Елена Басманова - Тайна серебряной вазы
– Я непременно его здесь встречу. Мы объяснимся, и все станет ясно. Я чувствую, он знает, что мы сюда отправились. Не говорите маме и Брунгильде тоже. Но я волнуюсь, как здесь хорошо, какое счастье – бал-маскарад.
Доктор слушал сбивчивую речь Муры, резко ощущая неожиданный душевный дискомфорт, – он пытался угадать, о ком она говорит? С кем у нее назначено свидание? Кого она надеется встретить? Рядом с ними промелькнула розовая Сильфида – склонив точеную головку к полуобнаженному плечу, она слушала с загадочной улыбкой своего кавалера. Клим Кириллович, подавляя неприятный осадок от Муриных слов, решил, что следующий танец Брунгильда будет танцевать с ним.
Музыка смолкла, они вернулись на то место, откуда их ненадолго смел волшебный вихрь, и Клим Кириллович увлек своих подопечных подальше от взглядов принцев и подобных опасных личностей. Он немного устал – давно не вальсировал, с непривычки закружилась голова, сказывалась бессонница и беспокойства сегодняшнего дня. Шепот Муры во время танца смутил его, но не меньше смущал игривый взгляд Брунгильды из-под розовой полумаски и ее темно-русые локоны, тоненькими спиральками спускающиеся на нежную шейку. И все-таки он шутил, рассказывал забавные истории, барышни смеялись невпопад и кокетливо поглядывали по сторонам, тут же отводя глаза от дерзких взглядов, устремленных на них, – слишком многочисленных, по мнению Клима Кирилловича. Снова заиграла музыка и доктор не успел заметить, откуда вдруг перед ними появилась рослая мужская фигура – человек во фраке без маски, один его глаз закрывала черная шелковая повязка.
– Адмирал Нельсон в отставке, – поклонился он, и обе барышни закусили губки, они его узнали, это был их недавний знакомец, утверждавший, что Петербург – город тесный! Пышная золотая шевелюра не оставляла никаких сомнений, да и оставшийся открытым насмешливый глаз был не менее магнетическим, чем оба. – Позвольте пригласить вас на танец, милая Кармен!
Он склонился перед Мурой, и она, взглянув на оторопевшего доктора, подала руку Илье Михайловичу Холомкову. Неприятно пораженный неожиданной встречей, доктор, уже танцуя с Брунгильдой, не мог смириться с мыслью, что Мура приехала сюда в надежде встретить здесь этого проходимца, этого темного типа. Нет, не может быть!
Однако и второй, и третий танец Мура танцевала с бывшим секретарем князя Ордынского. Для Клима Кирилловича удовольствие от танцев с Брунгильдой оказалось отравленным – он старался не выпускать из виду ее младшую сестру. Цыганка выглядела веселой и счастливой. В перерывах между танцами Илья Михайлович Холомков развлекал Клима Кирилловича и барышень сплетнями о тех персонах, которых он узнал в зале, разливался соловьем, рассказывая, как поразили его барышни Муромцевы при первой встрече, – напомнили ему своей чистотой и достоинством его любимую матушку, по которой он очень тоскует и которая является для него идеалом женщины. В конце концов, доктор Коровкин справился со своей неприязнью к Холомкову – может быть, тому пришлось немало пережить, и душа его не так уж безнадежна и темна?
Илья Михайлович, казалось, почувствовал перемену в настроении доктора и рискнул попросить разрешения на танец с Брунгильдой. Клим Кириллович не возражал, но обязал Илью Михайловича привести девушку после танца в белую гостиную, где можно отдохнуть на предусмотрительно расставленных креслах и кушетках. Холомков охотно согласился, заметив, что и сам он порядком разгорячился, пора и отдохнуть.
Адмирал Нельсон и розовая Сильфида скрылись в толпе танцующих, а Клим Кириллович и Мура прошли в белую гостиную. Он усадил девушку на обтянутую золотистой материей кушетку, положил рядом с ней порядком надоевшую ему испанскую шляпу и отправился за лимонадом.
Едва доктор скрылся из поля зрения девушки, как она выпрямилась и обвела помещение серьезным и тревожным взглядом. Предчувствие не обмануло ее – Он, Он шел по направлению к ней. На нем был черный плащ, нижнюю часть его лица прикрывала огромная накладная борода, начинающаяся от высокого остроконечного колпака, украшенного звездами, глаза прятались за черной узкой маской, блистающей маленькими серебристыми звездочками. Маг подошел к Муре и опустился на колено.
– Сударыня, – начал он глухим, явно искаженным голосом, – я астролог, и звезды подсказали мне, что я вас здесь встречу.
– Сударь, – ответила быстро Мура, – мои карты тоже обещали мне встречу с королем треф.
– Ваше будущее неясно, звезды не хотят раскрыть его, – со значением произнес коленопреклоненный астролог.
– Цыганское искусство гадания более точное, потому что земное. По моим картам вам выпадает дальняя дорога, и очень скоро.
– Возможно, – усмехнулся астролог, – мы, волхвы и астрологи, бродим по всем временам.
– И на этих дорогах – в прошлом – мы уже дважды встречались, – Мура пристально смотрела на своего собеседника.
– Там, где пересекаются тайные знания, человека поджидает опасность. Что еще говорят ваши карты?
– Они указывают на казенный дом и казенные бумаги, – осторожно продолжила Мура, – и еще на красивую светлую местность и на неожиданную радость.
– Не обманывают ли вас карты? Не вводят ли вас в заблуждение? – спросил астролог.
– Кроме карт, есть и другие способы узнать свою судьбу. Смотрите, – Мура протянула раскрытую ладонь астрологу, – видите, здесь, на линии жизни, в самом ее начале, есть четкая вертикальная полоска, маленькая, но резкая. Это – неожиданное событие, резко изменяющее жизнь. Я думаю, что оно как раз сейчас и происходит.
– Жаль. – Астролог отвел взгляд от ладони Муры и устремил его в глаза девушки. – Лучше б было, чтобы на вашей ладони была начертана линия спокойной счастливой жизни и знак близкой свадьбы.
– Не все в нашей воле, – сказала Мура, – это говорит судьба, а не я. Дайте вашу руку.
Астролог протянул Муре широкую ладонь, но она, мельком взглянув на нее, прошептала:
– Здесь написано, что вы хранитель огромной страшной тайны. Вы в опасности. Тайна должна быть надежно сокрыта. Пока не настанет час ее открыть. Такой же знак есть и на моей ладони.
– Тогда мы с вами непременно еще увидимся на дороге времен, милая Кармен. – Астролог поднялся с колен. – Если вы, конечно, знаете, куда ведет эта дорога.
– Гадание на кофейной гуще мне подсказало, что ведет она к огромной горе, увенчанной короной. – Теперь Мура глядела на астролога снизу вверх.
– Пожалуй, – ответил астролог, – сегодня мне надо более внимательно изучить ваш звездный дом. А вы обещайте мне два дня не выходить из дома.
– Только потайным ходом, – сказала Мура, – вместе с вами.
Астролог улыбнулся, молча поклонился и медленным шагом устремился в танцевальную залу
Мура откинулась, бессильно опустила плечи и нервно вздохнула. Только сейчас она почувствовала, как она устала, – у нее больше не было сил на танцы, ее мучила жажда, она хотела немедленно отправиться домой.
Доктор Коровкин, задержавшийся с напитками по той простой причине, что тайком наблюдал за розовой Сильфидой, порхающей с Нельсоном-Холомковым, наконец появился в белой гостиной – за несколько секунд до того, как туда пришла закончившая танец пара.
– Мура, Мурочка, сестричка, – Брунгильда закружилась около младшей сестры, изящным движением руки пытаясь приподнять ее и вовлечь в свой танец, – что ты сидишь? Чудесный вечер! Пойдем танцевать! Клим Кириллович, – после очередного пируэта она оказалась лицом к лицу с испанским грандом, – как кстати лимонад – мой любимый, апельсиновый' Мурочка, сделай глоток – сразу сил прибавится! Вредно редко ездить на балы!
Мура, поднявшаяся последним усилием, автоматически взяла в руку фужер, поднесла его к губам – и тут же почувствовала, что в глазах у нее темнеет, фужер выскальзывает, и она перестает ощущать пол под ногами...
Доктор успел подхватить падающую Муру, бережно опустил ее на кушетку, подложив ей под голову свою испанскую шляпу. Он похлопал девушку по щеке, спрыснул лимонадом, еще раз похлопал и позвал по имени.
Мура открыла глаза и, еле двигая пересохшими губами, прошептала наклонившемуся к ней доктору.
– Где? Где он?..
Доктор растерянно оглянулся на бессмысленно улыбающегося Холомкова и снова обратил взор к Муре. Она схватила его за руку и прошептала:
– Я же говорила, что Менделеев был прав!
Глава 20
Шеф сверхсекретного бюро Департамента полиции нервничал. Время шло, а его миссия еще очень далека от завершения. Серьезную тревогу вызывали и газетные сообщения – находясь на благословенном юге, Государь простужен, никуда не выезжает. Пановский догадывался, что за болезнью Император скрывает свое смятение. Наверняка императорская яхта находится в полной готовности. Если события примут нежелательный оборот, Государь всегда сможет покинуть страну и избежать гибели. Главное, чтобы сейчас в Ливадийском дворце его охраняли преданные люди, чтобы пути бегства были хорошо подготовлены.
