Ольга Володарская - Седьмая казнь
– Примерь!
Пришла очередь морщиться младшей подруге.
– Да ты рожу-то не криви, – осадила ее Клавдия. – Приколи сначала, посмотри.
Даша сделала, как та просила. Брошь подошла к платью идеально. А самое главное, не выглядела, как бабушкино украшение.
– Ну? – Клава подбоченилась. – Что я говорила? Красота ведь?
– Красота, – согласилась Дарья.
– Эта брошь – как твое платье. Не всякому идет. И, уж конечно, не идет девушке за… пятьдесят, скажем условно. Такое молодым носить надо. – Поправив драгоценность на Дашиной груди, Клавдия добавила: – Подарила бы, да не могу. Ромочкин презент. Но напрокат буду давать, когда пожелаешь.
Однако Даша не сразу согласилась взять брошь хотя бы на время. Вещь дорогая. Вдруг потеряет?
В юности она обожала Мопассана, а у него есть новелла под названием «Ожерелье». Там одна бедная женщина, Матильда, мечтавшая о лучшей жизни, взяла у своей обеспеченной подруги украшение, собираясь на вечер, куда была приглашена с мужем. Оно было ей необходимо, чтобы подчеркнуть красоту наряда. Броский аксессуар не просто справился со своей задачей, но еще и придал уверенности в своей неотразимости той, которая надела его себе на шею. Женщина блистала на балу. Но потеряла ожерелье. Колье нужно было отдавать, и бедные супруги залезли в страшные долги, чтобы приобрести подобное украшение. Его и вернули хозяйке, не заметившей подмены. Вот только та, что брала его напрокат, вынуждена была вместе с мужем годы вкалывать, чтобы отработать долг. А когда это произошло, призналась подруге во всем. И та сказала: «Бедная моя Матильда! Ведь мои бриллианты были фальшивыми…»
В общем-то, выдуманная гениальным французом история отношения к ним с Клавдией не имела (даже если бы Даша потеряла брошь, то тут же в этом призналась бы, и они вместе решили бы, как быть) и все же была очень поучительной: не бери у подруг вещь, стоимость которой в случае потери не сможешь возместить. Понятно, что Мопассан не об этом писал свою новеллу, вот только Дарья сделала для себя именно такой вывод, прочтя ее.
И все же Клавдия настояла на том, чтобы она пошла на встречу одноклассников с ее брошкой. Двадцать раз продемонстрировала прочность ее застежки, а потом еще добавила, что даже неплохо, когда есть сдерживающий фактор. Все, мол, как дураки, напьются, а ты – нет. Подумаешь: вдруг по «синему делу» брошь потеряешь?
Даша вернула подруге украшение на следующий день. И сразу о нем забыла. Вспомнила только сейчас, надев это платье. Насколько она знала, брошь хранилась в доме. Остальные же драгоценности в квартире, где имелся сейф. Клавдия не любила украшения. Носила, не снимая, только серьги и кольцо. Остальное, что когда-то дарили поклонники, просто лежало мертвым грузом под замком. Клава даже не вытаскивала украшения, чтобы на них полюбоваться. Исключение составляла брошь, подаренная Романом.
Девушка вышла из своей комнаты и направилась к Клавиной. Райка, после смерти хозяйки возомнившая себя наследницей, не заняла ее потому, что посчитала слишком маленькой. Помещение на самом деле было невелико – метров пятнадцать квадратных. Но Клавдии хватало. А вот Райке – нет. Бывшая горничная заняла самую большую комнату. И натаскала в нее из других всего, что ей понравилось, из мебели и аксессуаров. Кстати, вкус у нее был таким же отвратительным, как и у Клавы. Это единственное, что роднило женщин.
Комната покойной, как и все остальные, запиралась лишь изнутри, и Даша вошла без проблем. На туалетном столике все еще стояли тюбики с тушью и помадой персикового оттенка. В ящике под столешницей обнаружились только расчески, бигуди, ватные диски и прочие мелочи. Значит, коробочка с брошью в шкафу. Потому что в тумбочке украшения точно нет – ее Дарья обшарила, когда деньги «похоронные» искала. А кроме нее еще и полицейские. Впрочем, те всю комнату перерыли. Но их интересовали только деньги, на остальное они внимания не обращали.
Даша просмотрела все ящики и полки, на которых в беспорядке были раскиданы вещи Клавдии – их во время обыска, как сказала бы она сама, перебуторили, а сложить аккуратно было некому. Наконец наткнулась на коробочку и сразу ее узнала. Да и немудрено. На ней золотыми буквами было выведено: «Любимой маме!»
Но коробка оказалась пустой.
Так вот откуда у Райки деньги… Как же все просто! Видимо, делая приборку в комнате хозяйки, горничная сунула нос в упаковку и увидела содержимое. А когда Клавдия умерла, элементарно украла брошь.
Сжав коробочку в руке, Даша вышла из комнаты. Сбежав по лестнице, решительно направилась к гостиной, откуда доносились звуки включенного чуть ли не на полную громкость телевизора.
– Ты глухая, что ли, Рая? – прокричала Даша. Затем подошла к пульту и убавила звук. – Зачем же так врубать?
– Чего хочу, то и делаю! – зарычала Райка. – Как же вы достали меня! Все, все, до единого. Когда же вы уберетесь наконец отсюда?
Но Даша не затем пришла, чтобы обсуждать это. Ругаться она тоже не планировала. Просто хотела проверить свою догадку.
– Узнаешь? – спросила она у Райки, показав ей коробку.
– Видела ее. И что?
– А содержимое?
– Не имею привычки совать нос, куда не следует.
– Не ври. Я видела, как ты, убираясь, открывала ее. Хотела Клавдии пожаловаться, да тебя, дуру, пожалела.
Это был чистой воды блеф – свидетелем подобной сцены Даша не была.
– Итак, попытка номер два. Ты видела содержимое коробки?
– Ну… да.
Даша откинула крышку со словами:
– Теперь броши нет. Не скажешь, где она?
– Без понятия.
– Рая, признайся, ты ее взяла?
– Да пошла ты! – Бывшая горничная закончила фразу крепким матерным словцом.
– Это останется между нами, обещаю.
– Тебе еще раз дорогу указать? – скривила свой красивый рот Райка. И даже в этот момент она оставалась очень хорошенькой.
– Если скажешь правду, отстану от тебя. Если же нет, сообщу о пропаже броши полиции. Проведут расследование и докажут, что ее взяла ты. Тебе нужны эти пусть мелкие, но неприятности?
Раиса явно колебалась. И Даша «поднажала»:
– Когда докажут, что драгоценность взяла ты, пропажу денег тоже на тебя спишут.
– Да не брала я деньги!
– А брошь?
– Ее – да, – кивнула девица. И как-то сразу успокоилась. Перестала глазами метать молнии и ломать пальцы. – Когда Артур нас всех из гостиной, где труп Клавдии лежал, выгнал, я в ее комнату зашла.
– Зачем?
– За брошкой. Подумала: не факт, что наследницей стану, так хоть чем-то разживусь…
– Тогда почему не взяла деньги? Ведь знала же об их существовании?
– Ага, знала. И буквально перед смертью Клавдии видела в тумбочке три пачки. Одна из пятитысячных купюр, две из тысячных. Не буду врать, я подумала о них, когда пришла в комнату.
– Но их на месте не оказалось?
– Точно. Ящик был пуст. Деньги кто-то тиснул до меня. И я взяла только брошь… – Тут к Райке вернулась ее наглость. – А что? Имею право. Я – родственница Клавдии. Единственная! А она меня в уборщицы определила. Хотя могла бы приветить, как подобает.
– Да ты прямо Золушка у нас… – проговорила Даша с таким серьезным лицом, что Райка не уловила никакой издевки.
– Вот именно!
– И много ты за брошь выручила?
– До фига. Прикинь? Я и не думала, что она такая дорогущая. – Райка расплылась в довольной улыбке. Но тут же стала серьезной. – Только это между нами, ты обещала.
– Я держу свои обещания.
– А хочешь, я тебе еще кое-что скажу?
– Скажи.
– Артура кто-то шантажирует.
– Чем?
– Не знаю. Но он думает, что это я. Сегодня я застукала его у себя в комнате. Мужик что-то в ней искал. Какой-то компромат на себя. Хотя, если подумать, какой дурак будет его у себя хранить? Я бы не стала…
Тут в комнату вошла незнакомая девушка с пылесосом. Даша удивленно на нее воззрилась:
– Вы кто?
– Это Зебо, я наняла ее, – ответила за нее Райка. И тоном армейского старшины отдала приказ: – Пропылесосить ковер и диван, вытереть пыль, помыть полы. Приду через час – проверю!
Но уходить не поспешила, стала смотреть, как Зебо подключает пылесос к сети.
А вот Даша ретировалась. Ей нужно было спешить. Пока до города доберется, пока с нотариусом встретится, уже и вечер…
Вечер с Марком.
Глава 4
Он ждал ее за столиком, напоминающим умывальник, только вместо раковины – плоская фаянсовая поверхность. На ней стопка, на дне которой долька лайма. Текила, понятно.
– Салют! – поприветствовал Марк Дарью. – Выпьешь?
– Нет, я за рулем.
– Дай ключи, пожалуйста.
– Зачем?
– Надо. Я их тебе верну через пять минут.
Он протянул руку, и Дарья, пожав плечами, вложила в нее ключ от своей «десятки».
Марк встал из-за стола и удалился. Пока он отсутствовал, Даша осмотрелась. Обстановка ресторана была престранной. Стены кафельные. Мебель фаянсовая. Салфетки всунуты в стаканчики для зубных щеток. Сцена, на которой, по всей видимости, иногда кто-то выступает, похожа на гигантскую джакузи. А на потолке, заменяя люстру, прикреплена ретрованна с золочеными ножками. На взгляд Даши, дизайнер перемудрил. Лично ей было неуютно в этом помещении. А еще она опасалась, что пища тут будет отдавать шампунем или зубной пастой.
