Роман Грачев - Молчи и танцуй (Часть 2)
Лариса порезала палец. Она чистили морковку и неудачно махнула ножом (впрочем, зачем врать, она наверняка порезалась специально, чтобы взять себя в руки). Максимка находился в садике, Вадим пропадал на "Пилоте", и пожалеть бедную Лариску было некому. "Соберись, идиотка, не ной", - твердила она себе, забинтовывая палец. Бинт никак не хотел укладываться, рвался не на том месте, плохо связывался. Кое-как закрепив эту марлю, Лариса, наконец, немного успокоилась, закурила сигарету. Что-то ты часто стала реветь, думала она. Пожалуй, пора записываться в сводный хор матерей-одиночек: "Да-а-а где-е-е же сейчас норма-а-альные мужики-и-и"!.. Она печально улыбнулась. В таком возрасте ее членство в каком-нибудь подобном женском клубе выглядело бы удручающе. Одна знакомая Ларисы, Надя Каплун, работающая во дворце культуры уборщицей, не переставая костерила своего бывшего муженька, сваливала на него все свои сегодняшние беды и не упускала малейшего повода, чтобы подчеркнуть: "Я - живое подтверждение мужского скотства". И все бы ничего, вот только правды в ее словах было процентов пятьдесят. Лариса достаточно долго общалась с ее бывшим мужем и приходила к выводу, что мужчина виноват в разрыве только наполовину. Мрачное зрелище представляла собой эта "брошенная" молодая женщина. Ей недавно исполнилось тридцать два, но выглядела она на все сорок пять, когда повязывала на голову дурацкий старческий платок. Лариса пыталась представить ее в купальнике, в каком-нибудь легком летнем наряде, с прекрасным макияжем и воздушной прической - получалась эффектная леди, которой ничего не стоило раз и навсегда изменить свою жизнь. Как же так?! "Каждый получает то, что заслуживает, - подумала Лариса. - И я тоже". Она могла закончить так же, как Надя. Еще годик-полтора, и на голову могла бы повязать серенький платок, а Максимку отдать в семинарию. Лариса хихикнула настолько эта мысль показалась ей смехотворной и даже сумасшедшей. "Просто перестань реветь и возьми себя в руки. Ты молода, красива, сильна, у тебя еще вся жизнь впереди". Внутренний голос ей вторил: "Дорогуша, признай, что ты тоже в чем-то была виновата". Она была готова признать. Она была готова взвалить на себя столько вины, сколько смогла унести, но встречаться с мужем категорически не желала. И не будет. Сегодня позвонила Люба. Едва услышав ее взволнованный голос, Лариса поняла: свершилось. -Ларик, твой приехал, - говорила бывшая соседка. - Приходил с каким-то парнем, оба малость помятые, с бодуна, что ли. Сердцебиение Ларисы сразу подскочило на несколько порядков. -Что ты ему сказала? -Как и договаривались: уехала и не сказала куда. Все правильно? -Да. Что было потом? -Потом он ухмыльнулся и ушел. Я посоветовала ему позвонить родителям. Не знаю, звонил ли он. -Скорее всего, нет, иначе бы я знала. Что еще было? -Ничего, Ларис. Он просто убрался. Я решила, что лучше тебя предупредить сразу, пока он первым тебя не нашел. -Да, спасибо... Вот после этого разговора Лариса принялась готовить ужин и порезала палец, разделываясь с морковкой. Воюя с черными мыслями и балансируя на грани жалости к самой себе, она даже не подумала, что ее родители сейчас, может быть, ведут более масштабные военные действия.
-Нет, Игорь, я не знаю, - ответил Александр Никифорович на вопрос зятя о местонахождении женщины с ребенком. - Мы с ней поругались, и она уехала. Игорь не поверил. Сейчас он был гораздо пьянее, чем днем после сауны, и лицо его по диагонали пересекала ехидная улыбка. -Отец, ты врешь, - сказал он. - Я сомневаюсь, что Лариска вам не доложила. Куда она без вас, она же папина дочурка! Еремеев сдерживался из последних сил. В течение получаса Игорь успел назвать его старым, брехливым и не слишком умным мужиком. Кроме того, он прошел в квартиру в пыльных ботинках и теперь сидел на диване развалившись, как римский император после общения с наложницами. Свинья невообразимая! Ларик нисколько не преувеличила. -Она давно не папина дочурка, у нее своя жизнь и свои проблемы. И она вполне может решать их без нашего ведома. Тебя эта мысль не посещала? Игорь мотнул головой. Он предпочитал не смотреть тестю в лицо, его взгляд блуждал по замысловатым рисункам напольного ковра. -Херню несешь, отец. Можно подумать, я не знаю вашу семейку. Все вы... Александр Никифорович напрягся. -Ну, что - все мы? Игорь махнул рукой: -Одной яблоньки вишенка... Короче, батя, где Лариска? -Я тебе уже сказал: не знаю. Еще вопросы есть? Игорь, наконец, соизволил посмотреть на него. Глаза сверкали недобро. -Есть. Где моя любимая теща? Почему она зятя не встречает? Не уважает? Я, бля, так соскучился по ней, так долго ее не видел, а она на кухне заперлась. Эй, мать, выйди! -Она не любит пьяных, - терпеливо пояснил Еремеев. Впрочем, терпения у него почти не оставалось. Оно уже висело на тоненькой ниточке, как пуговица на старом пальто, и любое неверное движение могло эту пуговицу оторвать. - Она не любит пьяных и плохо себя чувствует сегодня. Если ты хочешь с ней пообщаться, приходи в другой раз, трезвый и с цветами. -С цветами?! - изумился Игорь. - С какой радости? -Ты же сам сказал, что соскучился. Мог бы и цветочков хоть раз принести. Зятек ухмыльнулся, покачав головой, и выпрямился, уперся руками в подлокотники дивана. Сейчас что-то должно было произойти. -Знаю я эти ее болезни, - прогудел Игорь. - Пока всю аптеку не сожрет, не успокоится. Эй, теща, бля!... Он неуклюже поднялся с дивана, покачнулся. Судя по всему, он намеревался пойти на кухню, лично засвидетельствовать женщине свое почтение. -Теща, лечиться будем! Пуговица все-таки оторвалась... Еремеев встал, сжал ладони в кулаки. В результате получились две пудовые гири, которые были способны сокрушить кирпичную стену. Этими кулаками всегда гордилась Лариса, она показывала их в детском садике своим подружкам и особенно - парням, которые ей не нравились. Этим кулакам приходилось на своем веку разбивать носы троллейбусных карманников и ставить фингалы местным наркоманам. Впрочем, с такими кулаками можно было делать все, что угодно, и везде чувствовать себя как дома. Игорю изначально ничего не светило. -Иди-ка сюда, щенок. Еремеев схватил парня за ворот рубашки и потащил к выходу, как маленького котенка. -Я тебя научу старших уважать, кралька сраная! Игорь попытался упереться руками в косяк, но расстановка сил была не в его пользу. -Отец, отпусти! - орал он, ногами сбивая тапочки и сумочки. -Я тебе не отец, заморыш! Вали отсюда! Александр Никифорович был выше ростом и шире в грудной клетке. Чувствуя, что не справляется одной рукой, он призвал на помощь вторую: Игорь был схвачен с двух сторон и уже физически не мог высвободиться. Он пытался достать ладонью до лица Еремеева - очевидно, чтобы дать сдачи - но безбожно мазал. После одной относительно удачной попытки он получил такой сокрушительный пинок под зад, что не выдержал и заорал матом. -Убью, падлу! Убери руки, сука, не посмотрю, что старый!.. -Я не старый, - пыхтел Александр Никифорович, - и я тебе еще уши накручу, змееныш. Он исхитрился одной рукой открыть дверь, и в следующую секунду Игорь вылетел на площадку. -А-а-а!!! Он полетел прямо на перила. На мгновение Еремеева пронзил испуг: неудачно ударится, разобьется... Но страхи его были напрасны. Игорь просто повис на перилах и начал преспокойно блевать, сбрасывая в пролет между лестницами ошметки съеденного ужина. Тесть с отвращением отвернулся. Игоря полоскало долго. За это время Александр Никифорович успел сходить в комнату и вернуться обратно, чтобы выполнить одну приятную миссию. -На, держи! - крикнул он, бросая на пол ключи. - Это от твоей квартиры. И не смей здесь больше появляться!!! Слышишь? Игорь висел на перилах и смотрел на своего бывшего родственника исподлобья. Сомневаться в том, что они оба теперь бывшие, уже не приходилось. -А если я узнаю, что ты крутишься возле Лариски - оторву яйца нахрен! Понял меня? Игорь молчал. В его тяжелом взгляде перемешались и гнев, и ненависть, и отчаяние. -Ты меня понял?! -Да, - прохрипел парень, - я тебя понял. Я все понял... Управились, убрали меня, все решили... Ладно. Он утер ладонью рот, сплюнул. Вопрос казался решенным, но, прежде чем дверь захлопнулась, Игорь все же успел сказать "последнее прости": -Посчитаемся, ублюдок.
9
Кандидаты в губернаторы получили эфирное время на областном телевидении. Этому предшествовало несколько скандалов. Во-первых, неожиданно выяснилось, что Господин Автосервис Максим Каратаев смухлевал со сбором подписей: что-то не в порядке было с паспортными данными или с самими списками - электорат точно не разобрался. Кроме того, журналисты прознали, что непосредственно в процессе сбора закорючек люди Каратаева наливали мирным гражданам дорогой коньяк и угощали их салями. На некоторое время повис в воздухе вопрос - снимать или не снимать владельца автостоянок и мастерских с предвыборной гонки, но потом все столь же неожиданно уладилось. Каратаев сказал, что это неправда, и его простили. Тем временем генерал КГБ, обещавший гражданам "достойную жизнь", немного переборщил с обличительными материалами в адрес действующего губернатора. Управляемая генералом газета слишком настойчиво указывала на интимную связь заместителей Дмитрия Попова с крупными промышленниками. "Не иначе как вся эта волчья команда в большом выигрыше" - резюмирует газета. Печатный рупор оскорбившегося губернатора в ответ начал плести что-то про гексаген, про Лубянку и кардинала Ришелье. Перебранка получилась знатная. Не смог отсидеться в сторонке и Константин Лесневский. Ему от прессы конкурентов досталось за то, что цены на лекарства не настолько дешевые, как хотелось бы электорату, и за то, что слишком маленькие подарки делает старушкам на праздниках двора. Лесневский в ответ не придумал ничего лучше, как провести еще серию рейдов по жилым домам и раздать детям хоккейные клюшки. Независимая пресса похрюкивала от смеха. Электорат же взирал на эти баталии с ленивым азартом, словно голодный беспризорный кот, которому лень взобраться на мусорный бак. "Ну, кто кого сегодня за жопу укусит?" - задавались вопросом мирные обыватели, усаживаясь перед телевизорами. Жизнь кипела.
