Мейбл Сили - Дом, который подслушивал
С такими мыслями в голове я, конечно, не могла найти себе покоя. Я снова подумала о мистере Гранте. Друг семьи, которого, может быть, даже просили о помощи, который, вероятно, пришел в ужас, услышав о самоубийстве Розы. И в конце концов я заснула. Мне приснился кошмарный сон, в котором Роза Либерри кричала мне: «Торопитесь! Торопитесь!»
Когда я проснулась на следующее утро, солнце ярко освещало комнату. Я была совершенно разбита. Выбравшись из постели, я, зевая, приготовила себе завтрак. Странно, еще два дня назад я почти умирала с голоду, а теперь я об этом уже совсем забыла. Но моя голова все еще давала о себе знать после понедельника. Сегодня пятница. «Давно пора, — подумала я, — опять произойти чему-нибудь ужасному!»
После завтрака я вышла в холл, где Джонс крепко спал на кожаном диване.
— Доброе утро!
Он испуганно вскочил и проворчал:
— Доброе утро.
— Все в порядке? Никаких новых убийств?
— К сожалению, нет! — гуманно ответил он.
— Вы уже видели мистера Гранта?
— Он пока еще не спускался сюда.
— Бедняга, — сказала я. — Он, вероятно, совершенно изнурен. Отнесу-ка я ему чашечку кофе.
— Позаботьтесь заодно и обо мне! — ухмыляясь сказал Джонс.
Итак, я приготовила настоящий крепкий кофе, подала одну чашку благодарному Джонсу, а вторую понесла наверх. Там, в коридоре, было тихо и темно. Ходж, вероятно, уже ушел, а мистер Баффингэм, похоже, еще спал. Мисс Санд была уже на работе. А миссис Уэллер? Она была теперь одна. А ведь Уэллеров я всегда видела вместе. Я подумала об их совместной жизни, жизни под тяжестью вины, которая связала их друг с другом. На все времена. До конца их дней.
Тихо постучавшись в дверь мистера Гранта, я все еще думала об этом трагическом супружестве. Никто не крикнул мне «войдите!», и я постучала еще раз. Опять тишина. Я нажала ручку двери, и она поддалась. Наверное, мистер Грант оставил свою дверь незапертой или уже вышел. Может, он болен и ему нужна помощь? Вряд ли он будет против, если я просто войду и посмотрю на него. Я открыла дверь.
Мистер Грант лежал на своей постели лицом к окну. Свет падал на его спокойное, неподвижное лицо. Признаки усталости и изможденности исчезли. Он выглядел спокойным и умиротворенным. Я заметила, что электрический свет в комнате еще горел. И тут я узнала правду.
Я тихо поставила чашку и подошла к спящему. Дотронулась до его руки. Мистер Грант был мертв.
На его ночном столике лежали два листа бумаги — два предсмертных письма: Розы Либерри и мистера Гранта. В нем было написано:
«Я — Джон Грант Либерри. Наконец я снова доволен. Не могу дождаться, когда опять увижу свое дитя».
23.
Я медленно спустилась вниз, чтобы известить Джонса. Когда я ему все рассказала, от его сонливости не осталось и следа. Он бросился вверх по лестнице и тотчас вернулся, чтобы позвонить Штрому. Я сидела на диване и тихо плакала.
Джонс безостановочно бегал взад-вперед.
— И что только скажет лейтенант Штром! Надо же было этому случиться именно во время моего дежурства! — снова и снова повторял он.
Штром прибыл, как обычно, очень быстро и в сопровождении своих верных спутников Вэна и Билла.
— Опять у вас что-то стряслось? — крикнул он мне вместо того, чтобы адресовать вопрос Джонсу.
— Я так рада, что он увидел это письмо! — всхлипнула я.
— Какое письмо?
— Предсмертное письмо Розы Либерри выпало у вас из кармана, и мистер Грант прочитал его. Он был отцом Розы.
— О, святые небеса! Джонс, пошли со мной!
Все четверо полицейских устремились вверх по лестнице. В течение следующей четверти часа к нам непрерывно прибывали люди. Я не имела понятия, кто они были, вероятно, полицейские, детективы и сотрудники следственной службы. Они только коротко спрашивали: «Где?» — и взбирались на второй этаж.
Чуть позже появилась миссис Уэллер с заплаканными глазами и отекшим усталым лицом.
— Что здесь опять случилось? — хрипло спросила она.
— Мистер Грант умер. Я нашла его. Поднялась, чтобы отнести ему чашку кофе, и… там… он лежал…
— Отчего он умер? — спросила она тихо.
— Не знаю. Он лишил себя жизни. Оставил записку.
Мне до сих пор не было ясно, что могла означать добровольная смерть этого старого человека, и я только отметила появившееся на лице миссис Уэллер выражение надежды. Я тут же догадалась, что пришло ей в голову, и поспешно воскликнула:
— Нет-нет, мистер Грант не был убийцей! Он не имел ни малейшего отношения к смерти миссис Гэр. Тут дело совершенно в другом. Это…
Я оборвала себя, и мне вдруг стало ясно, как тесно Уэллеры были связаны со смертью мистера Гранта. Их многолетнее молчание причиняло этому несчастному бесконечную боль. Я отвернулась и сказала:
— Лейтенант Штром при своем последнем визите сюда обронил предсмертное письмо Розы Либерри, я хотела сказать, копию, написанную вашим мужем. Мистер Грант прочитал письмо.
Хотя я нисколько не умаляла вины Уэллеров перед мистером Грантом, у меня не хватило духу открыть ей всю правду. Страх этой женщины передался мне, но к страху примешивалось и острое желание все узнать. И тогда я с тяжелым сердцем решила рассказать все отчаявшейся женщине.
— Мистер Грант на самом деле Джон Грант Либерри, отец Розы Либерри.
Миссис Уэллер тяжело вздохнула и разразилась слезами. Казалось, она впервые по-настоящему осознала, что они натворили своим молчанием о письме Розы. Я не чувствовала особого сострадания к ней, но все же она была человеческим существом и имела право хотя бы на мою безличную любовь к ближнему. Рассудив так, я пошла на кухню, принесла чашку крепкого горячего кофе и заставила ее выпить его. Пока она послушно пила, появился мистер Баффингэм.
— Что здесь происходит?
Я вкратце рассказала ему о последних событиях.
— Боже милостивый! — воскликнул он. — Старика убили?
— Нет. Он оставил записку.
— Самоубийство!
— По-видимому, — лаконично сказала я.
Баффингэм начал большими быстрыми шагами расхаживать взад-вперед по холлу. Было очень странно, что на него произвела такое впечатление смерть пожилого человека. Смерть миссис Гэр и покушение на меня оставили его совершенно равнодушным. Он становился все более возбужденным и наконец побежал по лестнице наверх. Я слышала его голос, когда он говорил с полицейскими на втором этаже.
Штром спустился к нам и попросил нас с миссис Уэллер оставаться в моей комнате и держать дверь закрытой. Мы сделали, как нам было сказано, и спустя некоторое время услышали тяжелые шаги спускавшихся по лестнице людей. Затем стало тихо. Немного позже в мою дверь постучали, и вошел Штром. На этот раз он был один. Странно, но, кажется, он пребывал в хорошем настроении.
— Какой конец! Это дело самое сложное из всех, какими мне приходилось заниматься.
Его слова озадачили меня.
— Разве теперь мы не получили ответы на все наши вопросы?
Я с недоумением уставилась на него, и он разразился громким смехом.
— Дорогая мисс Дакрес, вы ведь не хотите сказать мне, что еще ничего не поняли? Все абсолютно ясно! Джон Грант Либерри! Отец несчастной девушки ждал, пока выйдет на свободу женщина, причинившая ему столько горя. Он никогда не верил в вину своей дочери, так как знал ее характер, и воспринимал миссис Гэр как ее убийцу. Когда она освободилась из заключения, он приезжает в Джиллинг-сити, чтобы найти ее. Изменяет фамилию и скрывает свое прошлое. Мы не знаем, долго ли он ищет миссис Гэр, но в результате находит. Она хозяйка некоего пансиона. Он снимает у нее комнату. Он не верит, что его дочь не оставила записки, и начинает все осматривать в этом доме. У него много времени. Нашел ли он что-нибудь или нет, мы не знаем. Вероятно, не нашел ничего такого, что доказывало бы вину миссис Гэр. В день ее мнимого отъезда в Чикаго он обыскивает подвальные помещения, и она застает его врасплох. Это приводит к схватке, и старуха падает на пол. Все великолепно сходится! Он даже признался, что видел ее! И мне это не показалось подозрительным! Слова о том, что он видел миссис Гэр, вырвались у него непроизвольно, и он быстро объяснил, что видел ее из окна. И, наконец, кто волновался о том, что миссис Гэр исчезла? Опять мистер Грант. Отец жертвы! Какой будет газетный репортаж!
— А как насчет покушения на меня? — вставила я. — Может быть, это вы тоже повесите на старика?
— Конечно, а почему бы нет? Он же вчера сам признался, что был в подвале. Он вынужден был это сказать, так как Баффингэм перед этим заявил, что слышал чьи-то шаги. И, кроме того, он все знал о ваших стульях! Будем рассуждать логично! Он стоял за вашей кухонной дверью и прислушивался. Я, наверное, был совершенно слепым и слабоумным, раз не додумался до этого вчера. Когда я проснулся сегодня утром, мне все стало абсолютно ясно, и когда Джонс позвонил, меня это уже не удивило. Грант знал, что игра проиграна. Во всяком случае, он избавил наш округ от длительного судебного процесса!
