Рита Тальвердиева - Династия. Семь обретенных Я

Так, прихлебывая чай и время от времени макая в него галеты, слово за словом, он повел свой рассказ… Я слушала, примеряя судьбу своих неведомых прежде «Я».

— Дедушку звали Осип… В 1881 он родился. Легко запомнить! — воодушевился дедуня моим вниманием. — Тогда же родился твой любимый Цвейг и умер Достоевский…

— Постой! В 1881 Александра II убили террористы…

— А в США после покушения не стало 20-го президента, — прищурился дед в ожидании моего паса на поле исторических параллелей.

— А в каком году мой пра-прадед женился? — вновь удивила я его.

— В тот самый год наконец-то родился наследник престола…

— Царевич Алексей! — опередила его я. — 1904… А когда родился ты?..

— О-хо-хо, рассмешила… Ну, про предков наших вспомнила — понятно. Основательно к королевской викторине готовишься. История как-никак. А я-то — не такой уж и древний — при советской власти родился, в тридцать седьмом… Кстати, о викторине… Платье новое будем покупать? — разбежались к вискам ласковые морщинки.

Возликовав, я постаралась побольше узнать о своем альтер-эго.

— Ты помнишь своегодеда?..

— Не очень-то мы с ним ладили. Характер у него был своевольный, мой отец перед ним навытяжку стоял. Лишь мама находила общий язык. Свою половину он встретил на балу. Влюбился. Спустя неделю сватов послал… Так принято было, Ната. — И не встретив ожидаемой иронии, добавил:

— Добрый обычай…

Какая еще ирония! Я бросилась ему на шею: «На балу, на балу! Он встретил ее на балу…» — пело сердце. Колесо Фортуны медленно поворачивалось.

— А какая была она, моя прапрабабушка? — Проекция на мою «половину», суженого моего, интересовала не меньше.

— Она была кареглаза, круглолица, статью справна… Словом, столичная штучка…. Были же фотографии… Выбросила?! Все для вас хлам, все лишнее…

— Ну, деда… Дальше!

— Твой прапрадед — горяч, чернобров, а глаза — как небо в летнюю грозу. Ты в него пошла, Ната, — ласково прищурился дед. — И вот после первого же тура вальса он подвел ее к окну. Там, за портьерой, был приготовлен роскошный букет…. «Прекрас

ная незнакомка, — вдруг шепнул он ей на ушко. — У нас будут удивительно красивые дети». Так у них все и решилось.

— Банально, дедунь, — улыбнулась я.

— Зато искренне, — отрезал дед. — «Главное, какбыло сказано!» — не раз вспоминала при мне баба Варя.

— Еще чаю?

Тяжело поднявшись, дед подошел к окну. Там, на полке у подоконника, лежал старинный альбом с фотографиями его юности.

За час до бала

Хоть правят бал «волшебники на час»,Хоть все твердят: «Лови последний шанс!»,Но не хочу ловить. Хочу любитьИ, как читать по звездам, не забыть.И обнимать цветы, как целый мир!И покорять Эльбрус, Мон Блан, Памир.И проходить пороги у реки…А жизнь — ведь это счастье…Вопреки!

Над короной Бештау развернулась необычная радуга — не коромыслом, а сияющей улыбкой — на все небо. Празднование 400-летия Дома Романовых было одобрено свыше.

Уже у въезда к старинному театру царило оживление. Винтажный банер с метровыми буквами «Королевский бал» и буквами помельче «400-летию Дома Романовых посвящается» горел особым шиком и вгонял в неясную ностальгию.

Волшебное слово «бал» висело в воздухе бриллиантовой взвесью, озаряя лица особым светом. Не свистящее слово тусовка, не банальное вечер, не куце-аморфное partyи тем более не каркающее корпоратив(язык сломаешь!), а сияющее слово «бал»… Не случайно именно на королевском балу Золушки находят своих принцев, и непостижимые чудеса ткут добрые феи.

Все красавицы лелеяли шанс разделить судьбу Золушки, а дурнушек здесь просто не было.

Ну и на кого я наткнулась у входа?

— «Клофелинчик в кефирчик?» — с нездоровым любопытством оглядела Каролина мое новое платье.

— Все улажено, дорогая. — Ничто не могло согнать с моего лица улыбку.

— Сама достала пригласительный? — округлила глаза подруга. — Напрасно… Костик сделал бы скидку. Ладненько, проехали! Главное, ты решилась…

— Меня ждут, извини…

Впервые мне удалось увидеть ее растерянной.

Среди бала

А я пойду судьбе хоть раз наперекор,А ты не хмурь бровей,А ты не прячь укор.Я полечу туда, куда зовет мечта.Я полечу туда, где пляшут облака.

Из всех, кто прошел «разминку» первых туров викторины, отобраны трое. Я — среди них. По правую руку парень, похоже, из Москвы, приезжий… По левую — эффектная дама под сорок в расшитом кокошнике. Условия — как в детском саду: кто первый выкрикнет правильный ответ, тому «конфетка». У кого больше — держи лукошко! С денежным призом, разумеется.

Вопросы сыпались градом. «Ну, держись, Натуль», — закусила я удила.

— Последние вопросы — самые каверзные, — с улыбкой вампира пообещала ведущая.

— Став императором, Павел I шокирует всех приказом… О каком распоряжении идет речь?

Чао, «конфетка», sorry…

Свою подкованность легко выдал сосед справа:

— Извлечь истлевшие останки отца — Петра III — из могилы, короновать и торжественно захоронить вместе с останками матери — Екатерины Великой. Так, — вдруг подмигнул он мне, — Павел I решил восстановить попранную справедливость.

И не только, вспомнился «компас монаха Авеля». Чтобы укрепить трондля потомков…

— Где и когда произошло покушение на жизнь цесаревича Николая Александровича?

Мысли бросились врассыпную…

«Аут!» — поникла я, когда москвич шагнул вперед:

— Историки не пришли к единому мнению, но крушение царского поезда в октябре 1888 года, — с апломбом начал было сосед…

— Неправильный ответ! — оборвала ведущая.

Крушение поезда отпадает, мысленно перелистала я страницы истории. Что осталось? Случайный залп картечью в сторону Зимнего во время крещенского парада… Случайный ли?! Или… явное покушение в Японии?!

«Компас, подсказку!!» — чуть не вырвалось вслух.

Компас… указывал на Восток.

— В стране Восходящего Солнца — Японии!! — выкрикнула я.

Сухой кивок ведущей, и я построчила дальше:

— Там на цесаревича напал полицейский, нанеся саблей несколько ран. Преступник был приговорён к пожизненному заключению…

Вот и я в перекрестье четырех сторон Света углядела искомый выход.

Спасибо, компас!

— Сказка о Золушке приключилась и в императорском Доме Романовых. О ком идет речь?

— О Марте Скавронской! Петр Великий не только женился на бывшей кухарке, но и короновал ее императрицей Всея Руси, — разулыбалась я. — Это — Екатерина Первая!

– Назовите инициатора 1-й Гаагской мирной конференции, — с интонацией Левитана произнесла ведущая.

Причем тут Гаага?

«Конфетка» уплыла барышне в кокошнике…

Могла бы сообразить, после корила себя я. Разумеется, Николай II… Он принял свой крест и взошел на Голгофу после неоднократных попыток образумить мир.

— Внимание! Цитата историка Бардовского: «В России на глазах всего общества в течение 34 лет происходила настоящая, а не театральная трагедия принца Гамлета, героем которой был…». О ком идет речь?

— О цесаревиче Павле, — подпрыгнула я, — впоследствии императоре Павле I (моя «конфетка», моя!).

Аплодисменты грянули вдруг, нежданно. Дама в кокошнике заметно скисла. А парень справа ободряюще вскинул руку, сложив пальцами букву «V». А он ничего… Как же его имя?

— И последний вопрос! — в предвкушении облизнулась ведущая, предварительно выпроводив со сцены барышню в кокошнике. — При каком императоре Россию впервые пригласили участвовать в Олимпийских играх?

— При императоре Николае II, — на одном дыхании выпалила я и не удержалась от взвизга.

«Приз мой! Сюда, лукошко, сюда!!» — как на поводке, вела я взглядом конверт, пока он не перекочевал в мои руки. Оркестр выдал туш. А под восхитительную мелодию «Дорога в Монте Карло» [5]ко мне приплыл и приз зрительских симпатий: недельный тур на Лазурный берег — летнюю резиденцию российских императоров. С последним аккордом павой выступила ведущая. В ее руках на бархатной подушечке сияла, осыпанная самоцветами, корона. Мне?! — оглянулась я на всякий случай…