Александра Маринина - Каждый за себя

"Храни меня от злых мыслей…"

Ладно, что съедено, то съедено, теперь задача номер один - из оставшихся продуктов приготовить ужин для Павла Николаевича. Господи, и зачем эта дурочка дала деду пять котлет? Куда ему столько? Аппетит у Главного Объекта отменный, но и дисциплина на уровне, если нельзя много кушать - значит, нельзя, и он никогда не роптал на относительно небольшие порции. Однако же если дали много, то он много и съест. Ну а как же, ведь тот, кто подает на стол, знает, что делает. Сначала знала Адочка, и он ей верил. Потом знала Наталья, теперь знаю я. Если ему сказано, что Ника это приготовила для него, то он и съест, даже если это окажется острой солянкой и маринованными огурчиками. Поставили на стол пять котлет - он все пять и сверетенил. А ведь грубые погрешности в диете и переедание - одно из основных условий, способствующих перфорации язвы, особенно если она локализована так, как у Николая Григорьевича, то есть на передней стенке пилорического отдела желудка.

Вот только прободной язвы у Старого Хозяина мне сейчас и не хватает для полного комплекта неприятностей!

Но, судя по тому, что Николай Григорьевич не лежал, подтянув колени к животу, а все-таки сидел с книгой, не был бледным, не покрылся холодным потом и нормально дышал, до катастрофы дело все-таки не дошло. А ведь могло… Ах, Алена, Алена!

Придется быстренько делать чесночно-ореховый соус и тушить в нем куриное филе. С овощным пюре тоже что-нибудь придумаю, не пропадать же добру, а то еще обвинят в расточительности, в том, что неэкономно трачу хозяйские денежки. Знали бы они, как расточительно я собираюсь потратить свои собственные! Хорошо бы еще понимать, что у нас происходит с Денисом и его ужином. Вчера он готовился к зачету, сегодня, надо полагать, сдавал его и теперь радостно расслабляется. Домой-то придет или как? Его ведь тоже кормить надо.

- Наталья Сергеевна, мы Дениса сегодня ждем?

- Ах да, я забыла сказать. Денис звонил, он остается ночевать у своей подружки.

Что ж, больному легче.

- А вам что приготовить на ужин?

- Я видела в холодильнике овощное пюре…

- Но оно совсем пресное, - предупредила я, - я его делала для Николая Григорьевича. Вам вряд ли понравится.

- А что же Николай Григорьевич его не съел? - Мадам, облаченная в пеньюар, на этот раз нежно-салатового цвета, наконец оторвалась от журнала и соизволила взглянуть на меня. - Оно что, такое противное?

- Ему нравится. - Я пожала плечами. - Просто ему этого пюре не дали.

- Почему?

- Не знаю. Меня ведь не было дома в семь часов, когда Николай Григорьевич ужинал, - ненавязчиво напомнила я.

- Ах да… Кстати, что там с дедушкой?

Ну наконец-то! А если бы не разговор об ужине, она бы только завтра спросила о здоровье свекра? Или не спросила бы вообще?

- У Николая Григорьевича болит желудок. Он на ужин ел не то, что я ему приготовила. И вот результат.

- А что же он ел? - Наталья так искренне удивилась, что я ее даже пожалела.

- То, что предназначалось Павлу Николаевичу. Жирное, кислое и перченое. А Николаю Григорьевичу такого есть нельзя совсем.

- Алена! - внезапно заорала Мадам.

Я до такой степени не была готова к громким звукам, что вздрогнула. В коридоре послышались шаги, в гостиной возникло небесное видение в том самом многострадальном белоснежном свитере, но без брюк, в одних колготках, обтягивающих точеные стройные ножки. Фигурка у нашей Алены прелестная, чего не скажешь о характере.

Вероятно, мать оторвала ее от важного процесса выбора туалета для завтрашнего визита в школу.

- Что, мам?

- Ты чем дедушку на ужин кормила?!

- Что в холодильнике было, тем и кормила. Чего ты кричишь? Ты же сама сказала разогреть мясо и овощи.

- Ты что, не отличаешь диетическое мясо от бараньих котлет? Ты что, слепая, ты не видишь, где кислая капуста, а где овощное пюре? Ты накормила деда папиным ужином, у него теперь приступ из-за тебя!

- Ты сказала: мясо и овощи, - злобно упиралась Алена. - Надо было объяснять как следует. И вообще, я не обязана деда кормить и в этих ваших кастрюльках разбираться, у меня других проблем хватает. Это Никина обязанность, вот пусть она и кормит.

- Господи, - Наталья схватилась за голову, - раз в жизни Ника отлучилась на полдня, и ты уже чуть деда не угробила! Тебе семнадцать лет, ты через месяц школу заканчиваешь, в институт собираешься поступать, а ведешь себя как младенец. На тебя ни в чем нельзя положиться.

- На Нику тоже, - отпарировала выпускница.

- Ника-то тут при чем? Ее дома не было.

- А пусть вовремя приходит, а не гуляет неизвестно где.

Стройные ножки в колготках сделали пируэт и исчезли из поля зрения. Интересно, в этой семье кто-нибудь когда-нибудь говорил о том, что обсуждать присутствующих в третьем лице - дурной тон? Вероятно, говорили.

Поверить не могу, чтобы Аделаида Тимофеевна допускала такое. Или здесь под присутствующими подразумеваются равные себе по статусу, а не прислуга?

Я отправилась назад, в пищеблок, доводить до приемлемой кондиции овощное пюре, на которое положила глаз Мадам, и попутно создавать какой-то гарнир для Гомера, поскольку жалких остатков тушеной капусты ему точно не хватит. Какой чертовски длинный день… Он начался вчера утром и ночью не дал мне возможности сделать перерыв. И все никак не закончится. Скорей бы уж вернулся с работы Великий Слепец, я его накормлю, потом в десять часов вместо кефира с творогом заставлю Старого Хозяина съесть две ложки жидкой овсяной каши, которую он люто ненавидит, но давится и ест, если нужно. Потом вечерний "собакинг" - и можно ложиться спать.

Хотя смогу ли я заснуть - это еще вопрос. За домашними полускандальными перебранками и кулинарными хлопотами мысли о шантажисте, о Севе Огородникове и о деньгах слегка отодвинулись с переднего плана на боковой, ближе к кулисам, но как только авансцена освободится… Короче, свято место пусто не бывает. А желающие потусоваться на авансцене найдутся всегда.

Отец и сегодня вернулся поздно, но уже не был таким воодушевленным, как накануне. Костя понимал, что отец слишком много надежд возложил на вчерашний успех и рассчитывал, что теперь дело сдвинется с мертвой точки и помчится семимильными шагами. Он думал, что, увидев наконец Врага в обществе Главного Врага, сразу все поймет, все выяснит и найдет нужные ходы. И план дальнейших действий составится легко и быстро.

А за сегодняшний день ничего, похоже, не произошло. Отец умчался с самого утра по тому адресу, где накануне закончил свою деловую активность предполагаемый Главный Враг, но вечером вернулся ни с чем. Никакой новой информации, зато много новой злости и усталости. Даже имя Главного Врага не сумел выяснить.

И почему он думал, что это будет легко и просто?

Наверное, его обманула та легкость, с которой все получалось на первых порах. Доверчивый Вадька, жестоко обманутый в своих ожиданиях и не поступивший в институт, сказал, что имел дело с неким доцентом, преподававшим им на подготовительных курсах. Конкурс в институт был жестоким, как, впрочем, и в любой другой, где обучают бесплатно и есть военная кафедра. Платную учебу родители не потянули бы, это понятно. И Вадька старался изо всех сил, ходил на подготовительные курсы, занимался дни и ночи напролет. Он был талантливым математиком, здорово разбирался во всяких там компьютерных программах, но с правописанием у него беда, по русскому языку никогда выше тройки в году не выходило. И конечно, вступительного экзамена по русскому он боялся смертельно, будет это сочинение или изложение - значения уже не имело, даже если Вадик будет знать, что написать, он все равно напишет с такими чудовищными ошибками, что наверняка провалится. Но он надеялся на чудо. На то, что приемная комиссия оценит его математическую и компьютерную подготовку и закроет глаза на вопиющую безграмотность.

И чудо поманило его. Тот самый доцент, который преподавал на подготовительных курсах математику, однажды пригласил Вадима Фадеева поговорить с глазу на глаз.

- Ты очень способный парень, - сказал доцент, - и будет просто страшно обидно, если ты не поступишь. Твое слабое место - русский язык. Ты ведь знаешь об этом?

- Знаю, - понурил голову Вадик - Столько лет бьюсь - и ничего не получается. Наверное, мне это не дано. Ведь есть же люди с врожденной грамотностью. А у меня врожденная неграмотность. Вы думаете, если я напишу изложение с ошибками, но все остальные экзамены сдам на "отлично", меня не примут?

- Наверняка не примут, - твердо ответил доцент. - И будет очень жаль. Но… У тебя есть шанс.

- Какой? - радостно встрепенулся парнишка.

- Понимаешь, один человек нуждается в помощи. Он имеет очень большое влияние в приемной комиссии, к нему все прислушиваются… Ты про ректорские списки слыхал?