Амплуа убийцы. Следствие ведёт Рязанцева - Елена Касаткина
— Что? — Лена не сразу заметила надетое на флакончик духов золотое обручальное кольцо.
— Она его никогда не снимала! Оно ей было немного велико, и она сверху надевала ещё одно с изумрудиком, но его я не вижу. Странно.
— Когда Вероника вас навещала, на ней было обручальное кольцо?
— Я не помню. Внимания не обратила. Она ведь и побыла-то всего полчасика.
— Серафима Андреевна, а у вас телефон Дмитрия Королёва есть? Надо с ним связаться, может она к нему уехала?
— Нет у меня его телефона, — сердито отозвалась женщина, — зачем он мне. Мы с ним не общаемся. И ни Королёв он никакой, а Пирожников.
— Как Пирожников?
— А так. Королёвым он себя сам нарёк. Пирожников — не так благозвучно на слух, по его мнению, а он же артист, — сделала акцент на последнем слове Серафима Андреевна и презрительно скривилась. — У него роли героев. Как будто Пирожников не может играть героя.
— Не любите вы зятя, я вижу.
— А за что его любить? Да и зачем мне? Достаточно, что Верочка его любит. Эх, не зря говорят — любовь зла — полюбишь и козла.
— А могла Вероника к нему уехать?
— Нет. Вместо премьеры? Нет. Она, конечно, его очень любит, но не до такой же степени. Театр для неё святое. Тем более премьера.
— Серафима Андреевна, вам надо будет завтра с утра прийти к нам в отделение и написать заявление о том, что ваша дочь пропала. Тогда мы начнём её поиски.
— Завтра? Нет, нет. Я здесь не останусь. Мне страшно. Поеду домой, в Починки. А можно я заявление сейчас напишу, а вы сами его отнесёте? — Женщина умоляюще глядела на Лену, и сердце девушки дрогнуло.
— Хорошо. Пишите.
Глава третья
Дверь стремительно распахнулась. Первая мысль, которая возникла у Махоркина — «сквозняк», — но огненная голова в проёме заставила передумать — «обычный пожар», — он улыбнулся.
— Вот. — Лена положила на стол лист бумаги. При этом лицо её было таким серьёзным, что улыбка тут же сползла с довольной физиономии Махоркина.
— Что это? — спросил начальник, недоверчиво уставившись на сотрудницу.
— Что вы спрашиваете, Александр Васильевич? Вы прочтите.
Махоркин взял лист и пробежал по нему глазами.
— Фу! Ну вы меня напугали. Я уже было подумал, что вы заявление об увольнение принесли.
— Шутите опять. А тут не до шуток.
— Так вы бы своё лицо видели. — Махоркин перечитал заявление.
— Откуда это у вас?
— Лебедева написала под мою диктовку вчера в доме своей дочери.
— Вы с ума сошли. Что вы там делали? Что, вообще, это значит? — Махоркин нахмурился.
— Должна же я была убедиться, что её дочери там нет.
— И вы решили, что можно сделать это вот так, без понятых и представителей органов правопорядка. А если бы там был труп? И где сейчас эта Лебедева… — Махоркин снова заглянул в заявление. — Серафима Андреевна?
— Она уехала назад. Домой. В Починки. Вчера вечером.
— У меня нет слов. Кажется, вы нарушили все правила, какие можно было. Вернее, нельзя было. И что я теперь должен с этим делать?
— Понять и простить.
— Может ещё и наградить?
— Или уволить. Вы ведь всё равно уже к этой мысли привыкли.
— Могли хотя бы мне позвонить.
— Не могла. Вдруг вы душ принимаете? — саркастично произнесла Рязанцева.
— Причём тут душ? — не понял намёка Махоркин.
«Значит, не сказала», — с облегчением подумала Лена, у которой её неудачный вечерний визит к Махоркину несколько недель назад оставил неприятный осадок. В этом осадке было и разочарование, и обида, и унижение, и ещё что-то непонятное. И это непонятное саднило, вызывая где-то глубоко внутри тупую боль. Кто была эта высокая блондинка в белом махровом халате — Лена не знала, но то, каким взглядом кареглазая красавица её измерила — говорило о многом. Махоркин ни разу не проговорился о своей пассии, а спрашивать было унизительно, да и ни к чему.
— Ладно. Закрою глаза на ваши проделки, — махнул рукой начальник. — А в наказание поручу вам заниматься расследованием. Собирайте группу на десять часов, будем думать, что с этим делать.
— Вот такая история, — закончила Рязанцева рассказ о несостоявшемся спектакле и всех последующих за тем событиях.
— Да, тёмное дело какое-то. Ну телефончик мужа я сейчас пробью. Как, говорите, его фамилия? — Котов достал мобильник.
— Королёв. Дмитрий Королёв.
— Что-то я про такого артиста ничего не слышал. А в каких фильмах он снимался? — поинтересовался Олег Ревин.
— Не знаю я. Мать говорит, что это не настоящая фамилия, а псевдоним.
— А зачем актёру псевдоним? Артисты же вроде псевдонимы не берут, свою фамилию прославляют. Он же не певец эстрадный, это там нужно красивое сценическое имя, чтобы хоть чем-то привлечь зрителей, если таланта нет, — вслух рассуждал Махоркин.
— Наверное посчитал, что Пирожников — фамилия не благозвучная для знаменитого актёра.
— Пирожников, — повторил Ревин, — какая-то поварская фамилия.
— Скорее кондитерская, — хохотнул Котов. — Ладно, скоро найдём вашего Королёва-Пирожникова.
— Виктор, как узнаешь телефон, первым делом поинтересуйся — нет ли с ним жены. Если нет, пусть срочно вылетает в Москву.
— Ага
— Вить, а отследить, где находится Лебедева по её номеру можно?
— Если только телефон при ней.
— Попробуй, чем чёрт не шутит.
— Сделаем, Елена Аркадьевна.
— А пока будем исходить из того, что Вероники Лебедевой там нет. — Лена задумчиво повертела в руках ручку и продолжила: — Попробуем нарисовать картину происшествия. Что мы знаем? В девять часов вечера Лебедева выходит из дома своей матери в Починках и направляется на станцию. Время позднее, на улице темно, дорога идёт вдоль лесополосы. Если этот участок пути она преодолела без происшествий, то у себя дома она должна была появиться часов в одиннадцать — двенадцать. В подъезде на площадке первого этажа установлена камера. Ребята, найдите председателя ТСЖ или домоуправа, не знаю кто там у них, и посмотрите записи. Надеюсь, они их не стёрли. Нас интересует промежуток с восемнадцати часов вечера двадцать пятого апреля по семнадцать часов двадцать шестого.
— А зачем с восемнадцати, она же в Починках была? — удивлённо спросил Олег.
— Кто-то мог войти в квартиру до её возвращения. Например, вор. Лебедева могла застигнуть его врасплох, а тот её убить.
— Логично, — согласился Котов.
— Если выяснится, что Лебедева дома так и не появилась, надо организовать поиск. Прочесать Починки, особенно путь от дома её матери до станции. — Лена вопросительно посмотрела на Махоркина.
— Будет исполнено, — улыбнулся начальник. — Витя, отзвонись сразу, как будет ясно. Я вышлю поисковую группу. А пока не будем бежать впереди паровоза. Ну что, все задания получили,
