Проклятые чувства - Марина Серова
— Я вас поняла, — кивнула я и допила остатки кофе. — Валентина, где проживал ваш отец?
Она назвала адрес, а я про себя отметила, что это Волжский район, который курируется отделом, где трудится мой замечательный друг Андрей Мельников. Чувствую, придется мне потревожить своего старинного полицейского приятеля.
— Валентина, чем занимался отец? — продолжила я задавать вопросы.
— А чем может заниматься человек на пенсии? — как-то раздраженно ответила она.
— Да чем угодно, — спокойно ответила я. — Есть пенсионеры, которые работают. У многих есть всевозможные увлечения — прогулки по лесу, собирать ягоды и грибы, кто-то весь сезон пропадает на даче, а есть пенсионеры, которые любят путешествовать и даже ездят за границу… Не поверю, что ваш отец безвылазно сидел дома и ничем не занимался.
— Ах да, простите… Ну в том-то и дело, что папа как раз толком ничем и не занимался. Последнее время он стал какой-то скучный, понурый, слабый… Да и на здоровье стал жаловаться. Поэтому он в основном сидел дома, читал какие-то старые книги, иногда гулял по парку.
— А скажите, чем ваш отец занимался раньше? Кем и где работал? Кто он вообще по специальности? — спросила я, чтобы составить общую картину о личности убитого.
— Вообще он физик. Ну как физик… точнее, преподаватель по физике. Работал одно время в школе учителем физики, потом преподавал в нашем политехе, а ближе к пенсии решил потрудиться в каком-то там НИИ. Иногда подрабатывал репетиторством. В общем, ничего интересного.
— А вы, Валентина, простите, чем занимаетесь?
— Это имеет отношение к… расследованию?
— Все, что я спрашиваю, имеет отношение к моему расследование, — сухо ответила я.
— Я экономист по образованию, — так же сухо ответили мне. — Недавно, кстати, работала бухгалтером у Василия Стрельникова — вашего бывшего клиента, который мне вас и посоветовал. Но у него на фирме дела сейчас идут не очень… поэтому я сменила место работы. — Валентина замолчала, решив не озвучивать место своей нынешней работы, но я и не настаивала, нужно будет — узнаю.
— Валентина, сам собой напрашивается вопрос относительно вашей мамы. Вы ни разу, простите, про нее не упомянули.
— Ах да… — девушка вмиг как-то осунулась, — моя мама умерла еще двенадцать лет назад. У нее была онкология.
— Я вам сочувствую.
— Да… теперь еще и без отца осталась. Я, конечно, понимала, что он пожилой и рано или поздно… В общем, я была готова ко всему. К больницам, к постоянному уходу, к тратам на лекарства, но… — девушка снова всхлипнула и смахнула указательным пальцем предательскую слезу, — я не думала, что все закончится именно так. Убийство! Кто бы мог подумать! Кому мог помешать невинный тихий пенсионер? Кто это сделал? Зачем?.. Татьяна, в этом надо непременно разобраться! Я не смогу спать спокойно, пока не выясню, кто посмел так подло убить пожилого человека. Ведь убили его явно со спины, он даже не понимал, что его сейчас убьют. Это получается, что он знал этого человека, доверял ему.
— Это ваши личные умозаключения или следствие так решило?
— Следствие, и я с ними полностью согласна. Этот молодой следователь мне поведал, что отец развернулся к убийце спиной и прошел в комнату. Убийца пошел следом, увидел (или уже заранее знал) полку со статуэтками, схватил первую попавшуюся (или опять же уже знал, какую схватить) и стукнул его по голове. Криминалист заключил, что первый удар был не очень сильный, но этого хватило, чтобы он упал на пол, возможно, без сознания, но, скорее всего, был еще жив. Поэтому… убийца нанес ему еще один удар по голове — более сильный. И этот удар уже был смертельный.
— И у вас нет никаких мыслей и предположений, кто бы это мог сделать?
Моя клиентка лишь вытаращила на меня свои глазищи, отчего стала похожа на нахохлившуюся жабу, особенно образ дополнял ее темно-зеленый свитер. Затем передернула плечами и воскликнула:
— Конечно, нет! Иначе зачем бы я тогда пришла к вам! Татьяна, вы!.. Именно вы должны найти этого гада, у которого поднялась рука на пожилого человека! У меня на вас вся надежда. И у вас такие отличные рекомендации…
Я поняла, что нужно сделать небольшую паузу, чтобы моя новая клиентка собралась с мыслями, да и я заодно переварила услышанное и наметила дальнейший план нашего разговора.
— Валентина, хотите еще кофе? — предложила я.
— А-а… да. Спасибо, не откажусь. Я люблю кофе, а у вас он такой вкусный. Если вас не затруднит…
— Не затруднит, — ответила я и поднялась с кресла.
— Татьяна, мне еще нужно будет вам кое-что показать. Это немного странно… — видно было, что моя новая клиентка слегка замялась.
— Непременно покажете, — заверила я. — Сейчас я приготовлю нам кофе, и мы с вами продолжим.
Через несколько минут я вернулась в комнату с двумя чашками свежесваренного кофе — черный с перцем для меня и с молоком и корицей для моей клиентки.
— Благодарю. — Валентина приняла чашку и сделала два глотка. — Как же вкусно! Татьяна, вы просто мастерица. У меня дома кофемашина, но там не такой вкусный кофе, как у вас. Надо мне, наверно, тоже перейти на кофе в турке.
Я ничего не ответила, удобно расположилась в своем любимом кресле, сделала обжигающий терпкий глоток и перешла к сути дела:
— Валентина, вы обещали мне что-то показать! — напомнила я.
— Ах да!.. — она отставила чашку на столик и полезла в свою бесформенную сумку, больше похожую на котомку. — Татьяна, вы только не смейтесь надо мной. И не подумайте, что я сошла с ума, но… Эта находка меня насторожила, а когда я посоветовалась со знающими людьми, то поняла, что на это точно стоит обратить внимание. Это неспроста!
Валентина извлекла из сумки маленький, размером с детский кулачок, затертый, перевязанный черной толстой ниткой мешочек. И следом вытащила какую-то мятую бумажку.
— Вот, смотрите, — она протянула мне эти странные вещички.
— Что это? — спросила я.
— Я позавчера разбирала вещи в квартире отца и в его старой дорожной сумке обнаружила вот это. Во внутреннем кармане находился этот странный мешочек и вот эта записка. Посмотрите. Что скажете?
Я взяла в руки то, что мне протянула клиентка. Конечно, первым делом я рассмотрела мятый клочок бумаги, на котором обычным простым карандашом было написано печатными буквами:
«Гвоздина в гробину
Нож в порожину
Да приступиной
В житень Николай разорину»
И далее, после небольшого интервала:
«Хатой
