Вячеслав Белоусов - Прокурор Никола
– Вникаю, Хайса Имангалиевич, – слегка опешил Ковшов.
– Где был?
– С милицией успел познакомиться, был в районном суде, в райисполкоме.
– Не выезжал никуда?
Данила хотел было заикнуться про сломанный «козлик», но пошутил:
– Вы же не велели без вас, – вспомнив совет секретаря, оброненный при первой встрече, когда его представляла райкомовским кадровичка Течулина. – Вот, дожидаюсь.
– Ну и молодец, – похвалил Сугарлиев. – А кто был?
– Приема еще не проводил, – развел руки Ковшов. – Народа не было. Не знают еще люди о новом прокуроре. Да и времени, по правде сказать, не хватает. На райисполком только двое суток потратил, пока со всеми перезнакомился. Мудрый человек Котин!
– Мудрый, мудрый, на то он и председатель исполкома, – Хайса зажмурился, как кот на завалинке под солнцем. – Они там все мудрые, – и коготки на маленьких пальчиках его коротеньких ручек сжались, как будто сцапали мышь. – Такие мудрые, что порой так и хочется…
Он не договорил, что ему хочется в таких случаях, но коготки довольно откровенно вцепились в ладошки его же рук до белых пятен.
– Председатель суда толковый человек… запомнился.
– Этот тоже, – согласился Хайса. – Городской.
– В прокуратуре коллектив понравился.
– У нас там кто секретарь партийной организации? – вскинул маленькие глазки на Ковшова первый секретарь.
– Прокуратура объединена с судом, Хайса Имангалиевич, – напомнил Данила, – секретарь ячейки судья Санакаев.
– Федор?
– Фарит Курбанович.
– А почему ячейки?
– Пять человек всего, – Ковшов улыбнулся, – коммунистов-то.
– Забыли, забыли, – первый поморщился. – Лукпанову подсказать надо. Следует расширять.
– Объединиться бы нам? – Данила пометил крестиком один из пунктов в своей записной книжке, с которой пришел. – С милицией. Эффективней было бы рассматривать вопросы укрепления законности на совместных заседаниях. Общение сплачивает. Лучше узнаешь… Слабые места, сильные стороны… Как вы полагаете, Хайса Имангалиевич?
– Глазастый, – первый уперся посерьезневшим взглядом в новичка. – Не спеши. Осмотришься, обогреешься, прочувствуешь. Будут предложения – пусть секретарь партийной организации доложит их в организационный отдел. Или лучше Лукпанову в административный. Обсудим. А пока, если желания – сам приходи на их партсобрания. Ты им не чужой. Прокурор везде свой, а? Тем более в милиции. Учи Виктора Сергеевича, если что. Не стесняйся. Он, правда, не очень любит, когда его учат, но пусть терпит. Прокурор же! А?
– Мне кажется…
– Да тебе не до этого будет, – Хайса зажмурился. – У нас в районе и днем и ночью гуляют. Городская шпана, конечно. Город весь наш район опоясывает. Из города нам преступления везут. Да ты сам знаешь, что я тебе говорю.
– Мне представляется…
– Вот что, – не дал договорить Ковшову первый секретарь, – сегодня у нас пятница. Ты правильно сделал, что с утра забежал. Приходи еще. А сейчас давай-ка я попрошу нашего подполковника показать тебе район. А? Не возражаешь?
– Я не планировал…
– А чего тут планировать? – первый уже поднял трубку телефона. – Начальник милиции на месте. Только что обстановку в районе мне докладывал. Все тихо у нас. Денек погодистый. Езжай, посмотри. Потом расскажешь.
Сугарлиев, не поднимаясь с кресла, протянул руку для пожатия, давая понять, что его дожидаются другие важные дела. Ковшов вышел. За дверью он столкнулся с заведующим административным отделом.
– Данила Павлович, – улыбнулся ему Лукпанов, – ты меня дождись. Я с вами поеду.
– Четко у них тут, – пожал плечами Данила, спускаясь вниз и выходя на улицу.
К райкому шариком подкатывался милицейский «уазик», из которого махал рукой и таращился усами начальник районного отделения милиции подполковник Поспелов. Но Ковшов уже ничему не удивлялся.
Утро заканчивалось, день только начинался, и Поспелов повез его на самый край района, в отдаленный рыболовецкий колхоз.
– Пока доедем, как раз к обеду успеем, – усмехался он, теребя усы. – Как, Алексей Лукпаныч?
– Ты быстрей домчишь, – ответил заведующий отделом, кряхтя, размещаясь на заднее сиденье к Ковшову. – Протрясешь кишки старику. Не мог, что помягче, взять?
Вне кабинета Лукпанов выглядел толстоватым, неуклюжим и неповоротливым.
– Может, заедем в прокуратуру? – попросил без особых надежд Ковшов.
– А зачем? – обернулся с переднего сиденья Поспелов. – Иван, ваш шофер, если отремонтирует «козлик», только к вечеру и управится. Я вчера посылал своих в мастерские проверить. Там конь не валялся.
– Как? Денисов мне сам обещал за день-два поставить «газик» на колеса, – завозмущался Ковшов.
– Спиридоныч никому не отказывает, – крякнул Поспелов. – А для прокурора района особенно подсуетится. Только дольше обещанного у него… Мне как-то тоже делал, аж месяц тянул.
– Не может быть! – Ковшов, казалось, готов был выскочить из «уазика» и бежать в «Райсельхозтехнику», так разнервничался. – Я на него управу найду!
– Будет вам, Данила Павлович, – удержал его за рукав Лукпанов. – Успокойтесь. Я зайду к Хайсе по возвращении. Он звонок сделает, и машину вам в понедельник к подъезду поставят. Как новенькую.
– Правда?
– Лучше новой будет, если Хайса тряхнет Денисова, – подтвердил с переднего сиденья Поспелов. – Спиридоныч – тот еще гусь.
– Что он себе позволяет? – Ковшов не успокаивался. – Проверку прокурорскую у него организую. Пошлю Еременко. Семен Викторович его вывернет наизнанку, посмотрит вопросы сохранности сельскохозяйственной техники, расходование запчастей. Покажет кузькину мать.
– У Спиридоныча всегда все чики-чики. Не подкопаешься, – засмеялся Поспелов. – Мои бэхээсэсники пробовали его трясти. Бесполезно. Это у других сикось-накось, а у него…
– Не может быть! Если он химичит, где-нибудь да вылезет, – не унимался Ковшов. – Нет жулья, чтобы не засветились.
– Может, Данила Павлович, – Поспелов пригладил усы. – Не по зубам он нам.
– Посмотрим.
– Да бросьте вы, – Лукпанов погладил Ковшова по колену. – И вы, Виктор Сергеевич, нашли тему. Зря бузотерите. Не раздувайте истерики вокруг Денисова. И так на него наветы одни. А мужик он нормальный. Прижимистый, это да. Но, а как иначе на его месте? Каждый председатель колхоза и директор совхоза с него одного требуют – вынь да положь запчасть к комбайну или трактору. И у всех такие роды начинаются в одно время – когда уборка на носу. О плановых ремонтах, профилактике кто думает? Данилов один в районе. А оглоедов этих куча.
Поспелов махнул рукой, отвернулся в окно, Ковшов тоже притих.
– А политику партии Спиридоныч понимает.
– Попробовал бы он не понять, – хмыкнул Поспелов.
– Вот так, – успокоил всех завотделом. – Хайса ему позвонит, Данила Павлович, и все проблемы с ремонтом снимутся.
– Но к чему эти звонки! – Ковшов даже закачал головой от возмущения. – Просьбы пустяшные. Я не за свое личное имущество пекусь. «Газик» достался мне по наследству от прежнего прокурора. Мои орлы кличку дали крылатую, «бээмпэ» называют.
– Это что же такое? – удивился Лукпанов.
– Боевая машина прокуратуры.
– Интересно. За какие качества?
– Древняя, – опередил с ответом Поспелов прокурора. – Немцы не добили.
– На ней каждая поездка – героический подвиг, – нахмурился Ковшов. – Как Токуров ездил? Ума не приложу. Колеса готовы вперед машины выскочить, кузов гнилой весь. Рухлядь. Поставил на ремонт. И – на тебе!
– А новую не обещает областная прокуратура?
– Обещают, но когда?
– Известная песня, – Поспелов закивал головой.
– Я думаю, Хайса и эти вопросы поможет решить, Данила Павлович, – Лукпанов снова погладил Ковшова по колену, как дитя малое. – Мы с вами сходим к нему попозже. Старую отремонтируем, а потом…
– А чего ждать-то! – хмыкнул подполковник. – Сразу надо новую просить. Хайсе ничего не стоит. А новому прокурору как раз в подарок будет! Авансом! Исполнит Игорушкин обещанное – вернешь в райком машину, Данила Павлович! Проси новую.
– Я даже не думал, – смутился Ковшов. – Как-то сразу… Разве можно?
– А чего ж нельзя? – засмеялся Поспелов так, что в кабине тесно стало. – Хайсе все можно.
– Ну вы, Виктор Сергеевич, тоже… не перехватывайте через край-то, – ласково урезонил начальника милиции Лукпанов. – В меру, так сказать, в меру.
Ковшов зажегся, засветлел лицом, заговорил о своих проблемах: мебели в кабинетах мало, а та, что есть, – старая, сыплется; кадров не хватает, уборщица уволилась из-за низкой зарплаты; следователь второй год в одиночестве сражается с уголовными делами, которых накопилось столько, что ушедшему прокурору приходилось самому расследовать; с машиной закавыка еще сложней: район – в один конец почти двести километров и в другой столько же, а «козлик» того и гляди рассыплется… Одним словом, при назначении на должность в эту глушь и не знал, не гадал, чего хлебнуть придется… И Поспелов поддакивал с переднего сиденья новому прокурору, вставлял в паузы собственные болячки-заботы; Лукпанов слушал их обоих, соглашался, подсказывал; так незаметно и доехали.
