Дарья Калинина - Монстр в розовых очках
Бритый переглянулся с Крученым. Снова белая «восьмерка».
– Очень похоже, что та самая, на которой увезли Инну из заброшенного дома, – сказал Крученый и, обратившись к нищему, спросил: – А как выглядели мужики?
– Ну как? – задумался нищий. – Обычно. Здоровые такие. Один черноволосый. В волосах седина пробивается. И одеты хорошо. Брюки. У одного на руке светлая куртка была наброшена. Он как раз эту руку под локоть смуглой девчонке подсунул. Так и сели в машину. А больше я ничего не видел.
– А номера?
– Вот уж чего не запомнил, того не запомнил, – развел руками бомж и ловко выхватив из рук Крученого обещанные сто рублей, а другой рукой подхватив связки своего картона, поспешно двинулся прочь.
Бритый уже и забыл о нем. Он немного помолчал, думая, как лучше поступить в данном случае. Если Крученый был прав в своих подозрениях, то в таком случае следовало немедленно перекрыть все дороги из города для белых «восьмерок». Бритый не сомневался, что у него хватит людей, чтобы провернуть такую операцию. Волновало его другое: не слишком ли поздно идти на эту меру.
– Ты поднимай ребят, а я еще раз позвоню Тамаре Ильиничне, – сказал Бритый Крученому. – Может быть, она сможет вспомнить еще что-то полезное из разговора девчонок.
Юля открыла глаза и обнаружила, что лежит на каком-то чрезвычайно жестком и неудобном ложе. При ближайшем рассмотрении оказалось, что ничего удивительного в том, что у нее затекла спина, а тело казалось сплошным синяком, нет. Судя по состоянию ее одежды, последние несколько часов Юля провела на металлическом полу, к тому же очень грязном, покрытом слоем то ли мазута, то ли машинного масла пополам с грязью. То ли и тем, и другим, и третьим вместе.
В результате новенькие бриджики и дорогущий, из эластичного хлопка, топик оказались безнадежно испачканными. Кроме того, и Юлькина кожа в тех местах, где она соприкасалась с полом, тоже покрылась какими-то противными маслянистыми грязными пятнами. Юлька поспешно, насколько позволяло затекшее тело, приняла сидячее положение и, к своему удивлению, обнаружила, что пол хоть и металлический, но совсем не холодный. Напротив, он был даже выше температуры человеческого тела. А внизу что-то равномерно гудело, словно гигантский мотор. К тому же пол на ощупь был вовсе не грязным. Так что девушке оставалось только удивляться, откуда же в таком случае взялись пятна мазута у нее на одежде и теле.
В помещении было темно. Но все же кое-какие предметы Юле удалось различить. Например, неподалеку от нее что-то темнело. Некоторое время Юля пыталась сообразить, что ей делать. Остаться на месте и ждать или все же попытаться разведать, куда она попала и что же там темнеет на полу. Минуты через полторы Юля пришла к выводу, что хуже того положения, в которое она попала, вряд ли что-то может быть, и осторожно на четвереньках, потому что голова все еще кружилась, направилась к темному предмету. Добравшись до него, Юля протянула руку и осторожно дотронулась. Предмет был мягким и теплым на ощупь. К тому же, визуально, это было человеческое тело. А узнав знакомую пряжку на стройной ножке, Юлька радостно взвизгнула:
– Инна! Ты тут! Ты жива!
При ближайшем рассмотрении оказалось, что это и в самом деле крепко спящая Инна. Убедившись в этом, Юлька осторожно затрясла свою подругу, стараясь пробудить ту от спячки. Наконец ей это удалось. Инна открыла глаза и уставилась на Юлю.
– Господи! – пробормотала она. – Вот уже и видения начались! Теперь, значит, скоро.
И она сделала попытку отвернуться в сторону и снова уснуть.
– Инна, это я! – настойчиво теребила ее Юля. – А где Мариша? Нас должны были вместе сюда привезти.
Услышав знакомое имя, Инна снова открыла глаза и еще раз посмотрела на Юльку.
– Это и в самом деле ты? – осторожно поинтересовалась она и неожиданно схватила подругу в объятия. – Юлька! Ты! Живая! А я уж думала, что головой повредилась, и у меня видения начались! А что Мариша? Ты что про нее говорила? И она тут?
– Должно быть! – неуверенно сказала Юля. – Я ничего не помню после того, как нас запихнули в черную «Ауди». Мне какую-то вонючую тряпку на физиономию бросили. И я отключилась.
– Со мной была та же история! – вздохнула Инна. – Интересно, что им от нас нужно?
– А ты еще не догадалась, кто за всем этим стоит? – спросила у нее Юлька. – Игорь!
– Тот хромой убийца, который украл Ленкиного дельфина и убил ее саму? – ахнула Инна. – Надо же! А ведь я видела его, когда он шел за мной следом. Но не поняла, что это он! Да и нет в этом ничего удивительного. Я ведь с ним раньше ни разу нос к носу не сталкивалась. И фотографии его у нас с Маришей не было. Была одна, да он там спиной сфотографирован. Так что, сама понимаешь, толку от нее немного.
В это время неподалеку раздался стон. Подруги устремили взгляд в ту сторону, но ничего, кроме круглой толстой тумбы, не увидели. Тем не менее тумба еще раз издала стон. Подобравшись к ней, Инна с Юлей обнаружили Маришу, свернувшуюся калачиком и обнимавшую трубу, как лучшего друга. Мариша еще спала и во сне горестно постанывала. Растрясти подругу оказалось довольно сложно.
– Что с ней такое? – озабоченно спросила Юля. – Уверена, что нам с ней дали понюхать одну и ту же гадость. Но я уже почти отошла, а она все еще спит. А ведь масса тела у Мариши гораздо больше моей; пока она спит, я смело могу это сказать. Выходит, что и отрава должна была на нее подействовать слабее, чем на меня.
– Не знаю, – ответила Инна. – Может быть, ее организм так отреагировал. Ты не знаешь, у Мариши есть на какие-нибудь вещества аллергия?
– Да ты смеешься, что ли? – обиделась Юля. – Все известные аллергии есть у меня! Ты ведь знаешь, я же весной вообще носа из дому высунуть не могу. Сразу же валюсь с насморком и головной болью. И глаза делаются как щелочки, что вообще ничего порой не вижу. Так и лежу дома, пью супрастинчик и надеюсь, что не задохнусь. А Мариша здоровая как лошадь! Она и в детстве никогда и ничем не болела. Так что я просто не понимаю, что с ней. Инна, а вода тут где-нибудь есть?
– Должны выдать на обед всем по кружке вместе с хлебом и каким-нибудь супчиком в пластиковой мисочке, – сказала Инна. – А может быть, это будет уже ужин. Или завтрак. Не знаю. Тут в темноте время путается. А все вещи у меня отобрали. И часы с мобильником тоже. Если бы я знала, что вы тут появитесь, то я бы приберегла воды для вас.
И Инна замялась.
– Но вообще говоря, – наконец произнесла она, – мне кажется, они в воду что-то добавляют. Потому что после каждой еды я сразу же засыпаю как убитая. Вот и ваше появление проспала. А вы ведь не могли тут прямо из воздуха материализоваться.
Применив все средства воздействия – пение на ухо военных маршей, щекотку, поколачивание по щекам, подруги убедились, что Мариша просыпаться не желала, и потому уселись с ней рядом и стали ждать, когда снотворное прекратит свое действие. Ждать пришлось долго. Юля успела потихоньку рассказать Инне, какие поиски они предприняли для ее розыска. Она как раз дошла до того момента, когда они получили письмо от Георгины на Маришиной почте и как их похитил Игорь со своим сообщником. И тут подругам принесли еду.
Как и говорила Инна, это были три пластиковые тарелки с белыми одноразовыми ложками. И три пластиковых стаканчика с водой. От еды и питья подруги пока что воздержались. Им хотелось все же дождаться пробуждения их третьей подруги. А если Инна была права и в еду было подмешано снотворное, то они могли, отведав супчика, снова заснуть. Мариша бы проснулась, увидела спящих подруг, а рядом с ними еду и воду, выпила бы ее и тоже заснула заново. Так бы они и спали друг за другом, пока… Вот о том, что с ними может случиться в самом ближайшем времени, подругам думать даже не хотелось. А потому жизнь, даже в этом каземате, казалась им слишком драгоценной, чтобы тратить ее на сон. Они сидели и ждали, пока наконец Мариша не пошевелилась.
– Маришка! – кинулись к ней подруги. – Вставай! Просыпайся!
– Отстаньте! – сонно бормотала еще не сбросившая с себя до конца сонную одурь Мариша. – Дайте же поспать!
Но Инна с Юлей не отставали. В конце концов им удалось растормошить подругу, и она радостно заголосила:
– Инка! Ты жива, старая перечница!
После этого Мариша слегка придушила свою вновь обретенную подругу в своих объятиях, из которых Инна вышла со слегка побледневшим от боли лицом. Мариша на радостях помяла ее довольно сильно.
– Рассказывай! – потребовала она у Инны, не обращая внимания на ее жалобы и стенания. – Рассказывай нам все! С самого начала и до конца. Как ты тут очутилась, что удалось заметить по дороге, где нас держат. И самое главное, что с нами намерены делать?
– Не знаю, – лаконично ответила Инна. – Знаю только одно, что мы куда-то едем. Это ясно по гулу мотора. Как давно едем, этого я сказать не могу. Потому что почти все время провела во сне. Но уверена, что в путь мы двинулись уже после того, как вас поместили в эту камеру.
