Илья Деревянко - Сны убийцы

Ира Голубева, хорошенькая, стройная блондинка с большими печальными глазами, медленно склонила голову.

— Остальные — обычные кобели без затей, — удовлетворившись этим изъявлением покорности, завершила лекцию Инесса Петровна. — У меня все. Готовьтесь. Гости скоро подтянутся…

Аникин приехал минут на сорок раньше назначенного времени, сознательно опередив других приглашенных. Ему внезапно захотелось побеседовать с Баскаковым о делах давно минувших дней, наедине, без свидетелей и в трезвом состоянии.

— О, Петруха! — завидев приятеля, демонстративно распахнул объятия Игорь Семенович. — Проходи в зал, дерябнем по стакашке!

— Нет, — отрицательно покачал головой Петр Александрович, — лучше к тебе в кабинет.

— Можно и там дерябнуть, — охотно согласился Баскаков. — У меня имеется в загашнике коллекционное вино по тысяче долларов бутылка. Вкус…

— Дерябнем чаю или минералки, — перебил Аникин. — Есть разговор! Важный разговор, Хан!

Игорь Семенович вздрогнул, побледнел, сузил глаза.

— Раз так, то пошли, Шрам, — тихо сказал он…

Время повернуло вспять. Вместо респектабельных, всеми уважаемых «новых русских» за столом друг напротив друга снова сидели Шрам с Ханом, налетчики и убийцы. Оба курили, даже не притрагиваясь к стаканам с остывающим чаем. В комнате повисла гнетущая тишина.

— Ну, — нарушил наконец молчание Хан. — Зачем начал прошлое ворошить? Если за старое решил взяться, то я пас! Нету смысла. Денег у нас теперь куры не клюют… Тебе мало? Тогда наваривай еще и еще, пока не насытишься. Возможностей заработать нынче уйма, причем законных возможностей, — слово «законных» Хан произнес с особым ударением, — или на худой конец почти законных, — ухмыльнувшись, добавил он.

— Кровь, — еле слышно пробормотал Шрам. — Кровь невинная покоя не дает! Кошмары по ночам душат…

Хан поглядел на кореша с неподдельным сочувствием, к которому, однако, примешивалась изрядная доля насмешки.

— Опомнись, братан! Какая кровь? У тебя, наверное, крыша поехала? Слишком круто пил последний месяц? Так это поправимо! У меня есть хороший врач-нарколог, по совместительству экстрасенс. Он тебе за одну неделю дурь из башки вышибет!

— Заткнись! — глаза Шрама на миг загорелись, как у разъяренного волка, но тут же потухли, погрустнели. — Кровь, — тоскливо повторил он. — И на тебе ее предостаточно. Вспомни людей, нами убитых… хотя бы тех, летом семьдесят восьмого…

— А-а-а! Инкассаторов? — с полминуты поморщив лоб в раздумье, догадался Хан. — Ну и что?! То дело быльем поросло. Я и сам забыл почти, а уж менты тем паче!

— Хрен с ними, с ментами. Речь о другом! Совесть не мучит?

— Какая совесть? — возмущенно вскинулся Хан. — Инкассаторы были вооружены и уж, поверь, не постеснялись бы тебя грохнуть! Расклад элементарный: или мы их, или они нас… как на войне! Инкассаторы лопухнулись и потому погибли, однако на их местах в морге запросто могли очутиться мы с тобой. Просто мы оказались умнее, сработали оперативнее, удовлетворенный собственной логикой налетчик торжествующе усмехнулся.

— Ты забыл еще кое-что, — пристально глядя на подельника, напомнил Шрам. — Я застрелил девушку, знавшую меня в лицо, а ты шофера… У них оружия не было!

Хан побагровел от гнева и длинно выругался, перебрав практически весь запас матерных слов русского языка. Шрам бесстрастно слушал.

— Значит, вспомнил? — спокойно сказал он, когда кореш, выдохшись, замолчал.

— Конечно, но ведь это ж свидетели! Сдали б, суки, с потрохами! Покойный Зуб всегда говорил: «Мочи с ходу. Иначе стенка! Без вариантов!» И правильно говорил! В семидесятые даже за несопряженное с убийством «хищение социалистической собственности в особо крупных размерах» пачками расстреливали…

— Зуба я видел два часа назад, — с трудом выдавил Шрам. — Он в аду мается. И мы с тобой туда попадем… И мы…

Хан выразительно покрутил пальцем у виска. Воспитанный в атеистических традициях, он не верил в загробную жизнь и посему искренне посчитал подельника сумасшедшим, в лучшем случае допившимся до белой горячки…

В дверь осторожно постучали.

— Да! — рявкнул Хан.

Дверь слегка приотворилась. В образовавшуюся щель просунулась бритая бульдожья голова одного из охранников.

— Игорь Семенович, вас гости ждут! Все уже в сборе, — сообщил он. Что им передать?..

— Скажи, сейчас подойду, — ответил господин Баскаков и вкрадчиво потрепал Аникина по плечу. — Идем, Петя! Хватит киснуть! Я организовал сегодняшний сабантуй по высшему разряду. Старая сводня Кукушкина таких девочек привезла — пальчики оближешь! На любой вкус! Выпивка отменная, жратва… повара с раннего утра из кожи вон лезли! Да какие повара! Все без исключения профессионалы экстра-класса, работали раньше в лучших ресторанах! Давай, дружище! Погуляем на славу! Уверен, ты сразу забудешь о глупостях! Идем! — повторил Баскаков и, поднявшись со стула, направился к выходу. Глава фирмы «Эсмеральда» неохотно потащился следом…

Глава 3

Душа сгорит, нальется сердце ядом. Как молотком стучит в ушах упрек. И все тошнит, и голова кружится, и мальчики кровавые в глазах.

Расхваливая свои приготовления к сабантую, Баскаков не врал. Все действительно выглядело впечатляюще! Длинный, покрытый белоснежной скатертью стол поражал изобилием изысканных яств. В многочисленных бутылках дожидались «употребления вовнутрь» коллекционные вина и коньяки. Роль официанток выполняли четверо чуть-чуть одетых девиц. Крепко помня суровые уроки бандерши, они не переставали обворожительно улыбаться, зазывно покачивать бедрами и двигались с таким расчетом, чтобы постоянно (якобы ненароком) демонстрировать то полуобнаженные (даже более чем «полу») груди, то кружевные трусики, едва прикрытые узенькими полосками материи коротеньких юбок. Другие шестеро, изображавшие русалок, с искусно разыгранным весельем резвились в бурлящем бассейне. На них одежда отсутствовала вовсе (прозрачные лепестки мини-купальников не в счет).

Стол освещали свечи в массивных серебряных подсвечниках, бассейн разноцветные, вделанные в мрамор фонари. Остальную часть зала окутывал полумрак, прореживаемый слабыми огоньками декоративных светильников. В углах лежали груды мягких, отлично выделанных звериных шкур (побарахтаться с девочками, как появится желание). Надо отдать должное, господин Баскаков обладал недурным вкусом, чурался приевшихся трафаретов и умел при помощи специально нанятых художников-оформителей создавать для каждого кутежа неповторимый экзотический интерьер, чем неизменно вызывал завистливое уважение у всех без исключения приглашенных. «Мастер пустить пыль в глаза, — думали они. — Есть чему поучиться!» Первым делом Игорь Семенович торжественно представил гостям своего «старого верного друга Петю», хотя большой необходимости в этом не было. Все присутствующие когда-нибудь да встречались на бесчисленных модных в наше время презентациях, а банкира Горчичкина Аникин знал довольно неплохо. Приходилось общаться по работе. Тем не менее гости вежливо раскланялись и поручкались. Этикет есть этикет. Если уж вырядился аристократом — будь любезен притворяться им до конца!

Соблюдя формальности, нувориши уселись за стол и принялись смаковать плоды трудов баскаковских поваров, жадно поглощать высококачественную выпивку, в перерывах между глотками осыпая Игоря Семеновича заслуженными комплиментами. Один лишь Аникин не разделял общего веселья. Сумрачно глядя в никуда, он вяло ковырял вилкой в тарелке и механически осушал бокал с вином, тут же услужливо наполняемый пышногрудой длинноногой девицей, которую Петр Александрович вообще не замечал. Перед глазами у него неотступно маячило лицо другой девушки из далекого прошлого, а в ушах звучал испуганный голос: «Господи, Боже!.. Петя, ты?! Петя, да как же…»

Искоса поглядывая на Аникина, Баскаков недовольно морщился, думая при этом: «Свихнулся мудила на старости лет! Точно свихнулся! Нужно подгребать „Меркурий“ целиком под себя. Мало ли чего псих выкинет?! К примеру, возьмет да раздаст все деньги нищим?! С него, пожалуй, станется!

„Кровь невинная покоя не дает!..“ Долбанутый слюнтяй! Как поступить? Определить Петруху в дурдом или действительно показать наркологу-экстрасенсу Вите Гаврикову?» (Необходимо заметить, что господин Баскаков хоть и являлся закоренелым атеистом, но в экстрасенсов верил. Биополя, мол… резервные возможности человека и т. д. и т. п.) Внезапно его осенило: «Ба! Да ведь сводня Кукушкина тоже вроде экстрасенс! Что, если попробовать воздействовать на Петьку прямо сейчас?! Попытка не пытка. Авось получится?»

Он жестом подозвал одну из прислуживавших за столом девиц и шепотом приказал: