Рита Тальвердиева - Ставка на Водолея

Рита Тальвердиева

Ставка на Водолея

©Тальвердиева Р., текст, 2006

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

РМир – прекрасная книга, но бесполезная для того, кто не умеет читать.

Пролог-I

Санкт-Петербург, 25 марта 200… года

Его палец уже занемел. Скоро начнет деревенеть и правое плечо. Сорок минут, как «объекту» подан персональный кабриолет. У подъезда привычно разминаются два бодигарда. Они его не волнуют – верный «отход» приготовлен загодя. Лишь тревожит временной сбой…

Ничего, он потерпит, чтобы наконец-то поставить жирную точку в затянувшейся череде многоточий; точку опоры, к которой он упрямо стремился сквозь зыбучие пески обстоятельств.

Ему не удалось, как иным фаворитам перемен, выпрямиться в седле с сытым достоинством пиявки. Уберег, правда, Всевышний и от гниющего отстойника с теми, кто горбился вечным вопросом: как выжить? Он был среди тех, кто оказался на распутье перманентного выбора. И лодку его жизни раскачивало капризное сослагательное « если» … Лишь раз его замкнула на себе цепь случайностей: армейская служба в Чечне; плен; свобода, искупленная кровью… Но и после – он был выброшен на ту же обочину жизни, правда, уже с навыками профессионального киллера. Его нечаянная востребованность постепенно позволила доверху наполнить старый армейский рюкзачок конвертируемой валютой.

Этот «заказ» он взял напоследок, чтобы «округлить» заработанное до трехсот тысяч долларов. Для жизни с чистого листа – не так уж и густо. Основную надежду питал потрясающий трофей с Кавказа – зашифрованная карта с пещерой Али-Бабы. Допотопный рюкзак ждал его в камере хранения Ладожского вокзала вместе с новыми документами. А заветный ключик он прикрепил к изнаночной стороне стельки левой кроссовки.

Осталось только нажать на спусковой крючок и «успокоить» одного из «тяжеловесов» в российском рейтинге бизнес-элиты.

…Он не мог видеть, как с крыши, перебирая ногами вертикаль фасада, черными пауками спустились два спецназовца и сгруппировались напротив соседних окон. А за входной дверью горячей квартиры замер их целый взвод. В определенную секунду слетела с петель наружная дверь, и они атаковали с двух сторон его лежбище.

А чуть позже, когда его, едва живого, выволокли из подъезда, кто-то решил расставить в этом эпизоде свои знаки препинания.

Пролог-II

п. Горячие Воды, 23 апреля 1830 года

Дверь в алтарную простужено скрипнула, в образовавшуюся щель просунулась голова послушника Саввушки:

– Отец Сергий, протоиерей вас зовет. Кажись, отходит уже…

Игумен скорбно вздохнул и, осенив себя крестным знамением, направился к келье протоиерея Василия, тихонько бормоча:

– Скорей бы отмучился, прости Господи. Третий день как исповедался болезный, а Господь все никак не приберет.

В низенькой, но светлой келье лицом к Святому углу уже вторую неделю лежал, не вставая, протоиерей отец Василий. Три года назад еще крепкий шестидесятилетний Василий Скоблин оказал бесценную помощь архимандриту Александро-Невской лавры Товию в сборе средств народных на возведение первого божьего храма на Кавказских Минеральных Водах – в честь Скорбящей Божией Матери [1] . Архимандрит этого не забыл.

Узрев входящего, протоиерей хотел было приподняться, но лишь бессильно опустил взлохмаченную голову на подушку.

– Не полностью исповедался я, отец Сергий. Все ждал посыльного… от архимандрита. Теперь на вас надежда… Запишите, что скажу, – слово в слово и… лично посыльному – в руки. – Он слегка повернул голову, взгляд напрягся, вздувая на шее вены. – И не тешьте себя мыслью разобраться. Послание – лишь для ушей архимандрита: он поймет.

Лишь посвященному, кто рожден под Северным Крестом, откроется тайный код Повелителя Времени. Тайник меж двух колонн за камнем. Камень – в срединной точке свода рукотворной пещеры. Пещера – в краю горячих ключей, охраняемом пятиглавым драконом. Поможет отыскать заветное место Зевс, летящий к Леде. Ориентир – правое крыло птицы с головой змеи и шелудивым хвостом – узришь с высоты птичьего полета.

Записано со слов протоиерея Василия, находящегося на смертном одре по его последнему волеизъявлению игуменом Сергием

пос. Горячие Воды Кавказской области 23 апреля 1830 года

Последние слова игумен едва услышал и вынужден был переспросить. Когда он, наконец, отложил перо, то заметил, что лицо протоиерея разгладилось, взгляд, умиротворившись, мазнул по иконостасу – с лика Господа на образ Матери Божией и, будто испив силы, наконец, застыл, уставившись на потемневшую от времени икону Георгия Победоносца.

Часть первая. По ту сторону Случая

Всесильная судьба распределяет роли, И небеса следят за нашею игрой!

Пьер де Ронсар

Что ни толкуй Вольтер или Декарт, Мир для меня – колода карт, Жизнь – банк: рок мечет, я играю…

Михаил Лермонтов

Глава I

Горин

Пятигорск, 18 февраля 200… г.

Объявление занимало полполосы курортного еженедельника «На Водах»:

Привет, дружище!

Я знаю, что сегодня, 18 февраля, тебе исполнилось 45. Это надо отметить: дар приготовлен. Жду твоего звонка сегодня же, иначе цветы завянут.

Тел. 8-928-357-29-27

Кто? Кто вспомнил?!

Он резко встал с низкого дивана и подошел к окну. Дымчатый кот, дремавший на его коленях, едва успел спружинить на пол. Дым-дымыч вопрошающе уставился на хозяина, не узнавая его. Да что старый кот! И стороннего наблюдателя удивила бы произошедшая метаморфоза: вялые, унылые черты вдруг преобразила мальчишеская улыбка. Даже стандартный домашний прикид – теплый старенький свитер и бесформенные штаны не помешали ему скинуть лет десять.

–  Кто? Кто? Кто вспомнил? Кто?  – вопрошал он неизвестно кого, шутливо боксируя ни в чем не повинную стену. И вдруг, несмотря на перевязанную стопу, в два прыжка достиг дивана и опустился на продавленное сидение, задев при этом ножку журнального столика. Кофе в большой фарфоровой кружке – непременный атрибут просмотра свежих газет – пролился на полированную поверхность.

Он же, словно не заметив этого, вновь схватил отделенный разворот еженедельника и стал вчитываться в каждую строчку неожиданного поздравления.

Это, конечно, Костя! Вот так сюрприз!! Нет!.. Вздор! Костик не потянул бы такой объем и в поселковой «сплетнице». А тут каждый квадратный сантиметр стоит дороже пачки «Данхила»… Да и координаты мои знает со школьных времен. Куда проще…

Ленка опомнилась? С чего бы… Как «ушли» его с работы, так и она помахала ручкой. И Темку прихватила, зараза. Сколько ж он не видел сына? Да, уже около четырех месяцев… Нет, это не Ленка. И стиль не ее. Ясно одно – пишет мужик. Но кто?!

– Надо просто набрать номер. И все, – пробурчал он себе под нос и придвинул ближе телефонный аппарат.

– Стоп! Стоп-стоп-стоп! Кретин! С чего я взял, что поздравляют меня? Имя не указано, как и фамилия, даже клички-прозвища никакого! И подписи нет. И обращение: «дружище», так меня уже лет двадцать никто не называет… Ишь ты, как повезло моему близнецу , дар какой-то ему приготовлен… и горазд в мой день рождения.

С потухшим взглядом он прошаркал на кухню и вернулся с тряпкой. Старательно протер капли разлитого кофе, бросил тряпку в угол дивана и машинально стал собирать в стопку просмотренные газеты.

Дошла очередь и до курортного еженедельника. Бросив напоследок угрюмый взгляд на чужое поздравление, он аккуратно стал складывать разрозненные листы постранично.

До газетного киоска ровно восемь шагов. Обычной февральской слякоти нет уже неделю, как, впрочем, и снега. Не глядя в висевшее в прихожей зеркало, он надел старую коричневую куртку, взял пустой полиэтиленовый пакет и, вернувшись в комнату, вложил в него стопку сегодняшних газет. И – как был в тапках – вышел на улицу.

Валентина – милая киоскерша со слегка увядшим лицом и добрыми глазами приняла назад все прочитанные им этим утром газеты. В отличие от сменщицы, которая не позволяла устраивать «читальный зал» даже на месте у киоска, Валя понимала, что на такой кипе свежей прессы и состоятельный человек разорится. А что говорить о «временно не работающем», прозябающем на пособие?.. Поэтому она не очень-то и удивилась, когда ее постоянный «читатель» не только не положил на протянутую стопку традиционное яблоко или шоколадку, но даже и словом не обмолвился. Вот и ногу, бедолага, недавно обварил, когда чай заваривал. Слава богу, почти зажило… Да, холостяцкое житье-бытие не сахар… Жалко парня, нестарый, образованный, из тех, кто просто не вписался в резкий постперестроечный поворот.