Фридрих Незнанский - Платиновая карта

— Что за обоснование?

— Э-э… Скажем так, это понимание того, сколько будет стоить сделка после закупки компьютеров программного обеспечения, внедрения и обучения, окупятся ли эти затраты, и если окупятся, то когда… В общем, вот такие вот вещи. Если сказать короче, Кожухина не устраивал высокий риск провала проекта. — Дмитрий Львович отпил кофе и добавил миролюбивым голосом: — Но, помилуйте, Александр Борисович, за такие вещи не убивают. Такие спорные вопросы решаются на совете директоров.

— Кстати насчет совета директоров, — немедленно отозвался Турецкий. — Разрешить или отменить сделку должен был независимый директор Акишин, так?

— Так, — кивнул Дмитриев.

— Кожухин высказывал ему свои претензии?

— Конечно. Это была нормальная работа. Кропотливая работа, но иначе ведь и нельзя. Мы защищаем права инвесторов, стараемся защитить их от необоснованных рисков. Конечно, Кожухин вел переговоры с Акишиным.

— И к какому выводу они пришли?

— К какому выводу? — раздумчиво сказал Дмитриев. — Да, насколько я знаю, ни к какому. Работа была в самом разгаре. А вообще, этим делом подробно занимался Иван Петрович, в детали я не вникал. Так что… — Дмитриев выразительно посмотрел на часы. — Это все, что я могу вам рассказать. Извините, Александр Борисович, у меня сейчас важное заседание, я не могу на него опаздывать.

Аудиенция, таким образом, была закончена.

Он был красив, этот нахальный мужчина, безусловно красив.

Ирина Генриховна Турецкая высокомерно поджала губы и отвернулась к окну, не удостоив наглеца ответом. Мимо проплывала ночная Москва с ее неоновыми витринами, вывесками, рекламными щитами. Мужчина стоял над Ириной, держась за поручень, и улыбался как чеширский кот.

— И все-таки мне кажется, что мы с вами где-то встречались, — вновь заговорил он. — Вас случайно не Оля зовут?

Тут уж Ирина не утерпела.

— Молодой человек, оставьте свои дешевые трюки для кого-нибудь помоложе и понаивнее, — негромко и холодно сказала она.

— И сразу две ошибки, — усмехнулся незнакомец. — Во-первых, на молодого человека я уже не очень тяну. Мне сорок два. А во-вторых, вы переоцениваете свой собственный возраст. Сколько вам? Тридцать два? Тридцать четыре?

— Вообще-то женщин об этом не спрашивают, — сердито ответила Ирина. — А уж незнакомых и подавно.

— Ну так давайте познакомимся!

— Я не люблю новых знакомств, — отрезала Ирина.

— Любое новое знакомство в конце концов становится старым. Вам нужно лишь немного потерпеть. Итак, начинаем знакомство. Меня зовут…

— Меня не интересует, как вас зовут, — сухо сказала Ирина.

Незнакомец улыбнулся:

— Это для вашего же удобства. Не будете же вы все время называть меня «молодой человек» или «эй, вы». Итак, меня зовут Леонид. А вас?

— Ирина Генриховна, — неожиданно для себя призналась Ирина.

— «Генриховну» отбрасываю сразу и бесповоротно, — твердо сказал Леонид. — А насчет «Ирины»… Красивое имя. Оно очень подходит к вашим глазам.

— Имя не очки, — с легкой усмешкой заметила Ирина. — Оно не может подходить к глазам.

— Это как сказать. Например, когда я слышу имя Алла, я представляю себе полную женщину с опухшими, красноватыми спросонья глазами. А когда слышу имя Анна, представляю себе строгое, сухое лицо с серыми глазами. А когда слышу имя Ирина…

— Ну? — насмешливо спросила Турецкая. — И какие ассоциации вам навевает имя Ирина? Какое лицо вы себе представляете?

— Такое, как у вас, — ответил Леонид. — Красивое, аристократичное и слегка… надменное.

— Ну и описаньице, — хмыкнула Турецкая. — Прямо какая-то княжна Тараканова получается.

Троллейбус звякнул и остановился.

— Это моя остановка, — сказала Ирина, поднимаясь. — Прощайте!

Она вышла на улицу и с удовольствием вдохнула прохладный вечерний воздух.

— Ну нет, — услышала она у себя над самым ухом. — Так просто вы от меня не отделаетесь.

Ирина обернулась и увидела перед собой «троллейбусного красавца» Леонида.

— Вы что, преследуете меня? — строго спросила Ирина.

Леонид кивнул:

— Совершенно верно. Я вас преследую. Не могу же я позволить уйти красивой женщине просто так.

— В каком смысле — просто так? — нахмурилась Ирина Генриховна.

«Троллейбусный красавец» пожал плечами:

— Ну, например, не накормив ее ужином.

Турецкая внимательно вгляделась в его лицо. Что и говорить, лицо было очень симпатичное — слегка худощавое, загорелое, с решительным подбородком и полными, чувственными губами. Она усмехнулась:

— Это что, приглашение, что ли?

— Именно! — кивнул Леонид.

— Гм… Между прочим, я замужем. — Ирина показала «троллейбусному красавцу» кольцо.

— А меня это не пугает, — спокойно ответил он.

— Вы смелый человек, — похвалила Турецкая.

— Это одно из моих многочисленных достоинств, — ответил Леонид. Затем чуть склонил голову набок и ослепительно улыбнулся: — Ну так как? Вы согласитесь со мной пообедать?

— Вы хотели сказать — «поужинать».

— Простите, зарапортовался. Конечно, поужинать.

Турецкая задумалась.

Ужинать с почти незнакомым человеком. Вот так, прямо с улицы… Ирина Генриховна никогда в жизни не позволяла себе ничего подобного. Но в последние дни она все больше склонялась к тому, чтобы пересмотреть свои жизненные ориентиры. «А какого черта! — подумала Ирина. — Мужа все равно нет. Почему я обязана сидеть целый вечер дома, в четырех стенах, пялясь в телевизор с очередным дурацким сериалом?»

— Хорошо, — сказала Турецкая. — Если вам некуда девать деньги, я с вами поужинаю. Я чертовски голодна.

— Правильное решение, — кивнул Леонид. — Вы любите пиццу?

— Угу.

— Я тоже. Здесь неподалеку есть превосходный итальянский ресторанчик. — Он повернулся к Ирине боком и сделал руку колесом. — Если хотите, — с улыбкой сказал он Ирине, — можете взять меня под руку.

Турецкая на секунду задумалась, потом сказала:

— Что ж, пожалуй, я это сделаю. Но только потому, что здесь темно и плохая дорога. Как говорится, ничего личного.

— Ничего личного, — с улыбкой кивнул Леонид.

Ирина взяла его под руку, и они пошли.

…Пока ждали пиццу, разговорились. Выяснилось, что Леонид — бизнесмен, владелец сети магазинов, торгующих компакт-дисками, аудио-и видеокассетами. Вид у него был соответствующий — хороший, дорогой костюм, шелковая рубашка, прическа в идеальном порядке, ногти — в идеальном состоянии. Лицо у Леонида смуглое и худощавое. Брови черные и вразлет. Что и говорить, этот троллейбусный прилипала был действительно красив.

— Бизнесмен, значит? — проговорила Ирина, недоверчиво поглядывая на своего нового знакомого. — А ездить предпочитаете на троллейбусе?

Леонид пожал плечами.

— Мне нравится общественный транспорт, — спокойно сказал он. — Но в троллейбус я попал случайно. Видите ли, Ирина, у меня сломалась машина. Я вызвал техпомощь, но эти кретины заявили мне, что машина нуждается в капитальном ремонте.

— Вы могли взять такси, — заметила Турецкая.

— Мог, — кивнул Леонид. — Но не захотел. Сто лет не ездил на троллейбусе, решил вспомнить это ощущение. Вы знаете, Ирина, лет десять — пятнадцать назад троллейбус был лучшим местом для завязывания романтических знакомств.

Ирина прыснула.

— «Романтических знакомств», — насмешливо повторила она. — Сказали бы проще — кадрили девушек в троллейбусах.

— Было дело, — улыбнулся он. — В те времена красивые девушки еще были доступны для простых смертных. — Он прикрыл ее руку своей ладонью. — Я рад, что и в наше время случаются приятные сюрпризы.

— На что это вы намекаете? — с напускной строгость сказала Ирина. — Хотите сказать, что я доступна?

Игорь покачал головой:

— Нет. Хочу сказать, что вы красивы.

Ирина высвободила руку.

— Ясно, — сказала она. — Значит, решили тряхнуть стариной?

— Угу. И, как видите, не напрасно. Кстати, а вы сами почему не на машине? Муж до сих пор не купил?

Ирина покачала головой:

— Машина есть, но я не люблю разъезжать на ней по городу в час пик. Ненавижу пробки, и, когда есть возможность проехаться на метро и троллейбусе, я этим не брезгую.

— Подход, выдающий умного человека, лишенного предрассудков, — констатировал Леонид.

Подошла официантка, поставила на стол бутылку вина и два бокала. Открыла вино и плеснула чуть-чуть в бокалы.

— Пицца будет готова минут через десять, — сообщила она с извиняющейся улыбкой.

— Ничего страшного, мы никуда не торопимся, — успокоил ее Леонид. — Ну-с, — продолжил он беседу, когда официантка ушла, — а вы кем работаете?

— Я педагог, — сказала Турецкая.

— О! Самая нужная профессия на земле!