и полны решимости уладить это маленькое недоразумение.
– Но я… действительно заявляла это ходатайство, – проговорила Лиза, чувствуя, что решимости ей как раз и не хватает.
– Что, милая? Я не расслышал, что вы сказали?
– Я… считаю, что доктор Левицкий в самом деле замешан в распространении психотропных веществ, – выдавила Елизавета, сама пугаясь собственной смелости.
Наступила драматическая пауза. Лещинский рассматривал ее, как диковинный экспонат музейной коллекции, а доктор, возведя к небу полные скорби глаза, только пожимал плечами типа: «За что все это мне, Господи!»
– Милая, – нарушил тишину адвокат. – Нельзя швыряться такими обвинениями. У вас есть доказательства?
– Есть… кое-что, – заявила Дубровская, понимая, что ей терять нечего. – Кстати, меня зовут Елизавета Германовна.
– Очень приятно, – кивнул головой маститый защитник, и в голосе его отчетливо прозвучала ирония. – Так что насчет доказательств?
– Моя клиентка утверждает, что флакон с таблетками ей вручил доктор после сеанса терапии, пояснив, что внутри находится некое седативное средство, которое ей следует принимать строго по схеме.
Лещинский повернулся к доктору. Тот пожал плечами:
– Впервые слышу. У меня нет возможности, как, впрочем, и права, выдавать седативные средства на руки, минуя аптеку. Полный бред!
– Будем реалистами, милая, – сделал заключение адвокат. – Это всего лишь оправдание, которое наркоманка придумала в свою защиту. Вы считаете, что ей кто-то поверит?
– Кристина – не наркоманка и не сумасшедшая. – Голос Лизы даже окреп от возмущения. – У нас есть показания трех человек, которые подтвердят, что доктор Левицкий все же выдал в этот день девушке средство, минуя аптеку.
– Кто же эти свидетели?
– Все очень просто. Это Фиалка, Агент и Супруг.
– Что?! – поперхнулся Лещинский. – Что за чудо-огород?
– Это прозвища моих пациентов из группы «С», – пояснил доктор. – Помните, я вам говорил о них?
– А! Так это ваши сумасшедшие, верно?
– Ну, можно сказать и так, – согласился Левицкий.
– Красноречивые свидетели, – усмехнулся адвокат. – Что-то еще, коллега?
Дубровская могла поклясться, что в слово коллега Лещинский вложил весь свой сарказм, на который только был способен. А, кстати, что еще она могла предложить им в качестве доказательств? Неужели это все? Может, стоило сказать им про тему диссертации и про гипноз?
– У нас есть еще кое-что, – уклончиво заметила она. – Но я не буду пока об этом говорить. В конце концов, это не в наших интересах.
Лещинский посмотрел на нее так, что она почувствовала на своих щеках предательскую краску. Он видел ее насквозь.
– Знаете что? – сказал он после недолгой паузы. – Никаких доказательств у вас нет. Все ваши слова – сплошной блеф… Просто вы отчаянно боретесь за судьбу несчастной, запутавшейся в жизни наркоманки. Это достойно уважения. Но давайте все же разберемся в деталях. Как можно добыть победу в вашем деле? Например, доказать, что события преступления не было вообще, а в таинственном флаконе, изъятом следователем, хранятся не «колеса», а обыкновенные витамины. Трудный путь, да? Поэтому вы выбираете альтернативу, возводите напраслину на уважаемого человека, голословно утверждая, что тот сам вручил бедной пациентке наркотик. Это намного проще, но непорядочно. Согласны? Вы пользуетесь тем, что ни вас, ни вашу клиентку невозможно привлечь к ответственности за ложь!
– Но это не ложь! – вспылила Лиза.
– А, бросьте! Обычные адвокатские басни, – отмахнулся адвокат.
Дубровская была уязвлена.
– Но вы тоже любите басни, коллега! – сказала она, вернув обидчику его же комплимент. – Как, интересно, вы предлагаете доказать суду, что во флаконе лежит обычный аспирин, хотя эксперт уже дал заключение, что там наркотик?
– В моей практике был подобный случай, – многозначительно заметил Лещинский…
Адвокат ничуть не лукавил. Он защищал тогда сына министра, пойманного с поличным в ночном клубе во время веселой студенческой вечеринки, когда молодой оболтус, возомнив себя Санта-Клаусом, начал раздавать присутствующим чудесные «веселящие» таблетки. В его сумке обнаружили такое количество «колес», что даже видавшие виды оперативники схватились за голову. Парня, понятно, забрали. Бедный министр нанял целый штат защитников, но ни один из них не мог поручиться за результат. Дело казалось проигрышным. Вот в таком состоянии поручение принял на себя адвокат Лещинский.
Он сидел в зале заседаний, наблюдая за тем, как прокурор одного за другим вызывает на судебную трибуну свидетелей.
«Да, у Вадика действительно были такие таблетки. Он угощал ими ребят, обещая кайф», – говорил бледный, заикающийся студент.
«Да, мы за руку поймали этого пацана, – говорили оперативники. – В руках у него была сумка. А в сумке пластиковый пакет с таблетками. Казалось, он ограбил аптеку».
«Да, мы видели парня с сумкой на плече, – подтверждали работники клуба. – Его легко опознать. Это тот, кто сидит сейчас на скамье подсудимых».
Атмосфера накалялась. Бедняга министр глотал сердечные капли. «Сделайте что-нибудь! – просил он адвоката. – Почему вы молчите? За что я вам плачу бешеные деньги? Меня отправят в отставку, а этого дурака в тюрьму. Вы этого добиваетесь?»
После перерыва в зал заседаний занесли злополучную спортивную сумку с пластиковым пакетом внутри. Публика вытянула шеи. По рядам зрителей пробежал шепоток.
– Я протестую, ваша честь! – нехотя встал со своего места Лещинский. Похоже, он вспомнил наконец, что гонорар нужно отрабатывать. – Прокурор не доказал, что эта сумка принадлежит подсудимому.
Государственный обвинитель словно дожидался этой реплики. Наступал час его триумфа.
