Цю Сяолун - Закон триады
– Вы должны попробовать желчь, старший инспектор Чэнь, – настойчиво предложил Гу. – Желчь ассоциируется с инь и особенно полезна для здоровья.
Медицинские комментарии не вызвали энтузиазма у Чэня. Разумеется, он знал, что желчь принято оставлять для особо почетных гостей. Встав на колени, Белая Тучка в знак почтения обеими руками взяла чашку и протянула ему. В прозрачном вине плавали шарики желчи неприятного зеленого цвета. Трудно было представить, какой она будет на вкус.
Собравшись с духом, Чэнь разом выпил содержимое чашки, как глотал в детстве большие таблетки, и в желудке сразу почувствовался сильный холод, резко контрастирующий с ощущением жжения в горле. Инь – согласно традиционной китайской медицинской науке.
– А теперь выпейте кровь. Это ян, – подтолкнул его Гу.
В современных боевиках описывался принятый в среде бандитов обряд посвящения нового члена триады: он должен был выпить вино с петушиной кровью, что уподоблялось клятве, скрепленной кровью, быть навеки вместе в радости и в горе. Сейчас Гу тоже держал в руках чашку с кровью, очевидно, с тем же смыслом. Старшему инспектору Чэню не оставалось ничего, как осушить ее, стараясь не обращать внимания на странный запах.
Затем на столе появилось блюдо с тонкими пластинками жареного змеиного мяса. Белая Тучка подносила ему ломтики мяса своими тонкими изящными пальчиками. Нежное, с хрустящей золотистой корочкой, по вкусу мясо напоминало куриное, только необычной текстуры.
Чэнь попытался вернуть разговор в нужное ему русло:
– Послушайте, Гу, вчера у нас не было времени для беседы, а нам с вами есть о чем поговорить.
– Совершенно с вами согласен, старший инспектор Чэнь. Вчера вы просили меня кое-что разузнать, так вот я побегал и…
– Извините, господин управляющий, – вставая, сказала Мэйлинь. – Думаю, мне стоит поближе ознакомиться с вашей площадкой для стоянки. А Белая Тучка могла бы меня туда проводить.
– Отличная мысль, – благодарно поддержал ее Чэнь.
Однако, когда он остался наедине с хозяином, тот не смог сообщить ему ничего существенного. Гу заявил, что пропажа господина Дяо, гостя из Гонконга, кажется ему подозрительной. Никто из «Летающих топоров» к Гу не пришел бы, поскольку он фактически не является членом «Голубой триады». Дяо следовало навестить главаря «Голубой триады» – Старшего Брата. Гу пришлось поработать сыщиком, и в результате он выяснил, что Дяо заходил еще в общественные бани «Красная столица».
Удовлетворенный тем, что Гу действительно старался хоть что-то сделать для него, Чэнь кивнул и отпил вина. Если тот фуцзянец был из «Летающих топоров», которые разыскивали Вэнь, то Дяо мог быть из конкурирующей с ними банды. То есть представителем третьей стороны, как предположила инспектор Рон.
– Спасибо, Гу, вы отлично поработали.
– Не стоит, старший инспектор Чэнь. Вы отнеслись ко мне как к другу, а ради друга мне и жизни не жалко. – Гу побагровел и стукнул себя кулаком по груди, чего Чэнь никак не ожидал увидеть в изящном кабинете для пения караоке.
Когда Мэйлинь и Белая Тучка возвратились, Гу откупорил еще одну бутылку «Маотая».
Гу провозглашал тосты «за великие успехи и процветание старшего инспектора Чэня», Мэйлинь ему вторила. А стоявшая на коленях у столика Белая Тучка неустанно подливала Чэню вина.
Чэнь не помнил, сколько ему пришлось выпить. Растроганный столь теплым приемом, он добродушно смирился со своей ролью почетного гостя и друга.
Воспользовавшись случаем, когда Мэйлинь на минутку вышла, он спросил у Гу:
– А Ли Гохуа бывает у вас?
– Ли Гохуа? Секретарь парткома вашего управления? Нет, что вы! Но у одного из его родственников есть бар, и в очень выгодном месте. Мне рассказал об этом Старший Брат «Голубой триады».
– Что вы говорите?! – Чэнь уже знал, что зять Ли владеет баром, но Гу не случайно упомянул о том, что узнал об этом от главаря «Голубой триады». Подобная близость настораживала. До сих пор секретарь парткома Ли был для Чэня образцом безупречности и политическим наставником.
Не потому ли ему так не хотелось, чтобы Чэнь расследовал преступления триады? Не потому ли он так настойчиво рекомендовал ему в качестве временного напарника Цяня?
– Для вас, старший инспектор, я могу еще многое разузнать.
– Спасибо, Гу.
Мэйлинь вернулась в комнату, когда зазвучало танго. Стоявшая на коленях с чашкой в руке Белая Тучка подняла на него взгляд. На ее босой подошве виднелось маленькое пятнышко крови. Возможно, то была кровь большой королевской змеи. Ему хотелось снова танцевать с девушкой.
Он не был пьян – во всяком случае, не настолько, насколько был пьян Ли Бо, когда написал стихи о танце со своей тенью. Должно быть, в минуты одиночества Ли Бо предавался пьянству, чтобы забыть о бренности бытия. В этот вечер в «Династии» тоже чувствовалось желание уйти от действительности, хотя бы на время.
Увидев, что Мэйлинь посматривает на часы, старший инспектор хотел было предложить ей уйти без него, но пересилил себя и поднялся с дивана.
22
Следователя Юя разбудил какой-то хриплый протяжный крик.
Он встрепенулся и сел в кровати, и тут издали снова донесся заунывный жуткий крик, спросонья показавшийся ему потусторонним. Может, белая сова? В этих краях белые совы не редкость. Юй потянулся за часами. Без двадцати шесть. Сквозь пластиковые жалюзи уже пробивался мутный свет.
Крик белой совы считался дурным предзнаменованием, особенно если это первое, что человек слышит, проснувшись утром.
В Юньнани их с Пэйцинь порой будил щебет неизвестных им птиц. Разные времена, разные птицы. Он вспомнил, что после ночной грозы пологий спуск перед их окном усеивали опавшие лепестки цветов, и снова затосковал о жене.
Юй протер глаза, стараясь не поддаваться гнетущему настроению, навеянному криком совы. У него не было причин ожидать неприятностей от наступившего дня.
Старший инспектор Чэнь обсуждал с ним вероятность того, что «Летающие топоры» готовы пойти на крайние меры, стремясь в своих поисках Вэнь опередить полицию. Юй придерживался того же мнения. Принимая во внимание огромные прибыли, которые приносил гангстерам нелегальный вывоз людей, ясно было, что они приложат все силы и все свои связи, чтобы помешать ее мужу дать показания, а для этого им нужно было первыми схватить Вэнь.
В тишине зазвонил его сотовый телефон, и на дисплее высветился местный номер. Впервые после истории с отравлением звонил директор Пань.
– Надеюсь, вы хорошо себя чувствуете, Пань?
– Да, все нормально. Вчера в деревне Тинцзян я повел в баню одного нашего клиента. Так вот, звоню вам, чтобы сказать, что видел там Чжэнь Шимина, который играл в мацзян с отпетыми бездельниками.
– А кто такой Чжэнь Шимин?
– Член банды «Летающие топоры». Два-три года назад у него были какие-то делишки с мужем Вэнь, Фэном.
– Вот это да! Жаль, что вы не позвонили мне вчера вечером.
– Я же не полицейский. В тот момент я не связал Чжэня с вашим расследованием, – извинился Пань. – Но может еще не поздно. Игра в мацзян может затянуться на всю ночь, так что если поторопитесь, то наверняка их застанете. Кстати, он ездит на красном мотоцикле «хонда».
– Выхожу немедленно, – сказал Юй. – А что еще вы знаете о Чжэне?
– В прошлом году Чжэнь угодил в тюрьму за азартные игры. Его только что условно освободили, потому что ему необходимо медицинское лечение. И ему не поздоровится, если его снова застанут за игрой в мацзян… Да! Еще я слышал, что у Чжэня шашни с веселой вдовушкой Шоу, хозяйкой этой бани. Ей нравится кувыркаться с ним в постели.
– Ясно. – Вот почему Пань позвонил ему в такую рань. Ай да хитрец! Сообразил, что, если Юй нагрянет к сладкой парочке в половине седьмого утра, когда после целой ночи игры Чжэнь спит мертвецким сном, его легко будет застать врасплох.
– Да, следователь Юй, только я ничего вам не говорил.
– Конечно. Спасибо вам.
– Вам спасибо. Если бы не вы, я бы так и умер от пищевого отравления у вас в гостинице.
Следователь Юй давно уже перестал рассчитывать на местную полицию – он понял, что местные всячески стараются скрывать от него важную информацию. И сейчас, когда представился случай потолковать с Чжэнем, Юй не намерен был упустить такую интересную возможность. Поэтому он не стал сообщать сержанту Чжао о том, что идет в деревню Тинцзян. Подумав, он прихватил с собой пистолет.
До деревни было не больше пятнадцати минут ходьбы. Трудно было поверить, что в ней имелась общественная баня. Вот уж действительно, в мире красной пыли – то есть простых людей – колеса перемен крутятся безостановочно и взад и вперед. Новый расцвет банного бизнеса в девяностых годах был вызван не тоской стариков по бане, а тем, что теперь там предлагались и кое-какие дополнительные услуги. Юю уже не раз приходилось слышать о сомнительном характере подобных заведений. Теперь, когда из-за границы хлынули деньги, в этих краях появилось уже достаточное количество состоятельных клиентов.
