Илья Деревянко - Сны убийцы

— Петя, ты?! — выдохнула она. — Петя, да как же…

«Мочи с ходу! — вспомнились молодому бандиту слова главаря. — Иначе стенка. Без вариантов!» Шрам автоматически нажал спусковой крючок. Изумленно охнув, девушка схватилась обеими руками за простреленную грудь и начала медленно оседать на землю.

— Добей суку! — прохрипел подоспевший Зуб. — Сдаст ментам, блядина!

Почти не отдавая себе отчета в происходящем, Шрам выстрелил Ане в голову…

Вечером того же дня банда усердно оттягивалась в загородном доме, принадлежавшем очередной любовнице Зуба — Люське. Люська, она же Людмила Горячева, была бабой надежной, что называется своей в доску. Официально (для отвода глаз и дабы не привлекли за тунеядство) Горячева числилась уборщицей в расположенном неподалеку пансионате, а на жизнь зарабатывала скупкой и реализацией краденого. К полуночи в Люськином доме стоял дым коромыслом. У бандитов имелись веские причины для безудержного веселья. Добыча превзошла все ожидания. Около миллиона рублей! Сумма по тем временам громадная! Спиртное лилось рекой.

— Молодец, пацан! Не растерялся! — попыхивая папиросой с анашой, хвалил Шрама Зуб и отечески хлопал его по плечу. — Далеко пойдешь, большим человеком станешь, если милиция не остановит! Ха-ха! Шучу! Капусты[5] мы хапнули предостаточно. Завтра отправляемся в Сочи. Билеты у меня в кармане. Погуляем в курортных кабаках, порезвимся с тамошними шлюшками. При таких бабках они все твои, с потрохами!!!

Шрам глотал лошадиными дозами марочный коньяк. Лицо его застыло в пьяной счастливой улыбке.

— А я бы и сейчас от телки не отказался! — подал голос Хан. — Яйца зудят, в натуре.

— Люська, распорядись. У тебя, знаю, есть на примете несколько пансионатских подстилок. Только выбери поприличнее!

— Не беспокойся, — заверила Люська. — Товар высшего качества! А тебе, парень, подогнать девочку? — обернулась она к Шраму.

— Угу! — осоловело кивнул тот. — Подгоняй!..

Глава 1

Конец января 1998 г., г. Москва

И голоса играющих на гуслях и поющих и играющих на свирелях, и трубящих трубами в тебе уже не слышно будет… и свет светильника уже не появится в тебе…

Липкое, гнилое болото медленно-медленно, словно специально растягивая садистское наслаждение, засасывало свою жертву. Человек пытался высвободить ноги, увязшие пока лишь по щиколотку, ступить на твердую почву, находившуюся всего в полуметре от него, но бесполезно. Болото не отпускало, удерживая ступни не хуже стальных кандалов. Промучившись таким образом, казалось, целую вечность, человек отчаянно закричал, взывая о помощи, и с облегчением увидел, что из чащи леса вышел маленький, горбатый старичок. Горбун был невероятно кривоног. Он даже не шел, а кое-как ковылял, вихляя из стороны в сторону и опираясь на толстую суковатую палку.

«Дедушка, помоги! — взмолился утопающий. — В долгу не останусь!»

Тихонько хихикнув, старичок поднял доселе низко опущенную голову, и человек взвыл от страха. Вместо лица у горбуна оказалась грязно-серая, слизистая масса, обильно усыпанная жирными шевелящимися червями. В глазницах светились раскаленные угли.

«Помочь, говоришь? — ухмыльнулся монстр. — Что ж, оно, пожалуй, можно, — ужасный старикашка протянул утопающему клюку, — хватайся, ха-ха, если сумеешь!!!»

Человек судорожно вцепился в палку, но руки соскользнули… попробовал еще раз — тот же результат…

«И не получится, — издевательски расхохоталось чудище. — Посмотри-ка на свои лапы!!!»

Человек посмотрел и содрогнулся. От кончиков пальцев до локтей руки покрывал густой слой свежей крови. Хохот страшилища перешел в истошный, нечеловеческий визг.

«Кровь невинных жертв не сворачивается?! — задыхаясь, выплюнуло оно. — Никогда!»

«Ладно, ты тут постой, а я немного прогуляюсь, — посерьезнев сказал горбун. — Скоро вернусь и займусь тобой по-настоящему, а пока извольте получить маленький авансик!..»

Тресь… Тяжелая дубина врезалась человеку в лоб… Тресь-тресь… «Гы-гы, не нравится!..» Тресь…

— У-у-у-у!!!

— Ты чего разорался? — спросил недовольный женский голос.

Петр Александрович Аникин, хозяин преуспевающей фирмы «Эсмеральда», а также совладелец не менее преуспеващего банка «Меркурий», с трудом разлепил заплывшие глаза. На него зло смотрела жена Галина, растрепанная со сна, одетая в ночную сорочку.

— Допился! — с сарказмом констатировала она. — Третью ночь и сам толком не спишь, и мне не даешь! Алкоголик! Скоро за зелеными чертиками начнешь охотиться!

— Заткнись, сука! — болезненно простонал Петр Александрович, попытался приподняться и, громко охнув, рухнул обратно на подушку: голова трещала по швам.

— Кто сука, я?! — возмутилась Галина. — Ах ты, гад!!! Козлиное отродье!!!

— Что-о-о?!! — оскорбление придало Аникину сил. Он рывком вскочил с кровати, схватил жену за волосы, выволок на середину комнаты и отвесил ей мощную оплеуху. Женщина отлетела в угол, сильно ударившись головой о стену.

— Повтори, что сказала, профура липкая! — просипел Петр Александрович, готовясь нанести новый удар.

— Милый, прости!!! — уловив во взгляде мужа нечто чрезвычайно страшное, змеиное, запричитала Галина. — Сама не знаю, как такое ляпнула. Вероятно, черт попутал!

— Это меня черт попутал на тебе жениться, — с грехом пополам подавив гнев, проворчал Аникин, одновременно покосившись на золотые наручные часы, показывавшие половину четвертого утра. — Хрен с тобой, живи и впредь не распускай язык… Да, кстати, возьми две таблетки аспирина «Упса», разведи в стакане воды и дай мне, а заодно подбери в аптечке на кухне снотворное покрепче. Живее, блин! Ишь, расселась!!!

Остаток ночи прошел для Аникина без кошмаров, даже утреннее похмелье мучило меньше обычного, однако настроение в течение всего дня было отвратительным, и, хотя глава фирмы «Эсмеральда» заключил сегодня наивыгоднейший контракт — плод долгих, упорных трудов, заговоров, козней и различных пакостей конкурентам, граничащих порой с откровенной уголовщиной, подписывая долгожданный документ, Петр Александрович не только не выказывал ни малейших признаков радости, но выглядел как грозовая туча.

— С женой поругался! — шушукались некоторые охочие до сплетен сотрудники (преимущественно представительницы прекрасного пола). — Не иначе! Эта грымза любого в гроб загонит!..

— …Гадина отпетая. Прямо на лбу написано — стер-ва! И восклицательный знак стоит, хи, хи!.. Страшна как смертный грех, а такого видного, богатого мужика захомутала!.. Дурам везет!..

— …Не-е-ет, девочки! Здесь приворотом пахнет!.. Уверена на двести процентов!..

Милые дамы все поголовно ошибались. Аникин и не думал о жене. Просто в душе у него шевелилось что-то странное, ядовито-болезненное. Петр Александрович знал — это неспроста, но причину не понимал и оттого мучился еще сильнее… В середине дня позвонил старинный приятель, Игорь Семенович Баскаков, второй совладелец «Меркурия».

— Привет! — жизнерадостно поздоровался он. — Как дела?

— Как сажа бела, — хмуро ответил Аникин.

— Перестань придуриваться! Я-то знаю!..

— Что?

— Про контракт! Захапал-таки! Молодец! Высший пилотаж! Небось опомниться не можешь от радости, а, дружище?!!

— Брось! Мне он до фени…

— Ох лицемер, лицемер! Впрочем, дело хозяйское. Хочешь повыпендриваться — на здоровье!.. Кстати, какие планы на вечер? — сменил Баскаков тему разговора.

— При наличии отсутствия, — вымученно сострил Петр Александрович.

— Вот и хорошо! Подгребай ко мне часов эдак в девять. Гарантирую полное снятие меланхолии, — Игорь Семенович залился игривым смехом. Приедешь?!

— Пожалуй…

— Не пожалуй, а так точно! Ладно, жду…

Повесив трубку, Аникин подпер голову руками и задумался: «Действительно, почему не развеяться? Игорь большой специалист по организации увеселительных мероприятий. Нужно обязательно заскочить к нему на огонек, но предварительно следует хорошенько выспаться. Снятие меланхолии методом Баскакова затянется по меньшей мере до утра. Да, выспаться необходимо! Благо важных дел сегодня больше не предвидится, а с мелочевкой заместитель справится!»

Петр Александрович приказал секретарше никого к нему не впускать, по телефону ни с кем не соединять… дескать: «Нету! Отъехал! Когда вернется неизвестно!», отключил сотовый (пусть и близкие, избранные не беспокоят), принял несколько таблеток сильнодействующего снотворного, выкурил одну за другой две сигареты,[6] прошел в смежную с рабочим кабинетом комнату для отдыха, улегся на широкий кожаный диван и вскоре крепко уснул…

Старик висел на цепях и вопил диким, нечеловеческим голосом, а низенький кривобокий тип, покрытый с ног до головы густой, грязной, свалявшейся шерстью, старательно хлестал его обнаженное, судорожно дергающееся тело длинным, гибким хлыстом, сотканным из раскаленных добела металлических нитей.