Сидни Шелдон - Узы крови
– Schneller! – закричала она. – Быстрее!
Тело ее задрожало.
– Ah, jetzt! – в восторге завизжала она. – Es komm! Кончаю!
Зритель кивнул, и оператор властно сказал:
– Давай!
Руки мужчины скользнули к горлу девушки. Огромные пальцы сомкнулись на нем, преграждая доступ воздуха. Она взглянула в его глаза, и то, что она там увидела, наполнило ее ужасом. Она попыталась закричать, но не смогла. Тело ее, еще дрожа в тисках оргазма, сделало попытку высвободиться, но убийца крепко прижал ее к кровати. Это был конец.
Зритель упивался зрелищем, глядя в глаза умирающей, радуясь ее агонии, словно это была небесная кара, божественное возмездие.
Содрогнувшись в последний раз, тело девушки затихло навеки.
23. ЦЮРИХ. ПОНЕДЕЛЬНИК, 4 ОКТЯБРЯ – 10.00
Когда Элизабет прибыла в свой кабинет, то первое, что заметила на своем рабочем столе, был большой запечатанный конверт с грифом «Совершенно секретно». Распечатав его, она вынула докладную записку из химической лаборатории. Внизу стояла подпись: Эмиль Джипли. Текст ее пестрел техническими терминами, и Элизабет, пробежав его глазами, сперва ничего не поняла. Она вновь перечитала записку. Потом еще раз, медленнее. Когда наконец поняла, о чем речь, вызвала Кейт.
– Вернусь через час, – сказала она секретарше и отправилась на поиски Эмиля Джипли.
Он оказался высокого роста мужчиной, лет тридцати пяти, с тонким, в веснушках лицом и почти голым черепом, за исключением ниточки рыжих волос, полукругом обегавших лысину. Он страшно нервничал, и по всему было видно, что не привык принимать в своей маленькой лаборатории посторонних лиц.
– Прочитала вашу докладную записку, – сказала ему Элизабет. – Я многого там не поняла. Не могли бы вы мне помочь разобраться, о чем идет речь.
Джипли мгновенно перестал нервничать. Он весь подался вперед на стуле и быстро, уверенно заговорил:
– Я проводил эксперименты по методу ингибирования быстрой дифференциации коллагенов, используя для этого мукополисахариды и методику блокирования ферментации. Коллаген, как известно, представляет собой фундаментальное основание всякой связующей ткани.
– Несомненно, – вставила Элизабет.
Она даже и не пыталась вникнуть в техническую сторону того, о чем говорил Джипли. Единственное, что она поняла, это то, что тема, над которой он работал, была направлена на исследование средств блокирования процессов старения. И открывала невиданные перспективы в медицине.
Сидя на стуле и ни словом больше не перебивая его страстный монолог, Элизабет думала о том, как все это напрочь изменит жизнь людей во всем мире. Если верить Джипли, то не существовало никаких ограничений, которые бы препятствовали людям доживать до ста, ста пятидесяти, а то и, при желании, до двухсот лет.
– Для этого не потребуется даже никаких уколов, – сказал Джипли. – Благодаря найденной формуле, содержимое можно будет принимать в виде таблеток или капсул.
Возможности препарата трудно было переоценить. Это вело к революционным социальным переменам. И к поступлениям миллиардов долларов в копилку «Роффа и сыновей». Концерн и сам займется изготовлением препарата, и продаст патент другим фирмам. И вряд ли на земле найдется кто-либо из тех, кому за пятьдесят, кто откажется приобрести хоть одну таблетку, которая поможет ему или ей приостановить старение. Элизабет с трудом сдерживала охватившее ее волнение.
– Как далеко вы продвинулись в своих экспериментах?
– Как я уже сообщил вам в своей докладной записке, в течение четырех лет я проводил эксперименты на животных. Все последние результаты положительные. Вакцина готова к клиническим испытаниям.
Элизабет нравились его воодушевление и уверенность.
– Кто еще знает о ваших работах? – спросила она.
– Об этом знал ваш отец. Тема абсолютно секретная. Это означает, что я обязан докладывать о ходе эксперимента лично президенту концерна и одному из членов Совета.
Элизабет похолодела.
– Кому именно?
– Господину Вальтеру Гасснеру.
Элизабет немного помолчала.
– С этого момента будете докладывать только мне, – и никому другому.
Джипли удивленно посмотрел на нее.
– Хорошо, мисс Рофф.
– Как скоро мы сможем запустить таблетки в производство?
– Если все пойдет по плану, через полтора-два года начиная с сегодняшнего дня.
– Прекрасно. Если вам что-либо потребуется – деньги, помощь, оборудование, – дайте мне знать немедленно. Ничего не должно задерживать вашу работу.
– Спасибо, мадам.
Элизабет встала, и Эмиль Джипли тотчас вскочил со своего места.
– Я рад, что познакомился с вами. – Он улыбнулся и застенчиво добавил:
– Мне очень нравился ваш отец.
– Спасибо, – сказала Элизабет.
Сэм знал об этой теме. Может быть, в этом отгадка его нежелания пустить концерн с молотка?
У двери Эмиль Джипли неожиданно повернулся к Элизабет.
– Лекарство обязательно выдержит клинические испытания.
– Будем надеяться, – сказала Элизабет.
Оно должно их выдержать!
– Каким образом осуществляется контроль за сверхсекретным проектом?
– На всех его стадиях? – спросила Кейт Эрлинг.
– Да, от начала и до конца.
– Как вам известно, у нас в стадии разработки находятся несколько сотен лекарственных препаратов. Они…
– Кто несет за них ответственность?
– До определенной суммы – управляющие различных подразделений, – ответила Кейт Эрлинг.
– Какой суммы конкретно?
– Пятьдесят тысяч долларов.
– А выше этой суммы?
– Необходимо специальное решение Совета. Проект становится секретным, когда известны данные исходных экспериментов.
– То есть когда появляется надежда, что он будет успешным? – спросила Элизабет.
– Совершенно верно.
– Каким образом происходит засекречивание?
– Если проект представляет особую важность, вся работа переносится в сверхсекретные лаборатории, имеющиеся по ней документы изымаются и кладутся в особую папку с грифом «Совершенно секретно». К этой папке имеют доступ три человека. Ученый, непосредственно ведущий разработки, президент концерна и один из членов Совета.
– Как определяется член Совета, курирующий разработку секретной темы?
– Ваш отец назначил на эту должность Вальтера Гасснера.
Едва были произнесены эти слова, Кейт поняла свою оплошность.
Обе женщины посмотрели друг на друга, и Элизабет сказала:
– Спасибо, Кейт. На сегодня все.
Элизабет ни словом не обмолвилась о Джипли. Но Кейт знала, что имела в виду Элизабет. Она могла знать об этом либо потому, что Сэм сам рассказал ей о проекте, либо она по своей инициативе пронюхала о нем. Для кого-то третьего.
Но этот проект был слишком важен, чтобы с ним что-нибудь произошло. Элизабет должна сама проверить все принятые меры предосторожности. И переговорить с Вальтером Гасснером. Она потянулась было к телефону, но передумала. Существовал более надежный способ.
Вечером этого дня Элизабет уже летела обычным рейсовым самолетом в Берлин.
Вальтер Гасснер нервничал.
Они сидели в угловом кабинете верхнего обеденного зала в «Папийоне» на Курфюрстендамм. Обычно, когда Элизабет приезжала в Берлин в прошлые времена, Вальтер всегда настаивал, чтобы они обедали у них дома, с ним и Анной. На этот раз приглашения не последовало. Вместо этого он предложил ей встретиться в ресторане. Когда он пришел, Анны с ним не было.
Вальтер Гасснер все еще походил на юношески стройного и подтянутого киногероя, но кое-где внешний глянец несколько пооблупился и потускнел. Лицо его выглядело озабоченным и напряженным, а руки ни на секунду не оставались в покое. Что-то явно сильно угнетало и тревожило его. Когда Элизабет осведомилась об Анне, он уклончиво сказал:
– Анна себя не очень хорошо чувствует. Потому и не пришла.
– Что-нибудь серьезное?
– Нет-нет. Все будет в порядке. Она дома, отдыхает.
– Я позвоню ей и…
– Лучше не надо ее беспокоить.
Это был странный и непонятный разговор, совершенно не в духе Вальтера, которого Элизабет всегда считала полностью открытым, не считающим нужным скрывать свои чувства.
Элизабет перевела разговор на Эмиля Джипли.
– То, над чем он работает, нам необходимо как воздух, – сказала она.
Вальтер кивнул.
– Это будет грандиозная штука.
– Я попросила его докладывать о ходе экспериментов мне лично.
Внезапно руки Вальтера прекратили свое беспрестанное движение. Это было подобно крику. Он посмотрел на Элизабет и спросил:
– Зачем вы это сделали?
– Я не имела в виду вас обидеть, Вальтер. Я бы это сделала в любом случае, и с любым членом Совета. Просто я хочу вести дело, как сама считаю необходимым.
Вальтер снова кивнул.
– Понятно.
Но руки так и остались спокойно лежать на столе.
– У вас на это все права.
Он через силу улыбнулся ей, и она заметила, с каким трудом ему это далось.
