Галина Романова - Призрак другой женщины
Дом архитектора они нашли без труда. Он один такой был в их районе – красивый, затейливый, с башенками, мансардами и резными наличниками. Они позвонили в звонок на калитке, им никто не открыл.
– Может, он не работает, – решительно потянул на себя калитку Виктор и шагнул во двор. – Идем, идем, не съедят же нас.
Есть было некому. Собачья будка таращилась на них растрескавшимся входом, цепь тянулась по земле ржавым червем, там же валялась перевернутая миска с прохудившимся днищем.
Витька принялся энергично стучать в деревянную дверь. Странно, но им открыли, хотя стучать пришлось довольно долго.
– Здравствуйте, Анна Ильинична, – поклонился он с непривычной для Кати улыбкой. – Не узнаете меня?
На пороге стояла очень древняя женщина в шерстяном длинном платье непонятного цвета, с зализанными в маленький пучок совершенно седыми волосами и подслеповато щурилась на гостей.
– Анна Ильинична, ну как же! Я Виктор… Виктор Иванович. Учитель истории. Ваш внук…
– Ах, Витенька!!! – Она всплеснула сухонькими ручками, старое, покрытое морщинами и пигментными пятнами лицо женщины разгладилось. Она повернулась к ним спиной и махнула рукой, приглашая. – Совсем ослепла. Проходите, проходите, нечего стоять в дверях. Господи, сейчас чай будем пить. Как я рада гостям, как рада! Раньше у нас каждую пятницу и субботу бывали гости. А как Святослав Сергеевич умер, так все… Но я, что же, я не в обиде. Он был интересен всем и как специалист, и как собеседник. Я, что же… Я не в обиде…
Они вошли в гостиную, опрятную, но заметно обветшавшую. Потолок растрескался, по углам отошли обои, портьеры выцвели от времени и солнца, шикарный прежде ковер на полу был вытерт в центре и возле дивана. Но мебель была хороша. Старинная горка с дорогим фарфором, этажерка с необыкновенным, величественным, огромным, то ли золотым, то ли позолоченным кубком, который невероятно сверкал даже в тусклом свете ненастного дня. Две тумбочки по бокам пухлого дивана, покрытого белоснежным чехлом. На тумбочках – две точные копии кубка с этажерки. Возле окна – два кресла, тоже в чехлах.
– Присаживайтесь, – с гордостью произнесла старая женщина, заметив восхищение во взглядах гостей. – Я сейчас принесу чай.
Принесла она его минут через сорок. Они все извелись от ожидания. Но не торопить же было старую даму, основательность при приеме гостей для которой была девизом. Столик, который она вкатила в гостиную через сорок минут, был накрыт такой накрахмаленной скатертью, что углы топорщились в разные стороны. И сколько потом Катя ни пыталась их примять, – бесполезно. Скатерть была просто каменной. В центре столика стояла крошечная вазочка с кустиком фиалок, которые, как подозревала Катя, Анна Ильинична позаимствовала в цветочном горшке. Три чайные пары необычайно тонкого фарфора, три розетки с разным вареньем, ваза с печеньем и ваза с наломанным неровными дольками шоколадом.
– Прошу вас, господа, – чопорно пригласила она их к столику. – Извините за скудное угощение. Раньше, когда Святослав Сергеевич был жив, мы никогда не нуждались. А сейчас… я живу, можно сказать, подаянием. Что дети дадут, то есть… Угощайтесь.
Катя вежливо попробовала все, изо всех сил стараясь не морщиться от противного чая, засахарившегося еще года три назад варенья и печенья, попахивающего плесенью.
– Спасибо. – Она поставила пустую чашку на стол и выразительно взглянула на Витьку, которому хоть веник, но лишь бы жевать.
Он поперхнулся, быстро прожевал, тоже поставил чашку на столик и даже перевернул ее вверх донышком, чтобы хозяйка снова не вздумала подлить чайку, уже в четвертый раз.
– Анна Ильинична, мы ведь к вам по делу, – ласково улыбнулся старой женщине Виктор. – Очень, очень важному делу!
– Слушаю вас, Витенька. – На Катю она почему-то упорно старалась не смотреть.
– Много лет назад Святослав Сергеевич проектировал один дом неподалеку. Дама одна, по-соседски, обратилась к нему за помощью. Он и помог.
– Он всем помогал, – перебила его Анна Ильинична торопливо и почему-то настороженно поджала губы.
– Так вот… Сейчас возникла необходимость дом этот продать, – врал на ходу Витька, забыв как следует продумать предстоящий разговор – Катьку кутал всю дорогу. – Кое-что из документов нашли, а проект… Проект как в воду канул! Может, у Святослава Сергеевича оставался какой-нибудь архив? Не продадим дом-то, а, Анна Ильинична!
К поджатым губам Анны Ильиничны добавились сжавшиеся в кулачки сухонькие ладошки, тесно сдвинувшиеся коленки и уползшие под стульчик ноги в мягких домашних туфлях.
Она рассердилась? Да, точно, она рассердилась. Шерстяное платье на ее высохшей от возраста груди вдруг зашевелилось вверх-вниз. Кулачки ударили по острым коленкам. Потом правый приподнялся, она разогнула указательный палец и ткнула им в сторону Кати, непривычным низким голосом спросив:
– Васькина девка?! – И тут же предупредила: – Только не ври мне, Витенька! Вижу лохмы… Василисы внучка… Красивая выросла… Не в бабку. Та ужасом была, а не женщиной! Грубая, властная… Проект, говоришь, пропал у вас? А на кой черт, Витенька, тебе проект? План поместья есть?
– Вроде, – не стала врать предупрежденная Катерина.
– Ну вот… План кадастровый есть, паспорт есть, права на имущество есть. Есть? – Она надменно взглянула на Катю.
Та кивнула. Это все было, это все потребовалось, когда она в наследство вступала. Тут ошибиться было сложно.
– Ну вот… – снова повторила Анна Ильинична. – На кой черт вам проект, Витенька?!
Он едва слышно чертыхнулся, вытер рукавом рубашки вспотевший череп, посмотрел виновато сначала на Катерину, потом на Анну Ильиничну. Помотал головой, зачем-то пожал плечами, развел руками, пожевал губами, потрогал свою перевернутую чашку.
– Так ведь… так ведь беда с домом-то этим, Анна Ильинична, – проговорил он после сложной для понимания пантомимы. – Сначала покупателей – целая свора, потом столько же покойников. Парня соседского арестовали, а он ни сном ни духом. Ничего понять не можем. А еще шаги…
Она вдруг выставила ладошку щитом, разжав и второй кулачок. Зажмурилась. Седая голова ее с гладко зализанными волосами горестно качнулась.
– Я всегда говорила Святославу Сергеевичу: держись от этой ведьмы подальше. Уж прости меня, девушка, но бабка твоя была чистой ведьмой. – Она резко приподняла сморщенные возрастом веки, оглядела комнату. – А ведь чем купила! Чем купила!!! На интересе сыграла, сука… Как говорила! Как просила! Не связывайся! Когда-нибудь это выстрелит! Вот и пожалуйста… Сначала сама померла, потом следом за ней люди начали гибнуть! Ведьма!!!
Она встала со стульчика, нервно хохотнула и пошла ходить кругами по гостиной, не приговаривая даже, а будто напевая, такими тягучими были ее слова.
– Она пришла к нему как-то поздно вечером. Попросила сделать проект дома. Он удивился, сказал, что берет дорого, проекты делает эксклюзивные, ей-то зачем, если ей в любой конторе ее сруб зарисуют и возьмут копейки. Тут она закрыла дверь в его кабинет и о чем-то шушукалась с ним полтора часа. Вышла довольная, морда красная, глаза горят, прошла мимо меня, как мимо дерева, даже не взглянула… Потом вернулась через три дня с большой сумкой, а ушла с проектом, в тубус упакованным. Святослав мне не сказал, что в этой сумке. Спрятал. Признался уже почти перед смертью… – Анна Ильинична снова с ненавистью посмотрела на Катю. – Признался, какой дом спроектировал для твоей бабки.
– Какой?! – одновременно выпалили Катя и Виктор.
– С подполом, – скривила губы старая женщина.
– Ну? – неучтиво удивилась Катя. – Есть там подпол, картошка в нем с овощами, с банками разными. Что в этом эксклюзивного, я не пойму?
– Я не про погреб толкую. Такой и у нас имеется. Правда, хранить в нем теперь нечего, – криво ухмыльнулась Анна Ильинична, оглядела Катерину еще раз с головы до ног и сморщилась неприязненно. – Хоть и не похожа ты на бабку, но стать ее. Такая же здоровенная, ногастая, грудь – о какая!
И она отодвинула от своей впалой груди на полметра растопыренные пальцы.
– Бабка твоя тоже была грудастой! Святослав, упокой господи его грешную душу, глаз не мог оторвать от ее вымени… Сука!!! Как же я ее ненавидела тогда! Да и теперь… Подпол там был потайной, хранилище какое-то.
– Хранилище??? – ахнула Катя. – Для чего?! И где?! Я весь дом облазила и ничего не нашла.
– И не найдешь, – ухмыльнулась снова женщина неприятно и зло, она прошлась пальцами по своей одежде, одергивая, отряхивая, будто прах прошлых лет с себя смахивала. – План этот был только у бабки твоей. Святослав его в голове держал, себе не оставлял, чтобы чего не вышло. Спроектировал – и с глаз долой! Дом нужен был с секретом, оттого и не пошла она в контору, которая занималась дешевыми проектными разработками. Бункер или хранилище – называйте как хотите – спроектировал под фундаментом Святослав. В хранилище это какой-то путь вел. То ли лаз какой-то, то ли ход подземный куда-то с огорода или с железки. Я не знаю точно! Но из дома в него попасть было никак нельзя. Если только дом твой взорвать! Так вот, вход в хранилище вместе с лазом были залиты бетоном.
